Венок из звезд - Боб Шоу

— Я думал, Гилу плохо. — Мерфи упорно отказывался признать свою вину.

— С чего ему могло быть плохо? — Амброуз снова перешел к делу. — Ладно, сейчас бессмысленно устраивать разбирательство. Остается только надеяться, что те несколько секунд записи, что мы получили, оправдают…

— Подождите… — перебил его Снук неуверенно, все еще не придя в себя после возвращения в знакомую ему Вселенную. — А Феллет? Вы видели, как он реагировал?

— Кто такой Феллет?

— Авернианец. Феллет. Разве вы…?

— О чем вы говорите? — Пальцы Амброуза вцепились в плечи Снука. — Что такое?.

— Я хочу узнать, как долго голова авернианца была… ну… внутри моей?

— Почти и не была вовсе, — отвтил Калвер, вытирая глаза. — Мне показалось, что он отскочил от тебя, и в этот момент Джордж чуть не сжег мне сетчатку своим…

— Тихо! — выкрикнул Амброуз взволнованно. — Неужели получилось, Гил? У вас создалось впечатление, что вы знаете его имя?

— Впечатление? — Снук устало улыбнулся. — Гораздо больше. На какое-то время я стал частью его жизни. Потому-то я и хотел узнать, сколько длился контакт: мне показалось, что минуты, а может, часы.

— Что вы запомнили?

— Это не очень хорошее место, Бойс. Что-то там не так. Странно, но, когда мы спускались сюда, у меня появилась мысль…

— Гил, я хочу получить от вас максимум информации прямо сейчас и записать все на пленку, пока ничего не забылось. Вы в состоянии начать? Какие-нибудь болезненные ощущения остались?

— Я немного выбит из колеи, но в остальном все в порядке.

— Отлично. — Амброуз поднес свой наручный магнитофон к губам Снука.

— Вы уже сказали, что его зовут Феллет. Он назвал как-нибудь свою планету?

— Нет. Похоже, они ее никак не называют. Это единственный мир, о существовании которого они знают, так что, может быть, им и не нужно название. И потом все произошло не так, как вы думаете. Мы не разговаривали.

Снук начал сомневаться в своей способности передать истинный характер контакта, и в этот момент до него наконец дошло, сколь огромно и невероятно случившееся с ним. Обитатель другой вселенной, «призрак» прикоснулся к его разуму. Их жизни перемешались…

— Ладно. Попробуйте начать все с начала. С самого первого, что вы помните.

Снук закрыл глаза и произнес:

— Покоя глубины тебе волны бегущей…

— Это приветствие?

— По-моему, да. Но для него, я думаю, это нечто более важное. Их мир почт весь покрыт водой. И ветер может поднять волну до… Я не знаю…

— О'кей. Пропустите приветствие. Что было дальше?

— Феллет назвал себя Ответчиком. Это что-то вроде вождя, но он сам о себе так не думает. Потом был спор об оракулах и предсказаниях, но спорил только он. Он сказал, что предсказания невозможны.

— Спор? Я понял, что вы не разговаривали.

— Все так, но он, должно быть, каким-то образом воспринимал мои представления.

— Это важно, Гил, — живо заметил Амброуз. — Как вы думаете, он получил от вас столько же информации, сколько вы от него?

— Не знаю. Процесс, вероятно, был двусторонний, но как я могу сказать, кто из нас получил больше?

— Вам не показалось, что он принуждает вас к разговору?

— Нет. Ему даже было плохо. Он что-то говорил про боль.

— Ладно. Дальше, Гил.

— Его потрясла информация о звездах. У них, насколько я понял, не существует астрономии. Там постоянный облачный покров, и Феллет воспринимал его как какую-то крышу. Он не знал о связи звезд и планет.

— Вы уверены? Они вполне могли вывести астрономические закономерности.

— Но как? — Снук словно оправдывался.

— Я понимаю, что это не так просто, но есть множество наводящих фактов: цикличность смены дня и ночи, времена года…

— Они все это воспринимают не так. Феллет не подозревал, что его мир вращается. День и ночь они воспринимают как белые и черные участки на нити времени. У них нет времен года. Они не знают, что такое летоисчисление. Для них время линейно. У них нет дат и календарей, как у нас. И время они отсчитывают вперед и назад от настоящего.

— Довольно неудобная система, — прокомментировал Амброуз. — Нужны постоянные точки отсчета.

— Откуда вы знаете? — Снук, все еще взволнованный происшедшим, не сумел справиться с раздражением, которое вызвала у него самоуверенность Амброуза. — Откуда вы знаете, как они думают? Вы даже не знаете, как думают другие люди…

— Извините, Гил. Но прошу вас, не отвлекайтесь. Что еще вы помните?

— Амброуз был невозмутим.

— Единственное, пожалуй, что его не удивило, это объяснение двух вселенных, которое я усвоил от вас. Он так и сказал: «Частицы. Античастицы. Верно. Наша взаимосвязь определена почти правильно».

— Любопытно. Ядерная физика есть, а астрономии нет. Он так и сказал. «Почти правильно»?

— Да. Потом было что-то про время. И про Планету Торнтона… — Снук запнулся.

— Что такое?

— Я только что вспомнил. Именно здесь он по-настоящему разволновался… Он сказал, что тысячу дней назад что-то случилось. Я запомнил цифру по тому, как ее воспринял. У меня создалось впечатление, что он имел в виду не ровно тысячу дней. Примерно, как мы говорим «около года назад», когда имеем в виду одиннадцать, двенадцать или тринадцать месяцев.

— Что случилось, Гил? Он упоминал приливы?

— Вы знали?! — Несмотря на смятение, Снук понял, что его мнение об Амброуз снова меняется.

— Выкладывайте, что он говорил. — Тон Амброуза был мягок и убедителен, но в то же время требователен.

— «Тысячу дней назад вес наших океанов уменьшился. Воды поднялись в небо, почти достигая крыши облаков. А затем смели Людей. И дома Людей».

— Это подтверждает все мои гипотезы, — умиротворенно сказал Амброуз. — Я буду знаменит. Отныне я буду знаменит.

— Кто говорит о вас? — Сбитый с толку и рассерженный, Снук почувствовал, как в нем зарождается непонятный страх. — Что случилось на Авернусе?

— Тут все просто. Планета Торнтона состоит из того же вещества, что и Авернус. Вот почему она изменила орбиту Авернуса. Разумеется, возникли сильные приливные явления, а мы уже знаем, что значительная часть Авернуса покрыта водой.

Снук прижал ладони к вискам.

— Большинство из них утонули.

— Разумеется.

— Но они же люди! Вас, похоже, это совершенно не волнует.

— Это не так, Гил, — произнес Амброуз ровным голосом. — Просто мы ничего не можем сделать. Никто ничем не может им помочь.

Что-то в этой последней фразе еще больше усилило смятение, охватившее Снука. Качнувшись, он шагнул вперед и ухватился за куртку Амброуза.

— Вы не все сказали?

— Гил, вы возбуждены, — Амброуз не двигался с места и не пытался вырваться. — Возможно, сейчас не время для этого разговора.