Том третий. Выпуск II - Агата Кристи

Эркюль Пуаро улыбнулся ей и, подчеркивая указательным пальцем высказываемые им соображения, сказал:

— Допустим, у вас есть враг. Если вы решили разделаться с ним в его квартире, рабочем кабинете или на улице, вам придется впоследствии дать отчет о своем присутствии, объяснить, почему вы там оказались. Здесь же, на берегу моря, вам делать этого незачем! Вы живете в «Веселом Роджере». Почему? Да это же яснее ясного! Сейчас август, так? В августе, месяце отпусков, все едут на морское побережье. Так что присутствие здесь вас, мистера Лейна, майора Барри, а также миссис Редферн и ее мужа вполне естественно и совершенно нормально. В августе англичане едут к морю…

— Допустим, — согласилась мисс Брустер. — Это очень оригинальная точка зрения. А как насчет Гарднеров? Они ведь американцы.

— Миссис Гарднер сама нам все объяснила: она нуждается в спокойном отдыхе. Совершая поездку по Англии в качестве обыкновенной туристки, она захотела провести две недели на берегу моря. Это вполне удовлетворительное объяснение. Она обожает наблюдать за жизнью других людей…

— Вы тоже, я полагаю? — вполголоса спросила миссис Редферн.

— Да, сознаюсь, есть за мной такой грешок.

— Я уверена, что вы очень многое видите, — прошептала миссис Редферн совсем тихо, словно для самой себя.

Наступила тишина. Затем Стефен Лейн прочистил горло и произнес с оттенком самодовольства:

— Меня очень заинтересовало кое-что из ваших слов, месье Пуаро. Вы сказали, что под солнцем везде есть зло. Это почти цитата из Экклезиаста.

Он сделал короткую паузу и, словно войдя в экстаз, с просветленным лицом, произнес:

— «Воистину сердце людское есть обитель зла и обитель безумия во время всего их пребывания на бренной земле.»

Он опять промолчал и продолжал:

— Я был счастлив услышать это от вас. В наше время никто больше не верит в грех. В лучшем случае, грех считается отрицанием добра. Люди утверждают, что они вершат зло по незнанию и что их нужно скорее жалеть, чем бранить. Но ведь Зло существует, месье Пуаро! Зло есть действо! Я верю в существование Зла подобно тому, как я верю в Бога! Зло всесильно! Это оно правит миром.

Тяжело дыша, он прервал свою речь, отер платком лоб и извинился:

— Прошу меня простить. Я плохо владею собой…

— Я вас прекрасно понимаю, — мягко проговорил Пуаро, — и до известной степени согласен с вами. То, что Зло правит миром, сомнению практически не подлежит!

— Кстати, — вставил майор Барри, — я должен вам сказать, что индийские факиры…

Майор обосновался в «Веселом Роджере» достаточно давно, чтобы кто-либо мог не узнать его устрашающую привычку пускаться в нескончаемые воспоминания о жизни в Индии. Заподозрив его в этом намерении, мисс Брустер и миссис Редферн одновременно заговорили.

— Не ваш ли муж там плывет? — спросила мисс Брустер. — Великолепный кроль! Какой отличный пловец!

Со своей стороны, миссис Редферн сказала:

— Чей это прелестный парусник под красным парусом? Мистера Блатта?

Маленький парусник с красными парусами пересекал залив вдалеке от берега.

— Красные паруса! Что за выдумка! — проворчал майор.

Угроза нашествия факиров была устранена…

Эркюль Пуаро с добродушным любопытством смотрел на человека, вышедшего из воды на берег. Патрик Редферн был превосходным представителем рода человеческого. Высокий, с широкими плечами и тонкой талией, он производил впечатление сильного и пышущего здоровьем мужчины. Его естественная привлекательность была неодолимой.

Издалека он весело помахивал жене рукой.

Она ответила ему жестом и позвала его.

— Иду! — крикнул он.

Он сделал несколько шагов, чтобы подобрать оставленное на гальке полотенце. В тот же момент из отеля вышла женщина и направилась к морю мимо группы беседующих.

Ее появление произвело впечатление, подобное выходу на сцену знаменитости.

Ослепительно белый купальник с глубоким вырезом на спине, обтягивал ее высокую и стройную фигуру. Ее кожа была подобна золотистой патине бронзы прекрасной и совершенной статуи. Каштановые волосы с огненным отливом плавными волнами спускались на затылок. Тридцатилетний возраст накладывал легкий отпечаток на ее лицо, но тем не менее больше всего в ней поражала сияющая, победоносная юность. Ее тонкое лицо с большими голубыми глазами было почти по-восточному неподвижным. Голову ее украшала огромная картонная шляпа фантази эксцентричного зеленого цвета.

