А был ли мальчик (част 1-6) - Convallaria Majalis

Сириус надел нечто фиолетовое и приталенное, могущее называться длинным пиджаком или коротким фраком, расшитое золотом и, в целом, производящее приятное впечатление. Далее были какие-то черные брюки и сапоги до середины лодыжки из кого-то черного и чешуйчатого. Смотрелся Сириус экзотично, но здорово.

Папа не изменил своему излюбленному черному, выбрав классический костюм и рубашку с запонками (тоже черными, как же иначе?). О стрелки на его брюках можно было порезаться, а в мыски начищенных туфель смотреться, как в зеркало.

-- Выглядите потрясающе, -- призналась я. -- Грейнджеры будут в восторге. Только упаси Мерлин вас назвать друг дружку блохастым или Нюнчиком -- перестану разговаривать с вами до конца каникул.

Они переглянулись и усмехнулись.

-- Сможешь, блохастый?

-- Смогу, Нюнчик.

Я тяжко вздохнула и вслед за ними вышла из дому -- папа окружил антиаппарационным куполом весь участок, и теперь нам нужно было выйти за ворота. Сириус предложил было отправиться маггловским транспортом, но я доступно обьяснила, сколько времени это займет, а папа просто поглядел на него многозначительно, и крестный замолк. Я взяла за руки взрослых, и Северус нас аппарировал прямо к двери гермиониной квартиры. Утопив пальцем кнопку звонка, я услышала мелодичную трель.

-- Вы так пунктуальны! Редкое качество в наше время, -- мама Гермионы впустила нас в коридор.

-- Профессор Снейп! Добрый день! -- сама Гермиона выглянула из комнаты, безуспешно пытаясь защелкнуть замочек на заколке. Рассердилась и бросила ее куда-то за плечо.

-- Профессор? -- удивился гермионин папа, подавая руку поочередно Сириусу и Северусу. -- Так вы тот преподаватель из Хогвартса, который никогда не начисляет баллы Гриффиндору?

-- Неправда, -- возмутилась я. -- Однажды папа начислил Гриффиндору целых пятьдесят баллов! Здравствуйте, мистер Грейнджер.

-- Только затем, чтобы тут же их и снять, -- фыркнул Сириус, а папа ехидно усмехнулся.

Взрослые ушли в гостиную, а Гермиона утащила меня в свою комнату.

-- Ну надо же! Профессор такой странный в этом костюме, никогда бы не подумала, что он согласится сменить мантию на что-то другое. А мистер Блэк похож на сказочного героя! Родители в восторге.

Она усадила меня на диван и выжидательно уставилась в упор, сверля карими глазищами.

-- Ну?

-- Что -- ну?

-- Что ты придумала для Паркинсон? Никогда не поверю, что ты не запаковала для нее какую-нибудь дрянь.

Я захихикала:

-- Запаковала. Невилл достал для меня пару семечек гигантской красавки, и я вставила их в серебряную оправу.

-- Когда они прорастут? -- живо поинтересовалась Гермиона.

-- Третьего января, утром. Если повезет -- то за завтраком.

-- Ну ты даешь, -- восхищенно протянула Гермиона. -- Никогда бы не додумалась.

-- Просто у тебя нет деструктивных наклонностей, -- успокоила я ее. -- Разве это плохо?

-- Может, и не плохо. Но и не хорошо.

-- Попроси Драко, пусть поучит тебя коварству, -- посоветовала я. А что, пусть дает уроки, а я буду брать комиссионные за рекламу...

Подруга хихикнула:

-- А что? И попрошу! Я ему такой подарок на Рождество купила -- закачаешься! Последнее издание "Государя" Николо Макиавелли.

Н-да, Герми в своем репертуаре... Интересно, что она припасла для меня? Справочник по редким ядам?

Пока наши взрослые беседовали в гостиной, мы развлекались, как могли: пересмотрели гермионины фотографии, обсудили последние статьи из "Ежедневного Пророка" (Министр заверил, что в будущем году зарплату аврорам поднимут в два раза -- интересно, откуда деньги?) и даже разобрали пару трансфигурационных формул. Ровно в три пополудни нас позвали за стол, и доктор Грейнджер стала прицельно обстреливать меня вопросами, несомненно для того, чтобы выяснить, подходящая ли я компания для ее единственной дочери. Я привычно играла милую девочку и жалела, что у меня нет ямочек на щеках -- для полноты картины. Впоследствии Гермиона призналась, что едва удержалась от искушения пнуть меня под столом, а Сириус -- что всерьез подумывал, не подменили ли меня: такое очаровательно пустоголовое существо не могло быть дочерью Лили Эванс.

Грейнджеры были бесполезны для меня: дантисты не обладали какой-либо властью в маггловском мире, в колдовском же они были беспомощнее слепых котят. Будет намного безопаснее и проще, если они останутся в стороне от наших планов и станут считать меня простодушной, милой девочкой, каких тысячи...

Скажу честно: когда мы оказались дома, я вздохнула с облегчением. Не знаю, что тому виной: незаурядность ли окружавших меня до сих пор взрослых, мое ли собственное восприятие мира, но Грейнджеры-старшие показались мне невыносимо нормальными. Обыкновенные среднестатистические магглы, предсказуемые до мелочей, разговаривающие о дежурных вещах, воспитанные сообществом потребителей для потребления, простите за тавтологию. Такие бывают беспроблемными детьми и вырастают в сознательных молодых людей, а затем в мам-глав родительских комитетов и пап-членов шахматных клубов, вовремя возвращающихся домой с работы и каждое лето вывозящих детишек куда-нибудь в теплые края. Они ко всем вопросам подходят ответственно и серьезно, будь то знакомство с предполагаемым зятем или выбор моющего средства в супермаркете. Я не говорю, что это плохо -- просто подобное для меня неприемлемо. Не могу представить себя в роли миссис Грейнджер, как ни старайся: не для меня все это. Может, с возрастом у меня произойдет переоценка ценностей и мне захочется предсказуемости -- не знаю, не знаю... Пока эта стабильность, если честно, показалась мне застоявшимся болотом.

Вдохнув вечерний воздух Спиннерс-энд, я попросила:

-- Пап, пообещай, что не позволишь мне выйти замуж за такого же благонадежного мужчину, как мистер Грейнджер. Иначе я буду каждые выходные приходить в гости, и тебе придется играть с ним в покер.

Глава 19

Утром двадцать четвертого декабря мы втроем отбыли в Малфой-мэнор, оставив Кикимера приглядывать за домом. Уж не знаю, чем он там собирался заняться: плеванием в хозяйские чашки или рассматриванием "Плейведьмы", но выпроваживал он нас радостно и едва ли не пританцовывал.

Поместье Малфоев оказалось именно таким, как я его и представляла: воздушное белое строение с милыми маленькими башенками, по стенам которого вился дикий виноград (алые и бордовые листья занятно смотрелись на белом). Вокруг был разбит типично английский парк с его геометрической четкостью форм, где каждый цветок имел свое место, а живая изгородь была подстрижена поистине безупречно. Кованая ажурная ограда ощутимо пульсировала древней родовой магией -- я почувствовала ее даже не прикасаясь.