Модератор реальности - Игорь Абакумов

Алевтина резко ударила ладонью по столу.

– А вот это ты забудь. Забудь, слышишь? Думаешь, я не понимаю? Думаешь, не знаю все то, что ты сказать хочешь? И почему?

Антон смущенно опустил голову.

– Да – молодая и красивая. Да, с диагнозом – получит инвалидность, и многое в ее жизни перечеркнется. Да, после инсулиновой – будет выглядеть не такой молодой и далеко не такой красивой. Но. – Начальница снова ударила ладонью по столу. – Ты, как врач, не имеешь права смотреть на молодую и красивую девушку внутри этих стен как на молодую и красивую девушку. Она пациентка и человек. Все! И, глядя на нее, ты должен видеть прежде всего ее окружение – родителей, коллег, соседей. Будущего мужа и детей, наконец. Потому что, если это «процесс» и ты не предупредишь их всех об этом, ты искалечишь гораздо больше жизней.

Алевтина немного помолчала, глядя мимо Антона, куда-то в угол кабинета.

– Так что, может, ее сыну не так уж и не повезло…

– А он?..

– Он умер.

11.07. Среда, 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Аэропорт «Пулково», map #1836

Вячеслав краем глаза поймал на себе внимательный взгляд милицейского сержанта, уже второй раз прошедшего неподалеку. Представил себя со стороны. Да, видок подозрительный.

Ничего, сержант, мы скоро уйдем.

Рядом устало опустился в кресло Базов. Он несколько секунд помолчал, не глядя на Кроткова. Так и не дождавшись вопросов, выдавил из себя:

– Умер он, Славка. Этой ночью умер.

Глава VI

11.08. Среда, 11 мая 1988 г., г. Ленинград, военная база ВС СССР «Пулково», map #1851

– Никого, товарищ полковник! – Командир спецвзвода слетел по стремянке, почти не касаясь ее, и начал докладывать еще в полете.

Эмгэбэшный полковник окинул мрачным взглядом фиолетовое оцепление, поднял голову вверх, мельком глянув на люк челнока, и остановился на лице капитана, так и стоящего навытяжку с приложенной к фуражке ладонью.

– Выводите своих людей из аппарата.

– Есть! – Капитан вновь взлетел по стремянке.

Полковник нашел глазами группу командования базы, толпящуюся за оцеплением, и жестом поманил к себе комдива.

Летчик-генерал подвинул плечом ближайшего солдата и не торопясь, вразвалочку подошел к эмгэбэшнику.

– Ну?

Полковник опустил глаза на бетонку, потер носком сапога стык между плитами взлетки и, не глядя на комдива, начал тихо выцеживать по одному слову:

– Вот что, генерал. Распорядитесь, будьте добры, насчет тягача. Аппарат поставить в ТЭЧ. Посторонних к ангару не подпускать. Охрана внутри будет наша. Тревоге – отбой, штатные посты усилить. Допуск в ТЭЧ только по нашим пропускам. После обеда будут работать наши эксперты. Все.

Генерал-майор, ухмыльнувшись, дернул плечом и молча отправился к своим.

– Товарищ полковник!

Командир фиолетовых оглянулся на крик. По взлетно-посадочной полосе несся министерский джип. Резко затормозив перед оцеплением, он выплюнул из своего нутра двух офицеров МГБ. Один из них, с майорскими погонами на плечах, без слов прошел через строй оцепления и направился прямиком к полковнику. Приблизившись и небрежно отдав честь, он протянул свое удостоверение. Пока полковник изучал документы, майор снял фуражку и, выудив из кармана местами несвежий платок, тщательно протер высокий лоб, переходящий в лысину, обрамленную короткими седеющими волосами.

– День только начался, а уже так жарко. Не правда ли, товарищ полковник?

– Напутал что-то ваш отдел, майор. – Полковник вернул удостоверение. – Не было там никого. Аппарат садился в автоматическом режиме.

– Не было? – Майор хитро прищурился. – Или нет?

Старший по званию с досадой повернулся к выскочке спиной и пробурчал через плечо:

– Мои люди все проверили. Хотите – лезьте сами.

– Конечно. – Майор запрыгнул на стремянку. – Ваших там тоже нет?

Поднявшись в челнок, он прошел в кабину, провел ладонью по спинкам кресел и улыбнулся. Вернувшись по коридорчику к выходу, внимательно осмотрел проем люка и коснулся пальцами среза.

– Ага…

Майор посмотрел вниз, встретился взглядом с полковником и доброжелательно ему улыбнулся:

– Все в порядке.

Полковник раздраженно достал сигарету и принялся сосредоточенно ее раскуривать. Майор снова исчез внутри аппарата.

Сквозь строй оцепления проехал тягач, развернулся перед носом челнока, и техперсонал начал деловито пристраивать к переднему шасси тележку-водило. Полковник докурил сигарету, глянул на пустой люк и поманил к себе комвзвода.