В ней чувствовалась победительница. Рядом с ней другие женщины на пляже вдруг стали блеклыми и незначительными. Что касается мужчин, то их взгляды устремились к ней и больше уже не отрывались от нее, как от магнита.

Она прекрасно сознавала это, но ничто в ее поведении не указывало на то, что она догадывалась о произведенном впечатлении. Видимо, она привыкла неизменно вызывать любопытство своим присутствием, но делала вид, что ничего не замечает.

Зрачки Пуаро расширились до предела; усы его чуть дрогнули в знак преклонения. Майор Барри выпятил грудь, а его глаза навыкате еще больше вылезли из орбит. Мастор Лейн судорожно глотнул, и лицо его окаменело.

— Это Арлена Стюарт, — вполголоса произнес майор. — Во всяком случае, так ее звали до замужества с Маршаллом. Я видел ее в «Следуйте за мной, молодой человек!» Потом она ушла из театра. Есть на что взглянуть, а?

Кристина Редферн ответила ледяным голосом:

— Она привлекательна, но похожа на вредное животное.

Заняв еще более крайнюю позицию, Эмили Брустер добавила:

— Вы только что говорили о Зле, месье Пуаро. Ну так вот, для меня эта женщина — само воплощение Зла. В ней нет ни толики добра! Я знаю о ней достаточно, чтобы иметь основание утверждать это…

Майор Барри пустился в воспоминания:

— Она напоминает мне некую особу, которую я знавал в Шимле. Тоже рыжеволосую, замужем за одним унтер-офицером. Она перевернула вверх дном весь тамошний гарнизон. Мужчины сходили по ней с ума. Если бы дать их женам волю, они бы выцарапали ей глаза, имея на то полное право — она разбила, не знаю, сколько браков…

Он покачал головой и добавил:

— Муж ее был маленький тихий человечек, готовый целовать землю под ее ногами. Он ничего не подозревал. Во всяком случае, он никогда не подавал вида…

Стефен Лейн произнес негромким, но твердым голосом:

— Подобные женщины — угроза… угроза… — и умолк.

Арлена Стюарт дошла до кромки воды. Двое молодых людей устремились ей навстречу. Она стояла между ними и улыбалась.

Но улыбалась она не им, а человеку, проходившему поодаль за их спинами, — Патрику Редферну.

Умственному взору Эркюля Пуаро вдруг предстал компас: Патрик Редферн внезапно повернул в сторону, противоположную от террасы, намагниченная игла, хочет она того или нет, подчиняется определенному закону и поворачивается к северу. Патрик Редферн направился к Арлене Стюарт.

Она с улыбкой ждала его. Затем сделала несколько шагов. Волны угасали у ее ног. Патрик шел теперь рядом с ней.

Когда она легла в тени камней, Патрик Редферн сел рядом с ней на гальку.

Не произнеся ни единого слова, Кристина Редферн встала и ушла в отель.

После ее ухода наступила неловкая тишина.

Первой заговорила Эмиль Брустер.

— Какое безобразие, — заявила она. — Кристина прелестная молодая женщина, и женаты они всего лишь год или два!

— Особа из Шимлы, о которой я только что говорил, — вставил майор, — заставила развестись несколько совершенно благополучных супружеских пар.

— Мне кажется, — продолжала Эмили Брустер, — что некоторые женщины получают удовольствие, внося раздор в счастливую семейную жизнь других.

Чуть помолчав, она добавила:

— Патрик Редферн — глупец!

Эркюль Пуаро не принимал участия в разговоре. Отведя взгляд от Патрика Редферна и Арлены Стюарт, он созерцал пляж.

Мисс Брустер вспомнила о своем желании покататься на лодке и ушла.

После ее ухода, снедаемый любопытством майор Барри устремил на Пуаро свои выпученные глаза, наводящие на мысль об огромном крыжовнике.

— Ну как, Пуаро, что скажете? — спросил он. — Вы все молчите! Каково ваше мнение о прекрасной сирене? Лакомый кусочек, не правда ли?

— Может быть, — ответил Пуаро, — я не могу ничего сказать.

— Ну-ну, давайте по-честному! Знаем мы вас, французов!

— Я не француз, — довольно сухо заметил Пуаро.

— Но не будете же вы меня убеждать, что вы некомпетентны, когда речь идет о красивой молодой женщине! Что вы о ней думаете?

— Она не так уж и молода.

— Какое это имеет значение? Женщине столько лет, на сколько она выглядит. По моему мнению, ей еще нечего стыдиться своего возраста…