Парадокс времени - Йон Колфер

Элфи прихватила сумку со снаряжением для капсулы, один «Нейтрино» и соответствующую одежду, хранившуюся на складе в Таре. Артемису досталась коричневая рубаха до колен с веревочными сандалиями, а Элфи попыталась скрыть свои нечеловеческие черты под головным платком и абайей.[10]

Маскировочная капсула старой портативной модели по сути представляла собой шар с прозрачной надувной оболочкой, которая наполнялась из баллончика газом-хамелеоном, способным слиться с окружающей местностью. Никакого навигационного оборудования, никакого бортового оружия, только односторонний сенсорный экран и два тесных кресла.

— Воздушных фильтров нет? — поинтересовался Артемис.

— К сожалению, нет, — ответила Элфи, закрывая платком нос. — Чем воняет?

— Разбавленным голубиным пометом, — ответил Артемис. — Сильнокислый раствор, имеет здесь широкое применение. Дубильщики используют его для размягчения кожи перед окраской.

Раскинувшийся перед ними кожевенный базар смотрелся чрезвычайно живописно. Огромные каменные чаны выстроились по всей площади, как пчелиные соты. Каждый был заполнен либо кислотным размягчителем, либо растительными красками вроде шафрана или хны. Кожевенники топтались в чанах, тщательно пропитывая шкуры, включая свои собственные, краской, а добившись нужного оттенка, раскладывали их на ближайшей крыше для просушки.

— А говорят, конвейерное производство придумал Генри Форд, — заметил Артемис. — Этот базар существует лет шестьсот, если не больше.

Базар окружали высокие беленые стены, испещренные пятнами краски и пыли. Охряные кляксы, расплывавшиеся по древним кирпичам, напоминали выцветшие карты неведомых архипелагов.

— Почему Кронски решил встретиться на базаре? — недоумевала Элфи. — Вонь почти невыносимая, говорю это как близким друг Мульча Рытвинга.

— Кронски с рождения страдает аносмией, — объяснил Артемис. — У него полностью отсутствует обоняние. Он считает забавным назначать встречи здесь, поскольку его визави подвергнется сильнейшему воздействию запаха от чанов с кислотой и не сможет сосредоточиться, а на него самого запах никак не повлияет.

— Умно.

— Дьявольски умно. Здесь бывает много туристов, сюда приходят целые толпы народа, но никто не задерживается надолго.

— Много зрителей, но мало свидетелей.

— Не сомневаюсь, что у Кронски помимо местных жителей достаточно людей, которым он платит за то, чтобы они видели то, что он им велит. — Артемис подался вперед, коснувшись кончиком носа пластикового окна. — А вот и наш злодей-экстинкционист. Точно вовремя.

По базару толпами ходили кожевенники и торговцы, давно принюхавшиеся к местному зловонию. Группы запахоустойчивых туристов пролетали по площади в надежде сделать несколько удачных снимков, но и они выдерживали жару и нестерпимую вонь ровно столько, сколько требовалось, чтобы несколько раз щелкнуть затвором камеры. И между ними с беззаботной улыбкой гордо шествовал доктор Дамон Кронски в нелепом, явно сшитом на заказ камуфляжном костюме и генеральской форменной фуражке.

У Элфи мгновенно вызвал отвращение и сам человек, и его отношение ко всему вокруг.

— Посмотри. Ему нравится.

Артемис ничего не сказал. Он продал лемура и считал это преступлением более тяжким, нежели поступок Кронски. Он поискал глазами уменьшенную версию самого себя.

— А вот и я. Западный угол.

Элфи отыскала взглядом младшего Артемиса. Почти невидимый, он стоял рядом с огромным, облицованным плиткой баком, похожим на урну, заполненным до краев зеленой, как мята, краской. Заходящее солнце отражалось на поверхности жидкости серебряным диском.

Артемис улыбнулся.

«Я помню, что стоял именно на этом месте, чтобы ослепительный блеск солнца на поверхности отвлекал Кронски. Рассчитывал хотя бы так отомстить за вонь. Довольно по-детски, но тогда я и был ребенком».

— Судя по всему, на этот раз память тебя не подвела, — сказала Элфи.

Артемис не мог скрыть облегчения. До этого момента его воспоминания не отличались четкостью.

Он вдруг выпрямился.

«Не отличались четкостью! Как он раньше не догадался? У этих провалов в памяти могло быть только одно объяснение!»

Впрочем, сейчас не время думать о таких вещах Нужно готовиться к предстоящему обмену.

