Спящие Дубравы - Вячеслав Шторм

— Поверьте, мы ни сколько не сомневаемся в искренности вашего предложения. И, разумеется, воспользуемся им при случае, — поспешила заверить К’рова Глори.

— Верю, верю, — отмахнулся тот, как мне показалось, весьма польщенный. — И что бы там не верещала эта блоха, я буду чертовски рад, чтоб мне утонуть!

— Ага, и побыстрее! — буркнул себе под нос Римбольд.

После непродолжительной паузы капитан решительно пожал нам руки и отправился обратно на корабль. Мы же принялись навьючивать драконозавров, но вскоре послышался зычный голос:

— Э-эй!

К’ров, уже стоя на борту «Любимца», сложил ладони рупором и прокричал:

— Последний совет. Не верьте бородатому пеньку, а лучше всего — утопите его в ближайшем болоте!

В ответ окончательно осмелевший из-за расстояния между ними Римбольд, заорал что есть мочи:

— Даже не мечтай, овцебык недоенный! Уматывай, покуда цел!..

— Ладно, воитель, не голоси, а то в ушах звенит, — прервал разошедшегося гнома Бон. — Ты что, не видишь, что и так до полусмерти перепугал этого достойного человека? Вон, тут же в трюм спрятался!

Мы все дружно расхохотались; Римбольд боевито тряхнул бородой:

— А что, кто-то здесь с этим не согласен?

И поскольку эта риторическая перчатка так и не была поднята, гном заносчиво одернул свой кафтан и подвел итог:

— «Против» никто сказать не в силах, а стало быть, приговор окончателен и обжалованию не подлежит!

— Если господин судья позволит, то заседание мы отложим на потом, ввиду неотложности некоего дела!

Естественно, так ловко сдвинуть колпак на нос хвастуну мог только Бон. Подмигнув нам с Глорианной, парень добавил:

— И опять-таки, если почтенный разрешит, то я смею предложить ему совершать дальнейшее путешествие на крупе моего скакуна.

— Надо бы сказать, что я против, в наказание за твои выходки, но так и быть, я тебя прощаю, наглый мальчишка, — беззлобно проворчал гном.

— Премного благодарен, папаша Римбольд.

Вот так, с шутками и смехом, дружно и споро наша достославная компания навьючила драконозавров и, оседлав их, направилась в город, встретивший нас гомоном, сутолокой и разнообразными ароматами. Бон с наслаждением повел носом и заявил:

— Не знаю насчет вас, а мне здорово надоел корабельный рацион. Хочу хорошо прожаренный бифштекс, большое яблоко и бокал вина, в крайнем случае — приличного пива. Как насчет слегка перекусить?

Предложение было встречено всеобщим одобрением, поскольку о скудном завтраке впопыхах все уже успели забыть. Посему мы миновали припортовый район и остановили драконозавров у весьма милого ресторанчика, стоящего несколько особняком, в тени лавровых деревьев. Изящная вывеска сообщала, что «У Юдмиллы» всегда можно получить прекрасный обед и лучший в городе горячий шоколад. Похоже, последнее и решило дело. Наша принцесса была изрядной сластеной.

— Да, этого мне здорово не хватало, — призналась через час Глори, отправляя в рот последний кусочек воздушного печенья. — Как и нормальной кровати с чистыми и, желательно, накрахмаленными простынями. А также горячей ароматной ванны…

— …домашнего халата, шлепанцев, служанки… — подмигнув ей, продолжил Бон.

— Ага! — блаженно потянулась, нисколько не обиженная, девушка. — И специального человека с большими садовыми ножницами.

Я чувствовал, что в последних словах нашей принцессы кроется какой-то подвох, и благоразумно воздержался от вопросов. А вот парень, разумеется, не утерпел:

— Это еще зачем?

— Чтобы отрезал за меня слишком длинные языки. Самой, знаешь ли, лень…

— А-а…

Но смех смехом, а постель и отдых никого особенно не прельщали. Судя по всему, мы так наотдыхались на «Любимце», что сейчас всех, включая лентяя Римбольда, обуревала жажда деятельности. А вот принять ванну и сменить одежду действительно никому не мешало.

Толстушка-хозяйка охотно рассказала нам не только о существовании в городе отличных купален, но и весьма толково объяснила, как до них добраться. Слушая ее подробные наставления, я поймал себя на любопытной мысли.

— Кстати, уважаемая, — как можно небрежнее обратился я к хозяйке. — Так случилось, что мы должны были встретиться здесь с нашим другом, но, видно, разминулись. Может, он заходил к вам?

— Очень может статься, господин хороший, — закивала словоохотливая женщина. — Ко мне многие заходят, всем тут нравится. Одна из лучших кухонь в городе, знаете ли.

