Лекарство от любви - Барбара Пим

Блюдо оказалось очень вкусным. Таким же восхитительным был и пудинг, сваренный на патоке. Кофе, ароматный и крепкий, тоже не разочаровал. Правда, постоялицы и не подозревали, что кофе для них сварил лично сам Невил, категорически запретивший матери разлить по чашкам то, что осталось от ее «хорошо перекипевшего» утреннего кофе.

Они как раз заканчивали трапезничать, когда в столовой появился и он сам, в своей неизменной черной рясе.

— Надеюсь, миссис Ньюкомб не разочаровала вас, — проговорил он с улыбкой. — Она ведь у нас полноправная хозяйка на кухне.

— Все было очень вкусно! Большое спасибо! — совершенно искренне поблагодарила его Далси, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она начала с преувеличенным вниманием озираться по сторонам.

Но Невил истолковал этот маневр по-своему.

— Рассматриваете гравюры на стенах? Забавные картинки, да? Их когда-то давным-давно купил на аукционе мой дедушка, мамин отец, всего лишь за каких-то десять шиллингов, представляете? Они ему так понравились, что он, не задумываясь, расстался с деньгами, вознамерившись украсить такой выгодной покупкой стены своей гостиницы.

— Вот как? Значит, гостиница изначально принадлежала вашей матушке?

— Да, можно сказать, что мой отец въехал в нее только после женитьбы. Точнее, он в каком-то смысле женился на этой гостинице, — рассмеялся Невил и тотчас же перевел разговор на другое. — Ну, и какие планы у вас на вторую часть дня?

— Да вот хотели бы совершить экскурсию в замок. Он ведь открыт для посещений, не так ли?

— И что вы там забыли, хотела бы я знать? — на уже привычном местном диалекте спросила у них миссис Форбс, неожиданно появившись в дверях с пухлой пачкой то ли старых счетов, то ли свежих квитанций. — Одни руины и грязи по колено!

— Ты не права, мама! — Невил постарался смягчить категоричность матери. — Кое-что интересное там все же сохранилось. Конечно, первозданный вид замка потерян безвозвратно. Столько перестроек выпало на его долю! Но если вы являетесь поклонницами викторианского стиля, то там вы его найдете в невероятных количествах.

— И за это удовольствие каждой из них придется выложить по полкроны! — недовольно фыркнула миссис Форбс. — Не дороговато ли для такого пустячного развлечения? Лучше отправляйтесь к морю и подышите всласть свежим воздухом. Такого в Лондоне уж точно нет! — подвела она черту под своими рекомендациями.

— А миссис Форбс ведь откровенно не хотела, чтобы мы поехали в этот замок. Почему? — стала размышлять вслух Виола, пока они шли на автобусную остановку.

— Да, что-то в этом есть, — согласилась с ней Далси. — Знаете, о чем я подумала? А вдруг отец Невила и Элвина имеет какое-то отношение к прежним обитателям замка? Уж слишком имя у него не плебейское. Что ж, у нас есть отличный шанс проверить свою догадку прямо на месте.

Снаружи замок производил впечатление неприступной крепости. Возвышаясь на вершине холма, в окружении вечнозеленых деревьев, он казался совершенно необитаемым. Но вот они подошли к массивным дубовым дверям, распахнули их и оказались почти в привычной для любого музея обстановке. Прямо в холле стоял небольшой столик, на котором были разложены билеты, путеводители, открытки с изображением замка, тут же стояла коробочка для денег. Из дальних комнат доносились негромкие голоса. Видно, шла очередная экскурсия. Далси и Виола не стали дожидаться ее окончания и решили начать осмотр самостоятельно. Уже первые залы поразили их обильной роскошью, являющейся отличительной чертой викторианского стиля. В глазах зарябило от многочисленных безделушек, столь любимых в те далекие годы: разнообразные пресс-папье, бесконечная череда статуэток и восковых фигурок, морские ракушки, поделки из морского тростника, какие-то картинки в рамочках, искусственные фрукты и цветы, упрятанные под стеклянные колпаки. Невозможно было представить себе, что когда-то среди этого моря вещей текла обычная человеческая жизнь. Впрочем, в комнатах все же сохранился своеобразный, несколько старомодный уют, так выгодно контрастирующий с утонченным аскетизмом, присущим интерьерам дворцов XVIII века.

Вскоре они догнали экскурсионную группу и присоединились к остальным. Подле них стояла пара, сразу же привлекшая внимание Далси. Высокая элегантная женщина лет тридцати пяти в модном костюме из твида с небрежно перекинутой через плечо меховой горжеткой, а рядом с ней — плотный коротышка, значительно моложе ее, облаченный в тесно облегающие синие джинсы и ярко оранжевый кардиган, связанный вручную из грубой домашней шерсти.

— Затхлое местечко, — проговорил он негромко, обращаясь к своей спутнице. — И грязища кругом, жуть! Такое впечатление, что вот эти драпри не снимали с окон уже лет двести. Тихий ужас!