Фаул постучал указательным пальцем по сенсорному экрану, чтобы увеличить масштаб изображения и внимательно рассмотреть цоколь в центральной части базара. Каменная плита была изрезана желобками, а кромки ее сточились из-за того, что сюда в течение многих веков складывали шкуры. Лужицы хны блестели на щербатой поверхности, краска тонкими струйками стекала на землю, как кровь из раны на голове.

— Здесь, — сказал Артемис. — Мы договорились совершить обмен здесь. Кронски должен положить чемоданчик на плиту, а я — передать ему животное.

— Это самец, и теперь у него есть имя. Джуджу, — напомнила Элфи не терпящим возражений тоном.

— Я передаю ему Джуджу. Потом мы расходимся, все просто. Никаких осложнений не было.

— Может, стоит подождать, пока не произойдет обмен?

— Нет. Нам неизвестно, что за этим последует. А сейчас у нас есть хоть какая-то предварительная информация.

Элфи осмотрела место глазами профессионала.

— А где Дворецки?

Артемис коснулся другой точки на экране. Экран задрожал, чуть прогнулся и увеличил выбранное им место.

— В этом окне. Наблюдает за всем.

Окно выделялось прямоугольником на облупившейся белой стене, черным от тени и глубины.

— Думаешь, ты стал невидимым, да, дружище? — прошептала Элфи, выделила окно большим пальцем и включила фильтр ночного видения. В окне, ярко освещенном тепловым излучением тела, появилась фигура, неподвижная, словно камень, но с бьющимся сердцем.

— Насколько я помню, Дворецки хотел совершить обмен сам, но я отговорил его. Поэтому он торчит там, кипя от злости.

— Меньше всего мне хотелось бы встретиться лицом к лицу с кипящим от злости Дворецки.

Артемис положил руку ей на плечо.

— Тогда не подходи слишком близко. Нам нужен только отвлекающий маневр. Жаль, на складе не оказалось полицейского комбинезона. Будь на тебе костюм, в котором ты могла бы стать невидимой не только для людей, но и для техники, я бы чувствовал себя гораздо спокойней.

Элфи дернула подбородком, включая магию. Она начала быстро исчезать, в итоге оставив после себя только легкую дымку.

— Не волнуйся, Артемис, — произнесла эльфийка почти механическим из-за вибрации голосом. — Мне уже приходилось участвовать в подобных операциях. Не надо считать, что ты самый умный на этом базаре.

— Жаль, на терминале не оказалось крыльев. Что это за склад, если на нем нет крыльев?

— Чем богаты, — донесся голос Элфи через расширяющееся уплотнение двери. — Не можешь как хочется, делай как можется.

— Делай как можется, — повторил Артемис, сквозь инфракрасный фильтр наблюдая, как капитан Малой спускается по лестнице и проходит через базар. — Так себе лозунг.

Десятилетний Артемис чувствовал себя так, словно его обмакнули в чан с медом и оставили на поверхности солнца поджариться. Одежда плотно прилипла к телу, вокруг головы роем кружились мухи. В горле пересохло, язык распух и по шершавости не уступал наждаку. Мальчик слышал собственное дыхание и пульс, словно надел на голову шлем.

И этот запах! Вместе с горячим ветром он наполнял ноздри, заставляя глаза слезиться.

«Я должен выдержать, — подумал он с решимостью, не соответствующей возрасту. — Я нужен отцу. Кроме того, я не намерен позволять этому гнусному типу пугать меня».

Базар представлял собой калейдоскоп мельтешащих рук и ног, брызг краски и вечерних теней. А для Артемиса все выглядело еще более запутанным. Мимо мелькали локти, баки звенели словно колокола, воздух над головой разрывали быстрые фразы на французском и арабском.

Артемис позволил себе ненадолго погрузиться в медитацию. Он закрыл глаза и стал поверхностно дышать через рот.

«Отлично, — подумал он. — Шутки в сторону, доктор Кронски».

К счастью, доктор был крупным, даже огромным мужчиной, и Артемис, проходя по базару, без особого труда заметил его в противоположном углу.

«Каков позер! Камуфляжный костюм! Неужели он действительно считает себя генералом, объявившим войну царству животных?»

Сам Артемис тоже привлекал удивленные взгляды местных жителей. Туристы часто заглядывали на базар, но одинокого десятилетнего мальчишку в строгом костюме, с обезьяньей клеткой в руке редко встретишь в любой стране света.

«Все просто. Выйти в центр и поставить клетку на плиту».

Но даже пройти по этому базару оказалось совсем не легко. Кожевенники метались между чанами с кипами мокрых шкур в руках. Капли краски разлетались во все стороны, пачкая одежду туристов и работников. Артемис был вынужден идти осторожно, несколько раз уступать дорогу, пока наконец не добрался до небольшого свободного пространства в центре базара.