Смерть постороннего - Андрей Курков

Ночью Виктор не спал. Из гостиной доносились всхлипывания Сони. Фосфор на стрелках будильника даже в темноте высвечивал время, приближавшееся к двум. И только Нина посапывала во сне.

Вернувшись домой от Сережиной мамы, она, конечно, огорчилась, узнав новость. Но потом, безуспешно пытаясь успокоить плакавшую Соню, устала, и уснула, как только ее голова коснулась подушки.

Ее спокойный сон вызывал у Виктора странное раздражение. На мгновение показалось, что Нина – совершенно чужой человек, которому наплевать на них с Соней. И тут же Соня показалась ближе и роднее, словно переживания за жизнь Миши сблизили их.

Виктор смотрел на спавшую спиной к нему Нину. Нет, думал он, скорее всего не ее спокойный сон был причиной его минутного раздражения – это его ночное бодрствование не давало ему покоя.

Виктор, стараясь не разбудить Нину, встал. Одел халат и, пройдя в гостиную, наклонился над Соней.

Соня спала. Спала беспокойно и во сне всхлипывала.

Постояв над ней пару минут, Виктор зашел на кухню, закрыв за собой двери, и, не включая свет, уселся за стол.

Темнота и тишина окружающего мира усиливали размеренное тиканье старого будильника, стоявшего на подоконнике. Оно звучало неожиданно громко и Виктор растерянно посмотрел на этот маленький, прикрывшийся полумраком источник звука. Ему хотелось заставить его замолчать. Взяв в руки будильник, Виктор поднес его к глазам. Его не интересовало время, то время, ради правильности которого работал этот простой и надежный механизм. Виктору хотелось полной тишины, но тиканье стало еще громче и, понимая, что, как это ни глупо, но остановить ход будильника способно только само время, он вынес его в коридор и, опустив на пол под входной дверью, вернулся.

Прислушался и, не услышав даже отдаленного звука часов, Виктор успокоился.

В доме напротив горело одно окно. Виктор присмотрелся и увидел в этом окне женщину.

Она сидела за столом и читала. И хотя нельзя было рассмотреть ее лица.

Виктор вдруг проникся к ней какой-то теплотой, сочувствием, словно она была его товарищем по несчастью.

Он смотрел на нее, на ее неподвижную позу – она сидела подперев подбородок руками и только иногда правая рука опускалась к книге и переворачивала страницу.

В какой-то момент ему показалось, что на улице стало светлее и он, бросив взгляд на небо, увидел выбравшуюся из-за облаков луну, бледножелтую, обрезанную пополам. Но, показав себя Виктору, луна снова скрылась за невидимыми облаками.

Виктор возвратил свой взгляд на горящее окно. Женщина уже стояла у плиты. Она зажгла комфорку и поставила на нее чайник. Снова вернулась к столу и снова засела за книгу.

– Хорошо, что кончился дождь, – подумал вдруг Виктор, вспомнив дрожавшие на оконном стекле капли.

Он посмотрел на закрытую дверь в коридор. Вспомнил Мишину привычку сначала толкнуть двери, постоять немного в проеме, а потом, подойдя к сидящему за столом хозяину, упереться грудкой в колени. Так захотелось, чтобы дверь сейчас открылась и в проеме застыл пингвин.

Просидев на кухне сполчаса, он также тихонько вернулся в спальню и снова забрался под одеяло. И заснул, все еще слыша всхлипывания спящей Сони.

Утром Нина разбудила его.

– Кто-то опять приходил ночью… – взволнованно сказала она.

– Что там? – сонным голосом просил Виктор. – Опять что-то принесли?..

– Нет, – она мотнула головой. – Зато оставили будильник в коридоре под дверью.

– А-а, – успокаивающе пробурчал Виктор. – Это я…

– Зачем? – удивилась Нина.

– Он громко тикал… – ответил Виктор и снова занырнул в дрему, не заметив, как Нина вопросительно и с недоумением посмотрела на него.

Проснулся около одиннадцати. В квартире было тихо. На улице светило солнце.

На кухне он обнаружил свой завтрак и записку.

"Скоро придем. Пошли гулять. Нина."

Виктор, умывшись, взял в руки визитку, оставленную ветеринаром, забравшим Мишу в лечебницу. Позвонил.

– Илью Семеновича можно?

– Да, я слушаю, – ответил мягкий бархатный голос.

– Это хозяин пингвина… Миши…

– Здравствуйте, – сказал невидимый Илья Семенович. – Ну что я вам могу сказать? Предварительно – у него грипп с серьезным осложнением. Сегодня вечером сделаем томографию – тогда уже можно будет говорить конкретнее…

– А как он сейчас? – спросил Виктор.

– Боюсь, что также.

– Его можно проведать?

– К сожалению, нет. Мы этого не практикуем. Наберитесь терпения. Можете звонить каждый день, я буду держать вас в курсе, – пообещал напоследок Илья Семенович.

Виктор вернулся на кухню. Съел два холодных вареных яйца. Выпил чаю. Вытащил из-под стола пишмашинку. В ней все еще торчал незаконченный "крестик" на некого Бондаренко, директора частного похоронного бюро "Бродвэй". Горькая ирония тронула губы Виктора улыбкой. Он представил себе, насколько "проффесиональными" будут похороны этого человека. Представил себе его коллег, чинно стоящих у великолепного гроба с позолоченными ручками.

– А что там у него подчеркнуто? – задался вдруг вопросом Виктор, уже не помня ничего из досье этого Бондаренко.

Нашел в папке три листика. Посмотрел на подчеркнутый текст.

"В 1995 году Вячеслав Бондаренко организовал захоронение нескольких неидентифицированных изувеченных трупов в одной братской могиле на сельском кладбище в селе Белогородка. Есть основания полагать, что среди захороненных были тела исчезнувших накануне капитана Головатко из Отдела по борьбе с организованной преступностью и майора СБУ Проченко. Бондаренко подозревается в организации еще нескольких подобных захоронений в селах Киевской области, совершенных на протяжении 1992, 1993 и 1994 годов."

Ирония покинула Виктора. Он встал из-за стола, сварил себе кофе и пошел на балкон.

Желая отвлечься хотя бы на пять минут от похоронной темы, он смотрел на окна дома напротив, пытаясь определить, в каком из них горел свет прошлой ночью. Но сейчас, при ярком дневном свете все они казались ему одинаковыми.

Следующее утро тоже началось со звонка в Феофанию. Но Ильи Семеновича на месте не было и Виктору нечего было сказать стоявшей рядом Соне.

– Я через полчаса еще раз позвоню! – пообещал ей Виктор.

Соня молча отошла к балконной двери.

– Хочешь, сегодня вечером пойдем в цирк? – наклонилась к ней Нина.

Соня отрицательно мотнула головой.

Виктор хотел было идти на кухню работать, как вдруг позвонил телефон. Соня и Нина обернулись на его звонок. Виктор снял трубку, тоже подумав, что звонят из ветлечебницы, но это был главный редактор.

Игорь Львович был явно недоволен. "Я не прошу тебя писать философские шедевры! – Почти кричал он. – Делай простой проффесиональный текст, но будь добр делай его быстро! Я не могу ждать целую неделю, чтобы получить от тебя всего пять-шесть текстов!.." Виктор слушал главного и мрачно кивал. "Ты понял, что я сказал?" – уже более спокойным голосом спросил главный, видно сам устав от своего раздражения. "Понял." – ответил Виктор и опустил трубку. Он уже привык, что телефонные разговоры с главным были настолько деловыми, что не допускали ни "здрасте", ни "до свидания".

– Кто это? – спросила стоявшая у балконной двери Нина.

– По работе… – сказал Виктор, вздохнул и снова поднес трубку к уху.

Набрал телефон ветлечебницы.

На этот раз Илья Семенович был на месте.

– Нам надо встретиться, – сказал он и в его голосе Виктор услышал обреченность.

– Мне подъехать? – спросил Виктор.

– Нет, не стоит. Давайте встретимся в городе. В одиннадцать в кафе "Старый Киев", на Крещатике.

– А как я вас узнаю? – спросил Виктор.

– Не думаю, что там будет много людей, – сказал Илья Семенович. – Но, во всяком случае, я буду в сером плаще и в твидовой кепке. Худой, невысокий, с усами…

– Ну что? – с нетерпением спросила Соня.

– Наверно, ему лучше, – обманул ее Виктор. – Я сейчас поеду к врачу и все точно узнаю…

На самом деле у него были плохие предчувствия. Иначе с чего бы понадобился этот разговор с Ильей Семеновичем в кафе на Крещатике? Ведь для хорошей новости достаточно телефона! Или, может быть, ветеринар хотел поговорить о деньгах? Ведь Виктор ничего пока не заплатил, а одно только пребывание Миши в лечебнице стоит пятьдесят долларов в день!

Мысль о том, что разговор в кафе, возможно, будет касаться оплаты лечения, немного успокоила Виктора.

На улице снова светило солнце. Возле парадного две соседских девчонки играли в резинку и Виктору пришлось их обойти.

Когда он спустился в подвальчик кафе, Игорь Семенович его уже ждал. Он стоял за высоким столиком, на котором стояла чашечка кофе. Больше в кафе никого не было. Даже за стойкой и кофеваркой никого не было видно.

Поздоровавшись с Виктором, Илья Семенович подошел к стойке и громко постучал ладонью.

– Еще один кофе! – сказал он появившейся из подсобки женщине и вернулся к Виктору.