— Да, кухня у вас — высший класс! — тоном знатока подтвердила подошедшая Глори. — Я бы не отказалась еще от кружки горячего шоколада с корицей.

— Минутку, сударыня, одну минутку! — засуетилась толстуха. — Альби! Альби!

Пока хозяйка давала распоряжения одной из трех расторопных служаночек, Глорианна тихо спросила:

— Ты что задумал?

— Так, хочу проверить одну догадку, — так же тихо ответил я. — Пожалуйста, возвращайся к ребятам, а то они уже начинают нервничать.

— Хорошо.

Девушка получила свой шоколад и отправилась обратно за столик. Правда на прощание она окинула меня взглядом, который красноречиво говорил, что она думает о таких вот самодеятельных авантюрах. Я в ответ послал ей воздушный поцелуй.

— А вот и я, сударь! — за стойкой вновь возникла улыбающаяся Юдмилла. — Так что там насчет вашего друга? Как он выглядит, я имею в виду. Уж на что — на что, а на память я, слава богам, никогда не жаловалась. Профессия, знаете ли, обязывает. Так что если друг ваш здесь был, да еще и недавно…

— О, его забыть трудно, — усмехнулся я. — Знаете, он ужасный модник и всегда предпочитал что-нибудь яркое. Вроде восточной хламиды, к примеру.

И я подробно описал внешний вид таинственного незнакомца.

— Нет, — немного подумав, с сожалением ответила хозяйка. — Вы правы, такого забыть трудно. Похоже, ваш друг что-то напутал о месте встречи.

— Очень может быть, — к разговору вновь подключилась Глори. — Он у нас рассеянный, просто ужас. Да еще выдумщик, каких поискать. Уже в детстве любил пугать всех разными страшными историями собственного сочинения.

Девушка намеренно повысила голос:

— Особенно же любит рассказывать о своем несчастном братце и каком-то лесе. То ли Храпящие Дубы, то ли Дубовые Сони…

— Спящие Дубравы?

Мы обернулись. Невдалеке от нашего столика сидел представительный господин средних лет. Он-то и подал голос.

— Совершенно верно! — расцвела Глори, одаряя его чарующей улыбкой. — Можно узнать, сударь, где вы видели этого недотепу?

— Никакого недотепу я не видел, — фыркнул господин. — Но вот позавчера сюда зашла прекрасная женщина.

— Ой, а ведь правда ваша, господин судья! — всплеснула руками Юдмилла. — Была, была красотка, бедняжка, и такие страсти рассказывала…

Через полчаса мы составили для себя приблизительную картину происшедшего. Два дня назад, ближе к вечеру, в ресторан вошла женщина неземной красоты и поведала трагическую историю о том, как прогулочную яхту ее жениха выбросило штормом на безлюдный берег. Берег покрывали остовы разбитых кораблей, он весь порос деревьями гигантской вышины, и там было очень тихо. Влюбленные отправились в лес, поскольку очень страдали от голода и жажды. Там на молодого человека напало ужасное чудовище невообразимой расцветки, не имевшее постоянной формы и состоящее сплошь из клыков и когтей. Разорвав и съев возлюбленного, чудище обратилось к полумертвой от страха женщине на чистом человеческом языке и заявило, что оно служит Френгису, Верховному Лесничему. После предостережений всем разумным существам не соваться в Спящие Дубравы, монстр прыгнул на красавицу. Та от страха потеряла сознание, а очнулась совсем рядом с Гаем.

После рассказа женщина будто увидела на улице кого-то знакомого, вышла на минутку и больше не возвращалась. С тех пор в городе ее никто не видел.

И, что самое интересное, незнакомка не представилась, сказав только, что она — дочь барона Хью де Гиза из Нексии. Жителям Гая, понятно, это имя ничего не говорило, а вот я его прекрасно слышал. Хью де Гиз, более известный под прозвищем «Держи карман шире», был известным рыцарем-грабителем и его казнили в Нексии лет за сто пятьдесят до моего рождения.

Естественно, рассказывать все это Юдмилле и бургомистру я не стал. Вместо этого наша четверка поохала над историей, поблагодарила и, по определению Бона, «пошла в баню». До сих пор не пойму, кстати, что в этом словосочетании так рассмешило парня. Или он счел смешным рассказ? Мне вот было далеко не так весело. Сначала — человек в хламиде, потом — прекрасная женщина. Ей-богу, если в какой-нибудь дыре объявится Большой Волосатый Ы и примется жаловаться, что его в Спящих Дубравах обрили наголо, я не так уж удивлюсь. Впрочем, Большой Волосатый Ы не умеет говорить, и это обнадеживало. Хотя и не особенно…