С негодяем интересней (СИ) - Fallen Ellen

Раздумывая над этим, вхожу в квартиру и останавливаюсь в дверях. Дома полным ходом идёт вечеринка. Пьяные парни и девушки. Что-то новенькое, до этого мы еще не доходили. Некоторые из них танцуют в зале. Пока что это всё, что я вижу. Скидываю балетки и прохожу в комнату. Надеюсь, там никого нет, но как бы не так, на нашей кровати вальяжно развалилась девица и разговаривает по телефону.

— Ну, когда ты уже придёшь? — томным голосом тянет она. — Я уже устала ждать. Я лежу на кровати, где ты меня и оставил. Народ тусит. Мне скучно, — поджимает губы и приоткрывает глаза. — Ты кто такая? — спрашивает меня она.

— Ну, видимо, я здесь живу, — спокойно прохожу мимо неё, роюсь в шкафу в поисках чего-то удобного.

— Не можешь ты здесь жить, это Влада квартира, — это лохматое недоразумение садится на моей кровати.

— Нет, дорогая, эта наша с ним квартира. И, если вы сейчас все отсюда не свалите, я вызову милицию. Заодно срач за собой уберите, — перекидываю через руку вещи и с высоко поднятой головой прохожу мимо неё, направляясь в ванную.

— Влад, тут какая-то овца нас выгоняет… — замолкает, слушая. — Я… Нет… Я… Да, я не сказала, что с тобой, — всё тише отвечает она.

Закрываю дверь и сажусь на край ванны. Опустив голову, начинаю медленно дышать через нос. Ожидаемо, что уж тут сказать. Я поняла, с кем она разговаривала. И кто её привел сюда, и чем они занимались в нашей постели. Вопрос в том, что я собираюсь делать дальше. Ответ прост: НИ-ЧЕ-ГО. Я всё равно не смогу ему доказать очевидное. И какие перспективы? К маме бежать, поджав хвост? Так я всё просрала! Учёбу, практику, да ещё и с ребёнком. Денег не так много на первое время. И меня не цепляет очевидность произошедшего, он еще и гуляет. Никакой ревности, обиды, лишь бы меня не трогал.

Поднимаю голову и смотрю в зеркальное отражение, ненавижу такую себя, люто ненавижу. Язык засунула в задницу и помалкиваю. И разгребать всё приходится тоже мне.

— Что же я наделала? Делила мир на черное и белое. Ставила ярлыки на людей, не разбираясь кто и что из себя представляет. — сразу почему-то подумала про Медведя, — Теперь тебе легче? Нравится хороший парень? — спрашиваю у себя, а в ответ на меня смотрит серое осунувшееся с синяками под глазами лицо и потухший взгляд. Не живой. — Какая тут к чёрту радость материнства. Бежать надо, и чем быстрей, тем лучше, — произношу вслух. — Бежать, прямо сейчас. Нечего тянуть! Денег много точно не будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Музыку не слышно, дверь то открывается, то закрывается. Гости моего дорогого супруга один за другим покидают квартиру. Дышать становится всё труднее, и я ведь понимаю, что всё закончится плохо. И по головке он меня не погладит. Как я мечтаю полежать в ванне часок другой, с пеной и солью. Тело ломит, бок, на котором я постоянно сплю, кажется, онемел. Старательно тру себя мочалкой до появления красноты. Не могу понять, откуда во мне такое равнодушие, он привёл девку в квартиру, и тем более в нашу спальню, а у меня никаких эмоций.

В дверь ванны начинают стучать. С каждым разом всё сильней и сильней. Делаю вид, что не слышу, продолжая стоять под льющимся душем. Оттягиваю неизбежное, не потому что мне противно, а потому, что боюсь.

— Я сейчас выйду, — кричу достаточно громко, чтобы он услышал.

Вытираюсь, надеваю спортивные штаны и топ. Не успеваю я открыть засов, как меня хватают за руку и тащат в спальню.

— Какого хрена ты наделала? — орёт Влад. — Это моя вечеринка. Я хотел оттянуться, перед рождением ребенка. Как и говорила моя мать, ты постоянно всё портишь в моей жизни.

— Так и живи со своей мамочкой. Иди домой и поплачься ей в жилетку, какая я у тебя плохая супруга, — огрызаюсь в ответ, сама не ведая, откуда взялись силы. Он замахивается, но не бьёт.

— Страх потеряла? Тогда поступим иначе, — начинает снимать с меня штаны и наклоняет над кроватью. — Исправим не законченное мной дело. Ты ведь моя законная жена, — ехидно произносит он.

