Первый на небесах (СИ) - Раш Леко

— Тогда у нас возникла проблема, — Виктор переменился в лице.

— Разве это проблема? Мне надо то пять минут, не больше…

— Нет, ты не понял… Я тоже пытаюсь его найти.

Последняя фраза повергла меня в шок. Негодование вперемешку с обидой переполняли мое сознание, что же это получается — все было зря?

— Как это не можете его найти? — меня начало немного трясти, голос звучал неровно. — Я был уверен, что Ангел у вас!

— Давай попробуем свести концы с концами, расскажи мне сначала свою историю, потом я поведаю тебе мою, — высказал Виктор здравую идею. — Дальше будем думать вместе.

— Виктор, мы приехали, — сказал шофер.

— Пойдем в мой кабинет, Марк, там побеседуем.

Машина остановилась возле дома на центральной площади. Водитель вышел из автомобиля и открыл дверь Мракову, мне же такой почести не оказали. Моментом возникли четыре телохранителя, и все мы поднялись по ступеням к главному входу. Помещение внутри поражало воображение, ранее мне не доводилось бывать в столь роскошных домах. Ближайшая аналогия — дом богача-коллекционера: статуи людей, картины, кругом белый мрамор. Поднимаясь на второй этаж, я задал Виктору вопрос:

— Зачем здесь стоят эти статуи?

— Они символизирует то, что мы потеряли, — сказал Мраков и остановился впереди меня на самом верху лестницы.

— Что именно?

— Что ты видишь? — он показал мне рукой на одну из статуй, стоявшую возле подъема на лестницу с правой стороны.

— Двух людей, один пронизывает ножом другого.

— Убийство, — подытожил Виктор.

— Я догадался, что убийство, — трудно было не понять.

— Что изображено на этой экспозиции? — теперь он указал на статую с левой стороны.

— Один человек лезет в карман к другому, пока тот не видит, — здесь тоже однозначный смысл. — Воровство?

— В точку, — он улыбнулся. — И там все семь статуй, находящиеся в холле.

— Пошловато выглядит «прелюбодеяние», — мой взгляд упал на композицию из трех людей, занимающихся понятно чем.

— Сначала была идея «возвести» всего двух людей, на пальцах которых отсутствовали бы обручальные кольца, — усмехнувшись, сказал Виктор. — Провели небольшой опрос, девять из десяти вообще не удосужились даже взглянуть на руки статуй.

— Не удивительно, — сказал я, представив на секунду ехидные улыбки оценщиков, видевших подобное изваяние на эскизе. — Статуя возле входа должна символизировать жестокость?

Окаменелый мужчина взносит руку для удара плетьми двух детей. На месте автора я бы изобразил домашнее насилие над женой, но эта скульптура тоже неплохо смотрится.

— Вот эта «возведена» по моей собственной задумке, — он едва заметно приподнял подбородок и указал на еще одну статую.

— Диктатор, указывающий пальцем «вперед» людям, стоящих перед ним на коленях, — произнес я вслух. — Случаем, не автопортрет?

— Какой из меня диктатор, Марк? — он сделал удивленное лицо. — Манипуляция в моем деле важна, но не в такой же степени.

— Удачно получилась «ложь», — сказал я, рассматривая каменного мужчину, державшего табличку с надписью «Бог с нами». — Сразу становится все ясным.

— Долго думали, что написать, но в итоге пришли к этому варианту.

— Толстосум, поедающий куриную ножку перед худощавым человеком, который с мольбой смотрит на этот кусок должно быть про отказ в помощи другим?

— Не правда ли, все фигуры довольно просты для понимая?

— Согласен, — ответил я, осматривая зал еще раз. — Только ты сказал, что они символизируют нашу потерю. Что мы потеряли?

— Рад, что мы перешли на «ты», — сказал он и жестом позвал меня следовать за ним. — Мы потеряли то, что делает нас людьми — чувство безнаказанности.

— Разве плохо, что люди стали осознавать последствия за свои прегрешения?

— Плохо то, что со временем люди станут похожими на роботов, живущих по написанной программе.

— Я задумывался об этом ранее…

— И к чему в итоге пришел?

— Что не стоит судить, не познавши жизнь «робота». Или ты считаешь, что люди потеряют способность мечтать?

— Дело не в мечтах, мы неминуемо придем к регрессу.

— Праведная жизнь каждого отдельно взятого человека приведет к упадку цивилизации в целом?

— Сам посуди, какой смысл будет в новых открытиях, если люди четко будут знать о доступности Рая? Боязнь смерти исчезнет. Заболел «раком»? Ничего страшного, проснусь уже в Раю. Любая эпидемия выкосит половину мира.

— Это все твои догадки, в любом случае найдутся люди, стремящиеся к покорению новых высот: будут создаваться лекарства от болезней, совершаться научные открытия, освоим Марс в конце концов.

— Чувство защищенности притупляет разум, убивая любую возможную мотивацию. Уверяю тебя, большинство станет расценивать жизнь человека как пустой звук — о твоей смерти перестанут плакать родные, какой в этом смысл, если все с рождения будут воспитаны с мыслью о великой жизни после?