— А здесь кто-нибудь живет в настоящее время? — не удержалась Далси, остро чувствуя собственную ущербность рядом со столь красивой дамой. А еще, эти вечные ее башмаки на прямом ходу, которые смотрятся особенно безобразно в сравнении с изящными туфельками на ногах незнакомки.

— Да, какие-то дальние родственники занимают одно крыло здания, насколько мне известно, — небрежно обронила дама.

— Разве не осталось прямых потомков?

— Был один, да весь вышел! — хихикнул молодой человек. — Уж слишком оказался строптивым. С характером, одним словом, парень.

— Пожалуй, «характер» — это не совсем точное слово, — поправила своего спутника женщина. — Уж скорее, «без характера». Дело в том, — пояснила она, обращаясь к Далси, — что единственный родной племянник последней владелицы замка женился на женщине совершенно неподобающего происхождения. Самый настоящий мезальянс. Естественно, молодого человека тут же лишили всяких прав на наследство. Что было особенно досадно, ибо единственный сын почтенной миссис Форбс погиб в автомобильной катастрофе. Вот так и оборвалось наследование по прямой.

— Неужели брак был настолько вопиющим?

— Понятия не имею. Якобы он женился на какой-то малоприметной особе, владелице гостиницы. Или что-то в этом роде.

«Вот и приехали! Оказывается, жениться на неподходящих особах — это у всех Форбсов наследственное», — со смешанным чувством удивления и жалости подумала Далси, вспомнив про бедняжку Марджори.

— Звучит, как в романе, — с легкой иронией прокомментировала полученную информацию Виола.

— Вы правы! — согласилась с ней дама. — И, тем не менее, это чистая правда. Нам только что довольно пространно рассказывал всю эту историю экскурсовод. В его рассказе было много забавных подробностей. Пожалуй, он сегодня честно заработал лишние чаевые.

— Что ж тут забавного? — не поняла ее Далси. — Вполне возможно, люди, ставшие действующими лицами не придуманного никем романа, еще живы. Представляю, каково им сейчас!

— Скорее всего, так оно и есть! — невозмутимо обронила красавица и тут же расцвела в улыбке при виде крупного плечистого мужчины, судя по всему, ее мужа.

— Ах, вот вы где, Пиарс! — воскликнул тот, обращаясь к ней. — Машина уже ждет нас! Ну, и как вам экскурсия? Не устали?

— Конечно, когда тебя возят на машине, то можно позволить себе явиться в такую даль и на высоченных каблуках, — отпустила язвительную реплику Виола, глядя им вслед. — Какие-то странные люди в этом городке, ей-богу! Словно персонажи, сошедшие со страниц романа.

— Да у нас тут, по-моему, один сплошной роман получается! — рассмеялась в ответ Далси. — Ну, скажите мне! Вы можете представить себе миссис Форбс молоденькой девушкой, за которой бы увивался молодой наследник из богатого семейства? Невзрачная замухрышка и красавец-аристократ! Невероятно!

— В жизни случаются и более невероятные вещи, — философски заметила Виола и подумала, как хорошо, что она все же догадалась прихватить с собой из Лондона бутылку джина.

Миссис Форбс была первой, кого увидели, вернувшись в гостиницу. Она сосредоточенно перебирала перья на чучеле орла.

— Вот! — воскликнула она, уже издали заметив своих постоялиц. — За зиму моль сожрала все его оперение дотла. Сколько раз повторяла прислуге, что птицу нужно чистить регулярно. И что сейчас с ним прикажете делать? Отец так гордился этим орлом. Он считал его самым настоящим символом нашей гостиницы.

Женщины тихонько прошмыгнули мимо хозяйки, сделав вид, что не расслышали ее слов. Да и что было говорить? Сочувствовать? Воистину не знаешь, плакать тут или смеяться.

19

Всю дорогу Марджори, сидя в поезде, размышляла над тем, как ей дальше жить. Она совсем не хотела ехать в этот забытый богом Тейвискомб, да и предстоящая встреча со свекровью пугала ее своей неотвратимостью. В сущности, все ее теперешние чувства к мужу тоже представляли странную смесь страха, неприязни и скуки, и ни капли любви. Вернувшись к матери, она искренне полагала, что совершила некий геройский поступок. И даже надеялась, что столь решительный и бескомпромиссный шаг станет важным этапом в урегулировании их отношений с Элвином. Первое время она жила в радостном предвкушении того, что он станет делать и как он поведет себя. А никак! Муж не помчался к ней с уговорами, не умолял ее со слезами, стоя на коленях, вернуться домой и начать все сначала, как это услужливо рисовали ей приятельницы матери. Он принял отъезд докучливой жены как должное. Более того, и материнские подружки, проявлявшие поначалу неуемное любопытство к ее семейным делам и горячее участие в ее судьбе, постепенно утратили интерес ко всей этой истории и даже слегка подзабыли то, по каким же причинам она снова оказалась под кровом родительского дома. Некоторые же и вообще настолько запамятовали о том, что она все еще числится замужем, что даже стали называть ее так, как прежде, когда она была еще девушкой, просто «Марджори Виллитон».