– Капитан, – он кивнул на люк, – поторопите майора.

– Есть! – Рослый спецназовец в третий раз взлетел по стремянке.

Через несколько секунд из люка показалось обескураженное лицо капитана.

– Товарищ полковник. – Он чуть помялся. – Его тут нет…

11.22. Среда, 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Аэропорт «Пулково», map #1836

– Пойду газетку куплю. – Базов отвернул в сторону и подбежал к газетному киоску.

Слава безразлично проводил его взглядом и, не замедляя шага, вышел на автобусную остановку.

Димон окинул взглядом прилавок и потер руки. Продавец киоска опустил газету, которую читал, и посмотрел на покупателя поверх старомодных очков:

– О, молодой человек интересуется прессой? – Он отложил газету и машинально поправил бинт на большом пальце правой руки. – Дайте-ка угадаю, что вас интересует. Так… Вещей с вами нет – не улетаете и не прилетели, последний рейс приземлился полтора часа назад… Встречаете? Приехали за билетами?..

Продавец задумчиво потеребил гладко выбритый подбородок. Димон улыбнулся.

– Впрочем, не так важно. Думаю… Вот! – Он ткнул пальцем по левую руку от Базова. – «Советский спорт». Угадал?

– Не-а. – Дмитрий оглянулся на выход из аэровокзала. – «Вечерку» хочу, давно местной прессы не читал.

Продавец обескураженно почесал затылок, провожая покупателя взглядом:

– Надо же, не угадал…

11.34. Среда, 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Московский проспект, map #1836

Базов свернул газету и посмотрел в окно автобуса.

– Конечная. Будешь читать? – Он протянул газету Кроткову.

– Нет, не хочу забивать память лишним мусором.

Димон внимательно посмотрел на друга.

– Потерянный ты какой-то, Крот. Так расстроился? – Он помолчал. – Чего теперь делать будем? Может, к маме моей заедем? Поедим хоть нормально. Помоемся…

Слава встал и направился к выходу. В метро спустились молча. Заговорил Кротков только на платформе:

– Я, пожалуй, проведаю его мать. В каком она роддоме, говоришь?

Базов хлопнул себя по лбу:

– Ай, я ж тебе не сказал… Она, кажется, подвинулась чуток. На Пряжку ее увезли.

– На Пряжку? – Вячеслав посмотрел на приближающийся поезд. – Тогда я – до «Площади Мира». А ты действительно навести свою маму.

Они вошли в вагон. Димон плюхнулся на сиденье и хлопнул ладонью по свободному месту рядом.

– Садись пока. Договорились. Потом приезжай ко мне. Адрес, надеюсь, помнишь? – Он подмигнул товарищу. – Не дрейфь, прорвемся.

– Да уж помню. – Слава попытался улыбнуться в ответ.

11.35. Среда, 11 мая 1988 г., г. Ленинград, Аэропорт «Пулково», map #1836

Продавец газетного киоска раздраженно сложил газету и небрежно бросил ее на прилавок. Нет, день сегодня явно не удался. Начать с того, что дело уже к полудню, а всей выручки – горстка медяков. А самое противное – не угадал с этим парнем. Когда перестаешь предугадывать пожелания клиентов, все – пора на покой. Может, и правда? Бросить все – и на дачку, в огороде копаться. Пенсия есть, чего еще надо?

Ого! Продавец неожиданно отвлекся от своих грустных мыслей. Нечасто приходится видеть офицера КГБ. Нет, их вокруг, может, и пруд пруди. Да только форму они, как правило, на людях не носят, а потому незаметны для обывательского взгляда. А форма красивая. Эти фиолетовые петлицы и околыш фуражки, просветы на погонах да тоненькая полоска во внешнем шве брюк – очень и очень преображают болотно-зеленую повседневную форму. Это вам не краснота пехоты и даже не бирюза авиаторов. Это очень даже серьезно. Красивше и солиднее разве только у моряков.

Майор. А майор КГБ это, надо заметить, посильнее танкиста-полковника будет. Мощнее, уважительнее. Офицер остановился, снял фуражку и протер высокий лоб. Убирая платок в карман, он оглянулся и встретился взглядом с газетчиком.

Улыбнулся, доброжелательно так. Стоял он довольно-таки далеко от киоска, и продавец не мог слышать, что он там произнес. Показалось только, по губам, что майор сказал «жарко». И с улыбкой щелкнул пальцами. А еще показалось, что видел он уже этого майора. Вот, совсем недавно, кажется…

Нет, все – пора бросать эту работу. Для здоровья не пользительно. Давеча вон палец порезал и заразу какую-то подхватил. Говорят, на деньгах очень много всякой гадости живет, пореже их в руках держать надо. А сегодня и того пуще – не иначе тепловой удар схватил. Голова гудит, как улей. И кому что продал, что читал, о чем думал – ничего в памяти не осталось. Полдня жизни как корова языком…