Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова

С зареванным донельзя лицом.Дать ему лишний повод для размышлений на тему – чего особенного нашел в тебе мой сын? Спасибо! Нет!

Спустя несколько минут, удобно устроившись за туалетным столиком, Лиза впервые с момента своего вынужденного и «фееричного» возвращения домой взяла в руки косметичку. Да уж! Замазать синюшные круги под глазами – задачка не из легких, но два слоя тонального крема отлично с ней справились. Сами глаза Лиза выделила знатно. Темно-коричневыми тенями, жирными стрелками и водостойкой угольно-черной тушью на случай… Да просто на всякий случай.

Результатом в целом осталась довольна. Макияж получился яркий. Непривычный и даже вечерний. Но смотрелся весьма гармонично и ни капли не вызывающе. А что важнее – он полностью маскировал все следы ее бессонных ночей. И… утренних истерик.

«Ты слепа! — ожил вдруг в сознании грубоватый голос отца. — Не видишь дальше собственного носа!»

Тяжелый вздох сорвался с губ, а кисть для пудры замерла в руке.

«Что ты хотел сказать мне этим? Что?»

Сегодняшний сон Лиза восприняла не иначе как послание. Предупреждение. Что-то надвигалось. Только вот что… и откуда?

Она встрепенулась, отвесив себе мысленного пинка. Время поджимало, и тратить его на самоанализ не представлялось возможным. Пришла пора заняться волосами. В этот счастливый день лета они с Соней всегда предпочитали банальный хвостик. Неизменно. Из года в год. Завитые щипцами локоны, собранные в высокий тугой хвост на макушке.

Причем так, чтобы было видно татуировки. У всех троих.

Некая демонстрация окружающим их нерушимой связи.

Их клятвы. Их духовного родства.

Условие виновника торжества на все грядущие времена!

В гардеробе из множества вещей Лиза выбрала легкий комбинезон на бретелях с глубоким вырезом на спине. Выполнен он был из тончайшего хлопка, благодаря чему кожа могла дышать. А длина, доходящая ровно до середины бедра, скрывала от любопытных глаз все анатомические особенности тела.

То, что нужно!

Скептически разглядывая себя в зеркале, Лизавета через силу улыбнулась собственному отражению. Какое бы смятение ни творилось в душе, портить праздник близким людям она не собиралась. И демонстрировать свою кислую мордашку тоже.

Аркадия Михайловича девушка нашла не в беседке, как ожидала. К ее удивлению, он сидел на скамейке перед домом, прямо за забором, и что-то бурно обсуждал с Ювелиром. А вокруг них толпились… мужчины. Много незнакомых и безбожно курящих мужчин. Мгновенно возникло желание заткнуть себе нос - столь удушливым и тошнотворным показался ей этот запах. Не закашлялась, и на том спасибо. Благо ветер качественно делал свою «работу», быстро развеивая едкий табачный дым. Только к горлу все же подкатило. Желудок скрутило болезненным спазмом. Казалось, еще секунда, и ее вывернет наизнанку. К счастью, обошлось.

В основном благодаря тому, что во рту со вчерашнего дня не было ни крошки.

Обозначать свое присутствие Лиза не спешила. Приводя в норму дыхание, пыталась разглядеть в толпе хоть одно знакомое лицо. Даню и Матвея нашла сразу – они отличались ростом и комплекцией. Валентина – начальника службы безопасности Похомова – тоже. На удивление добродушный и вежливый человек. Еще четверых она раньше видела. Хоть имен не знала, но чаем поить доводилось. А вот остальные семеро наведались в их края явно впервые.

Для чего они здесь?

Нехорошее предчувствие точно серпом полоснуло по оголенным нервам. Возникло непреодолимое желание подкрасться ближе и подслушать их разговор. Но не с ее удачей. Один неосторожный шаг, и что-то хрустнуло под ногами. Вроде громкий мужской гомон и перекрыл инородный звук, да только Данила уже профессионально отреагировал – шустро развернулся к ней лицом. Лиза машинально приложила к губам палец, фактически умоляя его не выдавать ее.

«Черт подери! Ну, Д-а-н-я!»

Его резкие манипуляции запустили неизбежную, но вполне ожидаемую цепную реакцию. В итоге стоящий совсем близко к брату Матвей тоже заметил ее. Ну, как заметил, застыл… почему-то. С выражением полнейшей безнадеги на лице. Недокуренная сигарета выпала из его рта. То ли сам он ее выплюнул, то ли случайно. Не суть. Главное, что неуютно Лизе стало. Да так, что хоть обратно беги! И от всего мира прячься.

Поздно! Замолкнув словно по щелчку пальцев, на нее теперь уставились все присутствующие. И разглядывали, словно она диковинная зверушка в клетке зоопарка.

«Вот ведь!»

От досады Лиза прикусила щеку изнутри, отчасти понимая, почему они с таким интересом таращатся.

Еще бы! Дочь самого Черчилля. Племянница Прокурора.

Да и тот факт, что она состоит… кхм… якобы состояла в отношениях с Борзым, так же будил в людях вполне здоровое любопытство.

Ее оценивали! Предвзято и придирчиво. Не таясь и намерений не скрывая. Наверняка проводили соответствующие параллели. Задавались вопросом – есть ли в ней хоть что-то от столь знаменитых в их кругах родственников?

А это значило… что никак, ни при каких обстоятельствах нельзя было ударить в грязь лицом. Показать страх, неловкость.

Проглотят. Сожрут, и глазом не моргнув!

Да и на кону, как бы странно ни звучало… стояла честь семьи.

Репутация, будь она неладна!

Несмотря на летний зной, Лиза зябко поежилась, от волнения заламывая пальцы. Вовремя спохватившись, оставила руки в покое.

«Жесты дают возможность противнику читать тебя как открытую книгу! — набатом звучал в голове суровый голос Дмитрия. — Показывай лишь то, что хочешь показать».

Спокойствие давалось ей дьявольски тяжело. И все же, прилагая титанические усилия, на ватных ногах она двинулась вперед.

— Доброе утро! — поприветствовала собравшихся. Больше из банальной вежливости, конечно. К счастью, собственный голос звучал громко, ровно. Будто и не тряслась Лиза сейчас подобно трусливому кролику. Стараясь выглядеть еще более спокойной, девушка принялась разглядывать мужчин в ответ. Очень-очень внимательно, действительно стараясь запомнить каждого. Без толики смущения или напускного жеманства. Реагировали все по-разному. Кто скалился в некоем подобии улыбки. Кто хмурился. А кто недовольно отводил в сторону взгляд, точно отмахиваясь, как от назойливой мухи. Девушку же внезапно затрясло сильнее прежнего. Дошло до нее наконец, что эти семеро… не обычные люди из охраны. Нет. Они гораздо, гораздо взрослее. Суровее. Эти люди определенно знали вкус и цену власти. Они элементарно держали ее в своих руках!

«Господи боже! Лишь бы в обморок не грохнуться!»

Это же авторитеты, про которых однажды рассказывал ей Дмитрий.

Другие. Верные Прокурору. Подчиняющиеся лишь его наместнику – Похому!

Фух!

Кожу словно тысячи мелких иголок пронзили насквозь, опаляя мимолетной болью.

Холодно стало. И жарко одновременно.

— И тебе доброе, олененочек! — Отозвался