Лучник - Александр Георгиевич Шавкунов

Страж криво ухмыльнулся, сказал указывая рукой на свободные стулья у стола:

– Думаю, мы сможем договориться. Прошу, присаживайтесь, сейчас принесут напитки. Разговор нам предстоит длинный.

– Ты им доверяешь? – Шёпотом спросила Бескаел.

– Ни капли. – ответил я. – Как и они мне.

– Тогда какого?

– Сейчас у нас одна цель.

Глава 46

Голова немного загудела, мотнув огляделся, обнаружив себя на арене, посыпанной кварцевым песком. Трибуны пусты, только на помосте сидит тощая фигура, затянутая в чёрные лохмотья. Увидев меня, Зеркальщик поднялся, зеркальные стены мягко завибрировали в такт его движений. С холодком вдоль хребта не обнаружил на них своё отражение, вместо него зеркала показывают группу орков, эльфов и людей.

Отражения прижимаются к невидимой границе, пытаются пробиться в реальность. На трибуне появились триархи с Бескаел. Лицо у эльфийки потерянно – ошарашенное, как у человека забывшего куда шел.

– Амнезия временная, не беспокойтесь.

Голос мага похож на шорох стеклянной крошки, я вперил в него взгляд стараясь разглядеть лицо под капюшоном. Кажется я заключил сделку, да… точно необходимая сделка. В голове сверкнула яркая вспышка, пронеслась череда лиц и обрывки фраз. Застонав сквозь зубы, опустился на колени и упёр левую в песок, пальцы ожгло холодом. Правую ладонь приложил к виску стараясь унять режущую боль.

– Ну что же, сам Зимородок стоит на моей арене, занятно, не правда ли? Совсем недавно ты с гневом отверг приглашение и вот, уже сам приполз ко мне за помощью. Иронично.

– Заткнись и давай начнём, тебе ведь нужен бой? Так я дам тебе его, но выполни условие!

Маг хрипло засмеялся, а «отражения» повторили за ним. Я скрипнул зубами, стараясь не глядеть на Бескаел, но глаза сами скашиваются. Эльфийка откинулась на скамье, лицо бледное, на лбу выступил мелкий пот.

– Знаешь, что самое забавное орденец? Найти их было довольно просто, а уговорить явиться куда проще. Стоило рассказать про возможность убить тебя на арене и в награду получит заветное заклинание. Мне даже показалось, они готовы были доплатить! – Сказал Зеркальщик, садясь обратно на трон.

– Не показалось. – Пробурчал я, угадывая за решеткой знакомые силуэты. – Ещё как не показалось!

Решётка дрогнула, с натужным скрежетом пошла вверх. Стоило появится щели между зубьями и песком, как на арену скользнули братья гомункулы. Встали плечом к плечу, сверля меня взглядами и мерзко улыбаясь. Я качнулся вправо – влево, плавно встал в боевую стойку прочертив левой ногой идеальный полукруг. Нож, хищно блестя, оказался в левой руке обратным хватом. Тело, отряхиваясь, как пёс после долгого сна, наливается жизнью. Мышцы мелко подрагивают, вспоминая давно позабытые движения, наливаются горячей кровью, готовясь к рывкам и ударам, крушащим камень. Раскалённое дыхание мощно вырвалось меж едва приоткрытых губ, грудь плавно расширилась, закачивая новую порцию воздуха.

Улыбки гомункулов стали шире, братья переглянулись и синхронно двинулись на встречу. Походка с виду небрежная, но каждый шаг готов обратиться в сокрушительный удар или прыжок. Разделились и пошли по кругу, Лем по часовой стрелке, а Рем против.

– Вы серьёзно хотите убить всех жителей королевства? – Тихо спросил я, смотря в одну точку и отслеживая движения братьев периферийным зрением.

– Почему бы и нет? – Ответил Рем.

– В конце концов, это всего лишь кучка людишек. – Закончил Лем.

Они атаковали, одновременно целясь в голову и ног, я ухватил кулак у самого виска, подскочил с силой ударив ногой в бок. Используя инерцию, крутанулся и приземлившись швырнул Рема в брата. Лем плавно увернулся и поддев носком песок, подбросил мне в лицо, сам атаковал, давая время брату вправить вывихнутую руку.

Возраст ничуть не сказался на их скорости, я едва успеваю блокировать удары, стараясь принять вскользь. Но и так каждый отдаётся сухой болью в костях, ещё немного и руки сломаются, как ветки. Нож бессильно сверкает у глоток, старается хотя бы подрезать сухожилия на руках или ногах.

– А ты растерял навык Зим. Двигаешься куда медленнее чем раньше!

– Надо было зарезать тебя ещё тогда, в твоей норе.

На трибуне Страж встал и зааплодировал, не отрывая взгляда от схватки. Бескаел подалась вперёд, оперившись о соседнюю трибуну, глаза эльфийки жадно блестят, а на коленях лежит свёрток с моим луком. Зеркальщик взирает на бой склонив голову, пальцы невзначай выписывают в воздухе замысловатые символы, что загораются голубым огнём.

Я пропустил удар кончиками пальцев в горло, только в последний миг подался назад. Гортань сочно хрустнула, от боли заслезились глаза, я спешно отскочил, хватаясь за глотку и заходясь в болезненном кашле.

Воздух перед глазами поплыл, обращаясь в жидкий туман, а под песком начала отчётливо звякать серебряный кирпич. Я всем существом ощутил Тьму, расправившую у меня за спиной крылья и готовящуюся обнять ими. Вкрадчивый голос начал нашёптывать на ухо:

«Ну давай, пожри души и с лёгкостью уничтожишь их. Не сдерживайся!»

«Нет!»

Рем качнулся вперёд и сделав обманный выпад, скользнул почти припав к песку под контрударом. Он слишком поздно заметил мою ухмылку. Молниеносный обмен ударами и захватами прервался фонтаном голубой крови. Я небрежно оттолкнул труп под ноги и наступив на грудь прорычал Лему, направив нож прямо в глаза:

– Ты следующий.

Глава 47

Арена мелко задрожала, с потолка посыпалась каменная крошка, похожая на снежную крупу. Крохотные песчинки поднялись в воздух до щиколоток, неприятная вибрация прошла через подошвы и ударила по коленям. Я перехватил нож обратным хватом, отвёл назад и поманил Лема правой ладонью, как пса.

– Давай не будем заставлять братца ждать?

– Ты… ты убил… но, как же, мы же лучшие!

– Как видишь, не совсем.

Лем без подготовки пнул песок, так что песчинки устремилась мне в глаза, прыгнул атакуя ногой в живот. Я сместился в бок и сделал короткий шаг вперёд, нога гомункула скользнула по боку едва дёрнув одежду. Ребро ладони впечаталось в горло, как в сырую глину, я скорее ощутил, чем услышал сочный хруст кадыка.

Второй идеальный убийца повалился в песок, хрипя и хватаясь за горло. Я покачал головой пораженный живучестью, опустился рядом на корточки и заглянул в глаза. Выпученные, полный недоумения и боли. Обшарив одежду, извлёк несколько деревянных табличек с палец размером, покрытых мелкой вязью эльфийского алфавита.

– Вот видишь. – сказал я, легонько похлопывая Лема по щеке. – Зря вы предали