Он наклоняется ближе к моему уху, и я чувствую от него запах алкоголя. Вонючий и едкий, от которого меня тошнит. Влад держит меня одной рукой поперек поясницы, больно придавливая к кровати. Ребёнок начинает толкаться, так как я упираюсь животом. Мокрым пальцем он проводит сзади и я сжимаюсь.

— Не делай этого. Мне без разницы кого ты приведешь, я ухожу и больше не вернусь. Не трогай меня, — тихо говорю ему.

— Сделаю, буду трогать и имею полное право, — я отказываюсь понимать и чувствовать то что сейчас происходит. Он насилует меня, самым унизительным способом. Чем больнее мне, тем больше удовольствия получает Влад. Он слюнявит меня своим грязным ртом, прижимается губами к шее. Ещё два болезненных толчка, и он отходит от меня. Отталкиваюсь от кровати, одной рукой придерживая разболевшийся живот, другой пытаюсь нащупать штаны и поднимаю их вверх.

— Приятно, чёрт возьми, быть везде первым, — говорит он, лёжа с закрытыми глазами. — Согласна, жена? Куда побежишь? В суд? Милицию? Или к мамочке? — наглая ухмылка растягивается на его поганых губах.

— Ненавижу тебя, — сквозь зубы произношу. — НЕ-НА-ВИ-ЖУ.

— Да мне насрать. А то «тонус» у нее, ничего же, не умерла. Некоторые еще и удовольствие получают и ты научишься, — ложится удобней на кровати и делает вид, что спит.

Ухожу в ванную, дрожащими руками смываю с себя его прикосновения. Всё болит и я трудом привожу себя в порядок. Что мне делать? Куда бежать? К кому обратиться за помощью? Я со всеми разорвала отношения, растворившись в нем полностью. Что я наделала?

Мне необходимо собрать его вещи и вышвырнуть себя за дверь, как когда-то поступила с отцом. Страх исчез, как и все чувства. Осталось только ненависть к нему.

Слышу звук шагов, и как открывается и закрывается входная дверь. Значит, пошёл дальше отдыхать. Может, даже к этой девке или в сауну трахать проституток. Полная апатия ко всему. А еще стыдно, так что сдохнуть хочется.

Его семейка будет как обычно обливать меня грязью, а, возможно, придумает какое-нибудь нелепое обвинение, что это не его ребёнок или что-то похожее. Я освобожу их от этих переживаний. Ребёнок только мой.

В такие моменты хочется кому-нибудь позвонить, поплакаться, но мне некому. Друзей я растеряла. От мамы я сама отстранилась, не хотела делать ей больно. Она же переживает как я, а увидев синяк или мое серое изможденное лицо наверняка будет сходить с ума. Не знаю, где были мои мозги.

Очень хочется набрать Димке, и сказать «да, ты был прав», но опять же это ничего не изменит.

Вхожу в комнату и смотрю на перевёрнутые в шкафу вещи. Странно, там лежали документы на технику и наше свидетельство о браке, но теперь здесь пусто. Это так глупо и унизительно. Никогда не думала, что он окажется таким мелочным. Уверена, до этого он бы не додумался, ему «вежливо подсказали», верней «подсказала».

Беру телефон и нажимаю повтор последних исходящих звонков.

— Смешно, — произношу вслух. — Позвонил маме, и она посоветовала забрать всё? Детский сад, честное слово!

А с другой стороны, всё так и есть на самом деле. Но мне даже в голову не приходила такая абсурдная идея, как жаловаться маме, при каждой нашей ссоре. Злюсь ещё сильней. На него и на себя.

Я не стану жертвой, «девочкой для биться. С меня хватит. Вещей как оказалось у меня не много. У меня есть дом, и там меня всегда ждут.

Глава 27

Наше время

Я в очередной раз сижу в просторном кабинете, на очень мягком кресле. Сегодня тот самый день, когда я перестала оглядываться и бояться. Совершенно спокойно я отвела мою дочь в садик, вернулась домой, привела себя в порядок. И это не просто расчесать волосы. Я их накрутила, на глазах нарисовала кошачьи стрелки, чего я не делала, кажется миллион лет и ярко накрасила губы. Стиль одежды тоже был подобран под стать моему настроению, черная юбка клеш выше колен, и укороченный джемпер, дополнила образ сапогами на высоком каблуке. Это оказалось совсем не сложно, одеться так, как я хочу. И поступать как велит мое сердце, не чувствовать себя при этом той, кем он меня обзывал.