Утро после «Happy End» - Татьяна Веденская

– Ты хоть сама понимаешь, что это бред? – разозлилась Динка, когда я рассказала ей о страшной цифре на весах.

– Почему?

– Потому что без слоеной плюшки еще никто не умирал. А вот депрессию у тебя действительно надо лечить. А то ты так потом в двери проходить не будешь.

– И как ее лечить? Если ничего, кроме булок, не помогает? Я без них пропаду, – засомневалась я.

– Ты хоть попробуй, – смягчилась Дудикова.

Я решила, что действительно, попытаться-то я могу. И попыталась. Как только дошла с работы домой, так сразу и попыталась. За весь вечер я ни разу не вышла из дома и не пошла в сторону торгового центра, где базировалось средоточие зла. В смысле, ларек со свежей выпечкой. Я угрюмо ворочалась в кровати до двенадцати часов ночи, с ненавистью рассматривая безмятежное Костино лицо. Муж спал сладким сном праведника. В двенадцать часов я выпила еще один (триста тридцатый) стакан чая, после чего мне все-таки удалось отключиться на несколько часов. Спала я нервно, тревожно. Мне снились кошмары, и я открыла глаза в шесть утра, безо всякого шанса уснуть снова.

– Если так пойдет дальше, я превращусь в неврастеничку, – возмутилась я. – У меня же практически ломка!

– А что с тобой такое? – с искренним непониманием оглядел меня Костя.

– То! Мне запретили есть булки. Булочки! Я не могу заснуть. У меня кружится голова. Мне явно не хватает каких-то витаминов, содержащихся в муке.

– Все ясно. Ребенка не покормили, – засмеялся Костя. – Ну-ка, собирайся, я куплю тебе пирожок.

– Я толстею. – Я недоверчиво подняла на него глаза.

– И что? – сделал страшные глаза он. – Это так необычно для беременных женщин?

– А вдруг ты меня разлюбишь? – предположила я.

– Я не разлюблю тебя никогда! – заверил меня Константин.

– Правда?

– Самая натуральная. Можешь успокоиться и толстеть. Такая любовь, как моя, не умрет от какого-то там жалкого десятка лишних килограммов на попе. Я буду с тобой, даже если ты вдруг полысеешь.

– Я не полысею, – обиделась я.

Но его слова, не про мою потенциальную лысину, а про его любовь, прочно засели у меня в голове. И снова в том нелицеприятном контексте, что вот у меня такой прекрасный муж, который меня любит и которого люблю я, но между нами нет и невозможно полное понимание, потому что между нами непреодолимой преградой, Китайской стеной стоит моя ложь.

Впрочем, предаваться грустным думам времени было немного. К началу лета Внешторгбанк все-таки выдал Косте разрешение на ипотеку. Ипотека – это такой фрукт, у которого обалденный внешний вид, что-то вроде помеси клубники, ананаса и гуавы. Смотришь на него, и кажется, что вкус должен быть выше всяких похвал. Тем более что попробовать его вам все равно не дают, только показывают из-за умело подсвеченного стекла. По типу ювелирной витрины. И вот со временем вы понимаете, что хотите его до дрожи, до одури, что от этого желания у вас сводит челюсти.

– А как его попробовать? – спрашиваете вы у милой девушки за прилавком.

– Только если купите, – улыбается она.

– И почем? – интересуетесь вы.

Вот тут и начинается самое интересное. Никто не знает, сколько точно стоит фрукт под названием «ипотека». Вроде бы вам по карману. Есть специальный ипотечный калькулятор, который подскажет вам, есть ли смысл разевать роток. Однако потом вы узнаете, что это только плата за вход.

Сначала, перед тем как попробовать, извольте предоставить список необходимых документов. Справка с места работы, сведения об имуществе, водительские права, справка о состоянии здоровья.

– Это все? – обалдеваете вы.

– Не факт. Надо уточнить в страховой компании, – любезно отвечает улыбчивая девушка за банковским окошком.

Дальше вы ждете. Две недели, три, потом ждете, когда эксперт придет к вам на работу, потом опять ждете, дадут вам право попробовать фрукт или откажут. Потом вам говорят, что устное решение принято. Вам предоставлено право откусить кусочек ипотеки. Осталось только дождаться письменного уведомления. Оно придет по почте. И вот настает великий день, вам вручают конверт, в котором лежит бумага, официально подтверждающая, что вы имеете право откусить Ипотечного Пирога, если сможете найти подходящую квартиру. Фрукт с первого же мгновения оказывается с горчинкой. Да и вообще местами кислит.

– Выбирайте квартиру, – пожелала нам с Костей удачи улыбчивая девушка за банковским окошком, наш индивидуальный консультант.

В тот же вечер мы с Костей обложились журналами и принялись обзванивать почти все квартиры подряд. Вариантов казалось так много, что я испугалась, что не успею упаковать чемоданы.

– А у вас не ипотека? – вдруг аккуратно поинтересовался кто-то с той стороны баррикады. В смысле, один из продавцов интересных квартир. Кажется, это была прелестная маленькая двушка на станции метро «Измайловский парк».

– Ипотека, – радостно кивнули мы.

– Нет, нам не подойдет, – сообщили продавцы квартиры и отключились.

Мы с Костей несколько подрастерялись. Но не упали духом. Один облом ничего не значит. И два тоже. Но когда число нежелающих иметь дело с ипотекой достигло десяти человек, мы призадумались.

– Что это значит? – спросил улыбчивую девушку Костя.

– Не знаю. Или у них нет трех лет в собственности, или они уверены, что не пройдут банковскую проверку. Или у них есть просто свободный покупатель. Могут быть разные причины, – пожала она плечами. Нельзя сказать, чтобы мы поняли, о чем это она. Но догадались, что в ипотеке есть подводные камни, о которых мы и не подозревали.

– И что же нам делать? – огорчился Константин.

– Наймите риелтора, – посоветовала девушка.

Совет оказался не так уж и плох, однако к общему счету присовокупилась опечалившая нас сумма в три тысячи долларов риелтору. Однако мы перестали тратить бесконечные часы на обзвон всяких разных квартир, где всякий раз обнаруживался тот или иной дефект.

– Не волнуйтесь. Вы ведь ищите практически по всей Москве. В таком случае мы с вами обязательно что-нибудь найдем. Правда, летом меньше квартир, но зато цены не так быстро летят вверх, – пообещала риелтор, еще одна уверенная в себе симпатичная девушка. Мы расслабились и выбросили все сомнения из головы. На дворе было лучезарное лето, мы верили в то, что наша квартира не за горами. Потом мы ждали, ждали, снова ждали звонков от нашего риелтора. Раза два в неделю она вдруг вспоминала о нас, и мы ездили и смотрели какую-нибудь очередную халупу, в которой не то что жить – не хотелось даже умирать. К концу июля фрукт под названием ипотека начал подгнивать.

– А вы уверены, что мы вообще в состоянии купить на наши деньги что-то приличное, – горячился Контантин Яковлевич, когда риелторша вежливо сообщала, что ничего интересного опять нет. Все разобрали другие.