— Тем самым притупляя чувства, эмоции… В твоих мыслях есть логика.

— А я о чем?

Весь разговор мы шли по коридору по направлению к кабинету Виктора. На втором этаже уже не было скульптур, зато висели картины, на которых были изображены разные библейские мотивы.

— Ты веришь в библию? — спросил я.

— Я верю в интерпретацию имеющих место быть сюжетов под раскраской фантазии наблюдавших за действием авторов.

— Ты веришь в сына божьего, делающего из воды вино?

— Я верю в то, что жил хороший человек по имени Иисус, который стремился сделать этот мир лучше.

— Разве Ангел не дал четко понять, что библия это бред?

— Кто сказал, что Ангел не может врать? — с этими словами он распахнул дверь, ведущую в кабинет. — Располагайся.

Кабинет ничем не отличался от холла в плане роскошности, разве что было намного уютнее: два огромных окна (не сомневаюсь, что бронированных) наполняли комнату дневным светом, книжная полка в полтора человеческих роста, под завязку заставленная литературой, располагалась вдоль стены. Кресло Виктора стояло таким образом, что одно окно находилось прямо за спинкой, второе светило с правой стороны. Маленький стол напротив кресла, со стоящим на нем ноутбуком, и два кресла для посетителей. Предметов роскоши здесь не наблюдалось.

Виктор занял свое место за столом, я сел напротив. Предстоял долгий и напряженный разговор, пора заканчивать общаться на отвлеченные темы.

— Как и договаривались, начинай рассказ, — сказал Мраков.

Мне казалось, что сейчас лучшим решением будет рассказать все, как есть. Виктор на протяжении часа слушал меня очень внимательно, ни разу не перебив. Единственным отступлением от правды было сокрытие информации о присутствии в этой истории Дениса. Под самый конец Мраков выглядел задумчивым, двумя пальцами правой руки он стал поглаживать свой подбородок.

— Смеялся, стоя на балконе? Перестрелка во дворе? Бессмертие? Мои люди утащили его из твоей квартиры, оставив тебя спать? — спросил он с долей иронии в голосе. — И ты в это поверил? Не находишь похожесть на сюжет второсортного боевика?

— Знаешь, когда к тебе домой приходит Ангел и рассказывает о своих приключениях тут хочешь не хочешь поверишь…

— Тогда выслушай мою версию и сделай определенные выводы, — он достал из внутреннего кармана пиджака телефон и набрал номер. — Приготовьте мне… пиццу, стандартную и принести воды.

— Слушай, я не выспался, можно мне кофе?

— Еще крепкий кофе, и приборы на две персоны — сказал Виктор и убрал телефон обратно в карман. — Скоро принесут.

— Спасибо за гостеприимство. Так что там насчет твоей версии?

— С чего бы начать? — он вновь задумчиво почесал подбородок. — До дня «Озарения» я был самым обычным человеком, достигшим неплохих высот в бизнесе. Мой один единственный продуктовый магазин со временем разросся до целой сети по всей России, принося миллионные выручки. Не буду вдаваться в подробности, но без взяток, угроз, убийств и остальных аморальных поступков добиться процветания своего дела в нашей стране на тот момент не представлялось возможным. Поэтому, ничего удивительного не было в проявлении черного «индикатора» на моей руке. Не могу сказать, что я испытывал какие-нибудь сильные переживания по этому поводу, учитывая мою изначальную веру в существовании Ада и Рая. Так что, этот факт я принял как должное и просто продолжил заниматься бизнесом. Все шло не плохо, до момента принятия закона о замерах. Поразительно, как может поменяться представление о мире, если добавить всего лишь одну маленькую деталь… Ни мое положение, ни мои деньги не смогли помочь в сложившейся ситуации — правительство хотело отнять все, что только можно, мне же грозила тюрьма. Выходом из всего этого было одно — сбежать из страны, забрав с собой значительную часть сбережений. Едва я успел это сделать, счета «заморозили», бизнес «распилили» конкуренты. Друг из Германии приютил меня у себя с одним условием — я не лезу в его жизнь и не даю ему ни копейки денег, принципиальный человек… Международный розыск, и как следствие, отсутствие возможности спокойно пройти по улице вогнали меня в глубочайшую депрессию. Какой смысл от миллионов, если нет возможности их потратить? Для справки, это было восемь лет назад. Однажды, как сейчас помню, дождливым осенним днем постучались в дверь. Как ты можешь догадаться, незваным гостем был Ангел. На тот момент он выглядел совсем подростком с сознанием взрослого человека. Он рассказал раздирающую сердце историю про все невзгоды, которые с ним приключились за три с половиной года с момента «Озарения», о том, каким образом у него оказался черный «индикатор». Ангел поведал так же невзначай, что умеет «обнулять» людей за чертой и предложил мне этот вариант, потому что ему был нужен друг. Ничего не напоминает?