Война людей - Сахаров Василий

– Серб доложил? – Гаврилов поморщился.

– Он самый. Но Серб не один. Каждый командир пятерки составляет еженедельные отчеты о проделанной работе, которые дополняют ваши докладные записки. Поэтому общую картину мы видим четко и, если вы не против, давайте сразу к проблемам. На чем вы спотыкаетесь, и чем мы можем вам помочь?

Комбриг помедлил, цыкнул зубом, собрался с мыслями и покачал головой:

– Егор, прежде чем начнем разбор, есть одна тема, которую необходимо прояснить. Только сразу предупреждаю – ответ должен быть откровенным и предельно правдивым.

– Что за тема?

– Скажи мне как на духу, Центр, который руководит Сопротивлением, реальность? Он существует или это миф?

"Вот еще один человек осознал, что никакого Центра нет", – подумал я и сказал:

– Центр это мираж, Игорь Олегович.

– А кто тогда на самом деле нами руководит?

– Лопарев и я.

– Трубниковы и Доронин об этом знают?

– Доронин нет – ему нужна иллюзия, без нее он впадет в нирвану и опустит руки, а Трубниковы с самого начала знали, что мы сами по себе.

– И что теперь?

– А ничего, – я пожал плечами, – продолжаем делать то, что делали. Или вас что-то смущает?

– Честно говоря, – полковник кивнул, – да. Раньше я был уверен, что где-то есть мудрые люди, генералы и маршалы с огромным опытом, которые меня направляют и наставляют. Они непререкаемый авторитет, а я всего лишь исполнитель и проводник их воли. А теперь приходит осознание, что я участвую в авантюре и выполняю приказы объявленного в розыск майора и мальчишки. Ты не в обиде, что я тебя так называю?

– Нет. Да и чего своего возраста смущаться? Александр Македонский и Святослав Игоревич в моем возрасте уже армии водили. Гайдар полком командовал. Карл Двенадцатый парламент разгонял, а Петр Первый восстание стрельцов давил и трон захватывал. Следовательно, все относительно. А что насчет мудрых маршалов, то рекомендую вспомнить старую революционную песню: "Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой". Помните ее?

– Помню.

– Вот то-то же, Игорь Олегович. Надеяться особо не на кого, поскольку самых активных противников правящего режима из числа советских генералов и приближенных к власти партийных деятелей, оккупанты уже уничтожили или перекупили, и мы предоставлены сами себе. Поэтому верховное руководство партизанскими бригадами возглавляет не секретный генерал ГРУ или КГБ, а скромный уральский парнишка Егор Нестеров. А что делать, если никого другого нет? Впрочем, речь не обо мне, а о вас. Про Центр сказал Трубников, чтобы привлечь к нашему движению отставников и пенсионеров, и это сработало. Ну, а дальше миф стал жить своей собственной жизнью. И что характерно, он продолжит существовать, даже если я объявлю общий сбор командиров Сопротивления и расскажу им всю правду.

– Это понятно. Люди верят в то, во что хотят верить. А мне теперь дороги назад все равно нет, слишком плотно я влез в борьбу, и отступать не собираюсь.

– Вот и ладно. Мы с вами друг друга поняли, скользкий момент прояснили и давайте переходить непосредственно к делам бригады "Юг". Что вас больше всего беспокоит?

– Так сразу и не рассказать… – полковник замялся.

– А вы говорите как есть, и походу разговора разберемся, что важно, а что словесная шелуха.

– Хорошо, – комбриг тоже закурил и спросил: – Егор, основная цель нашей борьбы свержение прозападного оккупационного режима. Так?

– Да.

– И происходить это будет следующим образом. На Северном Кавказе начнется новая война, которая подготовлена Кремлем. После чего на юге идет резня. Бандиты, наемники, и перешедшие на сторону сепаратистов солдаты и полиция убивают русских и всех местных жителей, кто выступает против радикального исламизма. То есть, уничтожаются кафиры (неверные) и муртады (предатели), и все это под лозунгом создания Кавказского эмирата. Одновременно с этим, как реакция на жестокость исламистов, в Центральной России начинаются инспирированные властями погромы нерусских, вплоть до уничтожения женщин и детей. Кровь за кровь. Жестокость за жестокость. Люди убивают друг друга без всякой жалости и колебаний, а в зону боевых действий выдвигаются федеральные войска и добровольцы, как русские, так и ваххабиты. И в этот момент из подполья выходят партизанские бригады. "Юг" сдерживает наступление исламистов со стороны Дагестана, где, наверняка, в первые же дни объявят о создании независимого от России вилайята, и спасает людей. Ну, а "Дружина" в это время, совместно с партией "Социальная Справедливость", разворачивает народ на Кремль, и начинает захват власти на местах. Все логично и достаточно просто. Беспорядки перерастают в революцию, оккупанты терпят поражение и к власти приходит наш человек – лидер "СС" Дмитрий Антонович Трубников, ветеран, инвалид, офицер и патриот. Я считаю, что это возможно, и потому остаюсь с вами. Но что дальше, Егор?

– По-моему, все просто. Мы постараемся построить справедливое общество…

– Нет-нет-нет, – полковник прервал меня и взмахнул рукой. – Ты меня не понял. Я про другое толкую. Что будет с нами? С тобой, со мной, с Лопаревым и с теми бойцами, кто вступает в партизанские бригады и готов сражаться? Ведь ты прекрасно видишь, как Трубников-старший, который быстро оброс соратниками из старых гэбистов, управляет своим сыном и уходит от нас в сторону. Мол, партизаны сами по себе, а партия отдельно, у вас руки по локоть в крови, а мы чистенькие. И это не есть хорошо, Егор. Это очень нехорошо, и потому я рассматриваю поведение Трубниковых как предательство. Ведь именно вы с Лопаревым подтянули отца и сына в Сопротивление, дали денег на создание партии и обеспечили им быстрый подъем. Вот и подумай. Если они уже сейчас, при вашем полном попустительстве, отдаляются, то как Трубниковы поведут себя, когда захватят власть? Очень хорошо подумай, проведи параллель с прошлым веком и тоже вспомни революцию. Только я тебе рекомендую вспомнить не героическую песню, а одну замечательную фразу: "Революция пожирает своих детей". И не знаю как вы с Лопаревым, а я после победы в концлагерь или в застенки ЧК, как террорист и убийца, отправляться не желаю.

– Вот, значит, что вас беспокоит.

– Да, Егор, и я тебе больше скажу. Этот вопрос меня мучает настолько, что я ночами спать не могу. Такой вот парадокс. Мы еще не победили, и шансы на успех, честно говоря, зыбкие. А я думаю не о боевых действиях, и не о ваххабитах, а о том, как уцелеть после. Ведь я еще не старый, и у меня семья, о которой необходимо заботиться. И не хотелось бы, чтобы моих детей и внуков, как родственников "врага народа" вместе с настоящими преступниками отправили куда-нибудь на Крайний Север лес валить или, того хуже, урановую руду добывать. Так что не зевайте, Егор. Сейчас наше будущее планируйте, а не потом, когда за нами бравые ребята в черных кожанках и с "маузерами" придут…