Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века - Ольга Клюкина

Владимир поразил воображение соотечественников и своей сказочной щедростью – пирами, которые он каждое воскресенье устраивал на княжеском дворе для простого народа.

«Повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньги. Устроил он и такое: сказав, что „немощные и больные не могут добраться до двора моего", приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: „Где больной, нищий или кто не может ходить?" И раздавали тем все необходимое», – говорится в летописи.

И становится понятно, почему в народе киевского князя называли «ласковым» и «Владимиром Красно Солнышко».

Это была не просто личная благотворительность князя Владимира, а стремление наладить социальную государственную помощь для своего, по сравнению с византийцами, бедного народа.

О размахе всенародных застолий можно судить по описанию праздника, который князь Владимир устроил в день Преображения Господня в честь строительства церкви в Василеве, городке неподалеку от Киева:

«…И устроил великое празднование, наварив меду триста мер. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов и всяких людей много, и раздал бедным триста гривен. Праздновал князь восемь дней, и возвратился в Киев в день Успенья Святой Богородицы, и здесь вновь устроил великое празднование, созывая бесчисленное множество народа».

Однажды во время такого пира воеводы «подпились» и стали роптать на князя, говоря: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными».

Услышав это, Владимир велел выковать для них серебряные ложки, сказав: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец с дружиною доискались золота и серебра».

В летописи подчеркивается, что безграничную щедрость Владимир проявлял во исполнение заветов Христа о любви и помощи ближнему. Никто из тех, кто раньше близко знал сына князя Святослава, не узнавал его теперь, настолько после крещения изменился привычный образ жизни киевского князя.

Вместо прежних многочисленных жен у Владимира отныне была одна супруга, царица Анна, и киевский князь советовался с ней по многим делам церковным. Бывшей полоцкой княжне Рогнеде он предложил выбрать мужа, но она отказалась и приняла монашеский постриг.

«Как религия одухотворенная, религия мысли, духа, христианство просветляло умы, обращало их к возвышенным предметам, заставляло русских людей вдумываться понемногу в себя», – написал русский историк А. К. Семенов («Начало русской письменности»).

Это «вдумываться в себя» – может быть, самое главное, что отличало князя Владимира после принятия им христианства.

К сожалению, летописи не оставили описания, как выглядел князь Владимир. Его прижизненное символическое изображение можно увидеть лишь на старинных древнерусских златниках: небольшая борода, пышные усы… Это облик цивилизованного человека, который сознательно приобщался к мировой культуре.

Возвращаясь из Корсуни, Владимир привез с собой и установил в Киеве квадригу бронзовых коней, наподобие венецианских, и две женские статуи. Он не жалел средств на мозаику, настенные росписи и резьбу по камню для украшения церквей. Даже не верится, что князь Владимир был родным сыном завоевателя, который спал под открытым небом, подложив под голову седло, и мечтал лишь о новых сражениях и наживе.

Древнерусские авторы даже сравнивают князя Владимира с Константином Великим, который в IV веке привел римлян к христианству. А в настойчивом стремлении пробудить тягу русского народа к образованию Владимира можно сравнить и с императором франков Карлом Великим.

Русские со слезами расставались с невежеством, набирать детей в школы приходилось насильно.

Летопись сообщает, что матери плакали о своих сыновьях, как об умерших, школьная наука представлялась худшим из злых мытарств.

Но во время правления князя Владимира на Руси уже появились школы, где не только обучали грамоте, но и готовили «свое», русское духовенство.

Как без света не будет радостиОку, глядящему на Божьи творенья,Но не видящему красоты их,Так и всякая душа без грамотыЗакона Божьего ясно не видит, —

писал болгарский писатель IX–X веков Константин Преславский.

Помимо греков, князь Владимир пригласил в свои земли священников из Болгарии, славян, которые везли богослужебные книги и проводили церковные службы на старославянском языке.

И вскоре на Руси появились самобытные древнерусские литература и искусство.

«Настоящие ценности культуры развиваются только в соприкосновении с другими культурами, вырастают на богатой культурной почве и учитывают опыт соседей… Русской культуре очень повезло. Она росла на широкой равнине, соединенной с Востоком, Западом, Севером и Югом. Ее корни не только в собственной почве, но в Византии, а через нее в античности, в славянском юго-востоке Европы (и прежде всего в Болгарии), в Скандинавии», – писал академик Д. С. Лихачев, неутомимый исследователь наследия Древней Руси.

В конце жизни князь Владимир стал настолько чутким к людским страданиям, что тяготился своей княжеской обязанностью вершить суд над преступниками. Епископам даже пришлось увещевать князя, чтобы он не устранялся от государственных дел.

«Сильно умножились разбои, и сказали епископы Владимиру: „Вот умножились разбойники; почему не казнишь их?“ Он же ответил: „Боюсь греха“. Они же сказали ему: „Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость. Следует тебе казнить разбойников, но расследовав". Владимир же отверг виры и начал казнить разбойников, и сказали епископы и старцы: „Войн много у нас; если бы была у нас вира (денежное наказание за преступления. – Ред.), то пошла бы она на оружие и на коней". И сказал Владимир: „Пусть так". И жил Владимир по заветам отца и деда» («Повесть временных лет»).

Князь Владимир собирался идти на печенегов, но разболелся и послал в военный поход своего сына Бориса.

От этой болезни, как сообщает летопись, он и умер 15 июля (28 июля по новому стилю) 1015 года в княжеском селе Берестове.

Его супруга царица Анна скончалась приблизительно на четыре года раньше. По сведениям историков, у князя Владимира от разных жен было тринадцать сыновей и десять дочерей.

Считается, что он собирался завещать власть в Киеве любимому сыну Борису. Во всяком случае, именно ему Владимир доверил киевскую дружину, отправив на битву с печенегами.

Двое старших сыновей князя Владимира – Святополк, поставленный на княжение в Турове, и Ярослав, занявший престол в Новгороде, пытались восстать против отца примерно за год до смерти Владимира. По всей видимости, он опасался доверить им Киевское княжество. Не случайно жители Берестова пытались скрыть кончину князя Владимира, так как Святополк, которого называли «сыном двух отцов», в те дни как раз находился в Киеве.