Оккультные миражи - А. Зарницын

– Волыну бросай, а то голову снесу.

Убей эту суку! – голосил кто-то из нападавших. Катаясь по асфальту у микроавтобуса, держась за голень.

Захаров конечно же узнал этого человека – это был Фаза, тот самый из кабачка Семы. Удар битой по голове, буквально пригвоздил Игоря к земле, пахнувшей машинным маслом, мгновенно утопив сознание в липкой темноте.

…Возвращение к реальности проходило в мучительных приступах тошноты, а скрученные проволокой руки и ноги потеряли чувствительность из-за нарушения циркуляции крови. Нестерпимо болела разбитая голова, казалось, каждый удар сердца отдавался в ней словно удар огромного молота в пустой трубе. По всей видимости, было сломано несколько ребер, из-за которых каждый вздох давался с большим трудом. Лицо и рубаха, залитые кровью покрылись засохшей коркой, а тело периодически пробивала дрожь.

«Как здесь темно и душно, – вяло шевельнулась первая мысль. – Где же я, и что со мной? Проклятая проволока, врезалась в тело, пожалуй, до костей. Не может быть, чтобы черти в аду так издевались, значит еще живой. Это хорошо! Как тошнит. Наверняка сотрясение мозга заработано».

Внезапно около самого уха раздался мышиный писк, и в ту же секунду несколько лохматых тварей спрыгнули с тела пленника, умчались куда-то прочь, пытаясь спешно спрятаться в своих норках.

Захарову удалось разглядеть контуры своего склепа благодаря узкой полоске света, струившейся из-под дверей. Судя по всему это, был подвал, который использовали как складское помещение. Катаясь по бетонному полу, пахнувшему сыростью, мышами и плесенью, он попытался изучить его конфигурацию и понять, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Изучая метр за метром, он то и дело натыкался на штабеля каких-то ящиков.

– Серега, – позвал хрипло Захаров. Надеясь в душе, что его товарищ не погиб и находится где-то рядом.

Ответа не последовало, послышалось лишь проворное шуршание мышей. Он вдруг почувствовал спазмы в горле, осознав только сейчас, что произошло. В душе вдруг стало пусто и тоскливо, а слезы наполнившие глаза, потекли по щекам сами собой.

– Я удавлю…, этих гадов, – тихо зашептал он, скрипнув зубами. – Я тебе клянусь, Серега, в этом. За твою смерть они нахлебаются своей кровушки досыта, по самое не хочу. Слышите, падлы! – шептал он. Задыхаясь от бессильной ярости.

Время словно замедлило свой бег, а затем и вообще остановилось на месте. Сколько прошло с моменте его заточения, Захаров не знал, все, что его теперь целиком занимало, так это проволока, которой были скручены руки и ноги. Он всерьез опасался за нарушенное кровообращение своих конечностей, которые окончательно закоченели, и потеряли чувствительность. Поэтому он отчаянно пытался двигать окаменевшими пальцами, разминая их, наваливаясь на них периодически всем телом.

Наконец наверху послышался какой-то шум, бряцание ключей и открывающегося замка. Со страшным скрежетом открылась дверь, и яркий дневной свет мгновенно заполнил сырое душное помещение. Майор замер, пытаясь рассмотреть фигуру стоящую в дверном проеме.

– Посмотри, не сдох он там, – проговорил кто-то.

– Зачем его сюды притащили? – буркнул недовольно старческий голос. – И так мышей тьма, так еще эту им подкормку притащили. А потом орёте, что товар битый, внешний вид порченный.

– По бурчи, по бурчи там, без тебя есть, кому думать, – повысив голос, рявкнул кто-то.

– Ну, вам виднее, – бормотал старик, спустившись по скрипучим ступенькам вниз. – Ты живой, или подох уже? Слышь! – дыша перегаром, проскрипел старик. Шаря при этом костлявыми пальцами шершавых рук по лицу Захарова. – Может его наверх поднять?

– Ну, смотри сам, тебе виднее, – раздалось сверху.

Захаров тихонько застонал, пытаясь привлечь к себе внимание.

Конец ознакомительного фрагмента.