Эмма - Джейн Остeн

— Благодарю, но, поверьте, вы ошибаетесь. Мы с мистером Элтоном добрые друзья, не более того. — И она пошла дальше, втайне посмеиваясь над недоразумениями, возникающими подчас, когда кому-то известны не все обстоятельства дела; над заблуждениями, в которые вечно впадают люди, чересчур уверенные в непогрешимости своих суждений, — и не слишком довольная зятем, который мог вообразить, что она слепа, бестолкова и нуждается в чужих советах.

Мистер Вудхаус столь твердо настроил себя на поездку в гости, что, хотя холод крепчал, мысль уклониться от нее, казалось, не приходила ему в голову, и точно в назначенный час он тронулся в путь в своей карете вместе со старшей дочерью, меньше других обращая внимание на погоду, сам дивясь тому, что отважился ехать, и предвкушая, как этому обрадуются в Рэндалсе, — слишком всем этим переполненный, чтобы заметить холод и слишком тепло укутанный, чтобы чувствовать его. А между тем холод завернул нешуточный; к тому времени, как тронулась вторая карета, в воздухе закружились редкие снежинки, а небо нахмурилось так грозно, что при малейшем потеплении обещало очень скоро выбелить всю окрестность.

Эмме сразу бросилось в глаза, что ее попутчик пребывает не в лучшем расположении духа. Приготовления и вылазка из дому в такую погоду, необходимость пожертвовать обществом детей в послеобеденное время были злом или, по крайней мере, неприятностью, которая не вызывала у мистера Джона Найтли ничего, кроме досады, и всю дорогу до дома викария он изливал свое недовольство:

— Сколь же высоким мнением о собственной персоне надобно обладать, чтобы вытащить людей из дому в эдакий денек и залучить к себе в гости. Должно быть, он считает себя неотразимым — я бы не мог так поступить. Величайшая нелепица… Вот уже и снег пошел!.. Что за глупость из чистой прихоти лишать людей удовольствия спокойно сидеть дома — и что за глупость со стороны этих людей лишать себя такого удовольствия ради чьей-то прихоти! Ежели бы нам в подобный вечер пришлось покинуть теплый кров по зову долга или дела, сколь тягостной сочли бы мы такую повинность, — а тут, изволите ли видеть, влечемся куда-то по своей воле, одетые, пожалуй, легче обыкновенного, без мало-мальски серьезной причины, вопреки голосу естества, который повелевает нам, во имя верности нашим взглядам и чувствам, сидеть дома самим и не пускать наружу других — влечемся, изволите ли видеть, изнывать от скуки битых пять часов в чужом доме, где мы не скажем и не услышим ничего такого, что уже не было бы сказано вчера и не может быть вновь сказано завтра. Уезжаем в ненастную погоду, с тем чтобы, возможно, ехать назад по еще худшему ненастью! Четырех лошадей и четырех слуг гонят в дорогу, дабы пять праздных, дрожащих от стужи созданий могли сменить теплые комнаты на холодные, приятное общество — на менее приятное.

Эмма не находила в себе сил умильно поддакивать, к чему он, несомненно, был приучен; пролепетать что-либо равнозначное тому: «Вы совершенно правы, мой ангел», которое он, вероятно, слышал всегда от спутницы жизни, но ей достало твердости хотя бы удержаться от ответа. Соглашаться она не могла, ссориться не хотела; ее героических усилий хватило на то, чтобы промолчать. Она предоставила ему говорить, а сама, не размыкая губ, играла лорнеткой и плотнее куталась в накидку.

Подъехали к дому викария; карета развернулась, опустили подножку, и мистер Элтон, весь в черном, щеголеватый и улыбающийся, тотчас оказался подле них. Эмма с удовольствием предвкушала перемену в разговоре. Мистер Элтон был сама обаятельность, сама оживленность — он был, правду сказать, столь оживлен, произнося приличные случаю учтивости, что, вероятно, подумала Эмма, располагал иными сведениями о Гарриет, чем те, которые дошли до нее. Одеваясь к обеду, она послала справиться о больной, и ответ был: «Все то же — не лучше».

— Вести, которые я имею от миссис Годдарт, — сказала она, когда он сделал передышку, — не столь утешительны, как я надеялась… Мне ответили: «Не лучше».

Лицо его мгновенно вытянулось, голос исполнился чувствительности.

— Ах да! — отвечал он. — Сколь ни жаль, но… я как раз собирался сказать вам… когда я, возвращаясь переодеться, наведался по пути к миссис Годдарт, мне сообщили, что мисс Смит чувствует себя не лучше, ничуть не лучше, скорее даже хуже. Чрезвычайно опечален и встревожен — льстил себя надеждой, что, получив нынче утром известное нам целительное средство, она непременно поправится.

Эмма улыбнулась.

— В части нервов мой визит, возможно, доставил ей облегчение, — сказала она, — однако даже мне не по силам заговорить больное горло. Она в самом деле очень сильно простужена. Ее смотрел мистер Перри, как вы, очевидно, слышали.

— Да, у меня было впечатление… то есть, нет — не слышал…

— Ему хорошо знакомы ее ангины, и я надеюсь, завтрашнее утро принесет нам более добрые вести. Но все-таки за нее нельзя не тревожиться. Какая потеря для нашего сегодняшнего общества!

— Ужасающая!.. Да, именно так… Ее будет недоставать каждую минуту.

Ответ был надлежащий — вздох, которым он сопровождался, мог вызвать лишь одобрение; однако непродолжительность печали противоречила всем правилам. Эмму неприятно поразило, что уже через полминуты он заговорил о другом, и прежнее радостное воодушевление слышалось в его голосе.

— Что за превосходная мысль, — говорил он, — пользоваться в карете овчинным пологом. Какое удобство создает подобная предусмотрительность — вовсе не чувствуется холод! Право же, современные приспособления довели карету благородного человека до совершенства. Путник огражден и защищен от капризов погоды столь надежно, что ни единое дуновение воздуха не проникает к нему без его воли. Погода просто теряет значение. Сегодня очень холодно, а мы сидим себе здесь и в ус не дуем… Ха! Смотрите, вот и снежок пошел.

— Да, — отозвался Джон Найтли, — и думаю, нас ждет обильный снегопад.

— На то и Рождество, — заметил мистер Элтон. — По времени и погода — и вы подумайте, как счастливо для нас сложилось, что снегопад не начался вчера и не помешал нашей сегодняшней поездке, — а очень мог бы, потому что мистер Вудхаус вряд ли решился бы ехать, если б накануне выпало много снегу, — ну, а нынче он нам не страшен. Теперь самое время для дружеских встреч. На Рождество всякий созывает к себе друзей, и мало кто задумывается о погоде, как бы она ни злилась. Однажды я из-за снегопада на неделю застрял в доме приятеля. Вспоминаю об этом с наслаждением. Приехал на один вечер и не мог выбраться обратно ровно семь суток.

Лицо мистера Джона Найтли изобразило неспособность постигнуть, в чем заключалось наслаждение, однако он ограничился сухим возражением: