А был ли мальчик (част 1-6) - Convallaria Majalis

-- Красивое место, -- решила я. Сириус хмыкнул:

-- Подходящая оправа для Нарси, если она не слишком изменилась за последние десять лет.

-- Совсем не изменилась, -- папа постучал палочкой по кованым прутьям ворот и за ними тут же с характерным хлопком возник домовик, на манер древнеримской тоги облаченный в ослепительно-белую наволочку.

-- Элли к вашим услугам, почтенные господа и госпожа. Лорд и леди Малфой ждут вас, -- ворота распахнулись и домовик исчез, забрав наши чемоданы (хоть и предполагалось, что мы прогостим не больше двух-трех дней, пришлось упаковать кучу платьев -- не выйдешь же к обеду в том, в чем была за завтраком...).

Мы неторопливо пошли по прямой дорожке к парадному входу. Под ногами похрустывал гравий, по газону важно шествовал белый павлин, воздух неуловимо пах розами -- очевидно, за мэнором была оранжерея.

Внутри мэнор был темным и роскошным -- это если в двух словах. Тяжелые драпировки, старинная изящная мебель, портреты предков на стенах, ковры, глушившие звук шагов.

-- Добро пожаловать! -- по широкой лестнице к нам спускалась сама хозяйка особняка. Тоненькая, воздушная, Нарцисса Малфой казалась старшей сестрой Драко, но никак не матерью. Свободная бирюзовая мантия, больше похожая на платье, перехваченная под грудью темно-синей лентой, уложенные в искусную прическу серебристые волосы, небесно-голубые глаза в пол-лица...

-- Так вот как выглядят феи! -- я сделала реверанс. -- Рада знакомству, леди Малфой.

-- Юная Гарриэт... -- мечтательные глаза обежали меня с ног до головы. -- И я рада нашему знакомству. Зови меня просто Нарциссой. Северус, -- папа церемонно поклонился и поцеловал ей руку. -- Сириус, -- крестный неловко шагнул вперед, а Нарцисса встала на цыпочки, притянула к себе его голову и поцеловала в щеку.

-- Нарси...

-- Рада видеть тебя, кузен.

Потом был завтрак в малой столовой, которая была больше всего нашего дома в Спиннерс-энд, и экскурсия по мэнору, и мой восторг при виде оранжереи -- наверное, здесь были все сорта орхидей, что только есть в мире.

А потом меня пригласили в кабинет хозяина поместья.

Я сидела в глубоком кресле и смотрела прямо в серые глаза Люциуса Малфоя, отстраненно размышляя о том, что всем Драко пошел в мать -- такой же тонкий и фееподобный -- а вот глаза отцовские, стальные. И характер, надо полагать, тоже.

Аристократ до кончков наманикюренных ногтей, Люциус производил впечатление коллекционного клинка: вроде и украшений на эфесе масса, и гравировка на лезвии, а обрезаться можно здорово.

-- Я много слышал о вас от своего сына, -- тон Люциуса был вкрадчивым, словно у Мефистофеля. Я, однако, на роль Фауста не гожусь совершенно, так что смело собезьянничала:

-- Я тоже много о вас слыхала -- от своего друга. Лорд Малфой, у меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Тонкие белые брови дернулись было вверх, но Люциус совладал с собой и спросил подчеркнуто безразлично:

-- Надо же! Что может предложить мне первокурсница?

-- Министерское кресло.

Малфой расхохотался. Я молча сидела в кресле, ожидая, пока мужчина успокоится.

-- Простите, -- сказал он, отсмеявшись. -- С чего вы взяли, что меня оно интересует?

-- Хм... -- я сделала вид, будто раздумываю. -- Знаете ли, лорд Малфой, я всегда следую принципу: "Хочешь, чтобы дело было сделано хорошо -- сделай сам". И у меня сложилось стойкое впечатление, что и вы им не пренебрегаете... А еще я выписываю "Ежедневный Пророк", и умею делать правильные выводы. Не так давно вышла статья, в которой черным по белому написано: "Гоблины заявляют, будто камни в драгоценностях, которые были даны ими напрокат миссис Бернс, подменены на фальшивые".

-- И какие же любопытные выводы вы сделали, юная мисс? -- изобразил интерес лорд Малфой, поглаживая змеиную голову, венчавшую его трость из черного дерева -- красивая, между прочим, вещица...

-- Мистер Бернс, торговец зельями, обратится к ассоциации гемологов за независимой экспертизой, и окажется, что обвинения гоблинов абсолютно справедливы. Мало того, что мистер Бернс окажется скомпрометирован и многие партнеры откажутся иметь с ним дело (что сыграет на руку мистеру Адамсу -- этот предприимчивый магглокровка из семьи аптекарей недавно решил обратить внимание и на магический рынок). После продолжительных судебных тяжб мистер Бернс будет объявлен банкротом -- еще никто не уходил из цепких гоблинских лап, не оставив в них последние штаны. Но оставим Бернса -- он нам более не интересен. Уже после экспертизы министр Фадж лишится солидного потока денежных вливаний, а в мае перевыборы. Фадж будет вынужден искать спонсоров, таковых не окажется (наш дальновидный министр успел наступить на мозоль всем мало-мальски влиятельным и богатым людям), и в результате примерно к середине марта будет готов продать душу дьяволу по сходной цене. Тут-то вы и возьмете его тепленьким, обязав как минимум весть третий срок плясать под вашу дудку.

-- Звучит неплохо, -- пальцы лорда Малфоя продолжали играть с набалдашником трости. -- А почему вы так уверены, что я предложу Фаджу свою поддержку? Ведь он, как вы выражаетесь, успел наступить на мозоль всем влиятельным людям -- и, кстати, чем же, по вашему мнению, он задел меня?

-- Пф-ф! Сделать зависимым недруга -- это так по-малфоевски! А что до мозоли: шесть лет назад в бытность свою замминистра Фадж не дал вам разрешения на постройку в Ланкашире гиппогрифьего питомника. Разрешение вы, конечно, получили, но я подозреваю, что для этого вам пришлось потратить не меньше десяти тысяч галлеонов -- чтобы перебить предложение отставного невыразимца Энджелла. Между прочим, лорд Малфой, вы не в курсе, сколько платят невыразимцам? Любопытно, на какие деньги Энджелл собирался открывать питомник?..

Люциус сжал набалдашник так, что костяшки пальцев побелели:

-- А с чего вы взяли, будто независимая экспертиза установит факт подмены?

-- У ассоциации гемологов три эксперта, занимающихся именно гоблинскими украшениями: старик Жослен и двое его учеников, девушка с неудобопроизносимым эстонским именем и некто Санди. Вот он-то нас и интересует в первую очередь. Старик Жослен и в самом деле старик: он, если мне не изменяет память, на девять лет старше Дамблдора, и в последний раз делал оценку лично в тысяча девятьсот восьмидесятом... "Борджин против Симмонса", дело о подмененных бирюзовых ножнах, но это так, к сведению. Девица в учениках второй год -- ей оценку никто не доверит. Стало быть, все зависит от Санди. А у Санди невеста неизлечимо больна... если только им не посчастливится отыскать такой редкий ингредиент для зелья, как шкурка новорожденного тура, -- я многозначительно посмотрела на лорда Малфоя. Выражение лица у того было совершенно нечитаемое. Я продолжила: