Мертвецы - Чарли Уильямс

– Ты помнишь, Блэйк? – спросил он. – Я уже обещал тебя вытащить. Теперь ты должен мне доверять. Если у тебя будут секреты, я не смогу считать, что ты мне доверяешь.

Все какое-то время молчали. Казалось, во всем городе все молчали. Вообще никакого шума не было, если вдуматься. Даже машин не было слышно. А потом звуки вернулись.

– Есть только один способ заставить старика Нейтана почувствовать, что ты ему веришь. Что скажешь, Блэйк? Что за штуковину ты собирался мне привезти? – Он повернулся к Фину. – Финни, ты знаешь, что он мне должен оказать одну услугу?

Фин что-то сказал. Точно не знаю что. Я сконцентрировался на себе, засунув руку в куртку и обхватив пальцами скользкий гаечный ключ. Я смотрел на голову Нейтана, прикидывая, куда лучше ударить тяжелым концом. Я остановился на шишковатой части его башки, сзади, над основанием черепа, когда Финни сказал:

– Клевая штука, Блэйки.

– А?

– Нехреновый ключ. – Это сказал Нейтан. Я посмотрел на свою руку. В кулаке, примерно на высоте моей головы, был зажат разводной ключ. – Это зачем, а?

– Багажник, – сказал Финни; – Мы его открывали. Он сломался.

Нейтан посмотрел на Финни, потом на меня и на ключ.

– Так, Блэйк?

Они постояли так еще минуту или две, глядя на ключ. Кажется, даже я на него смотрел, прикидывая, в какой момент он вылетит у меня из руки и полетит в голову Нейтану.

– Ага, – сказал я наконец. – Багажник сломался.

– Ну тогда вам лучше его починить, – сказал он и пошел к пабу. – Иначе люди решат, что у вас там труп.

– Вот дерьмо.

У Финни был «Остин Аллегро 1300», универсал, 76-го года. Неплохая вообще-то модель «Аллегро», но я всегда говорил, что если нужен универсал, лучше брать 1500. Я это Финни сто раз говорил, но его вполне устраивало то, что у него есть, он выжимал из тачки, что мог, и тащился от этого. Как Финни и сказал, была эта тачка цвета дерьма, кузов и крыша покрыты серой грунтовкой, и повсюду куча ржавчины и заплаток. Внутри стандартный черный винил, местами протершийся.

Посреди спортивного руля наклейка «Лейланд». Вообще, «Аллегро»-универсал – машинка маленькая, но места там было на удивление много, а если убрать задние сиденья, вполне помещался труп.

– Вот дерьмо.

Мы ехали на север. Перед тем, как выехать из города, я поставил «Капри» на стоянку за Стрэйк Хилл. Конечно, не лучшее место, чтобы бросить машину. Оттуда тачки чуть ли не каждую неделю пропадают. Но в Мэнджеле и в лучшие времена было не так-то много безопасных мест. Так или иначе, я сел в машину Финни, и мы двинули на север, я уже про это сказал.

– В чем, бля, дело? – спросил он. У него перестала идти кровь из носа. Губы, подбородок и руки были в засохшей крови. Но кровь Финни особо не парила. Он же все-таки на бойне работал.

– Легз, – сказал я. – Мы ж в «Длинном носу» должны были с Легзом встречаться.

– Не.

– Че значит – не?

– Его там нет.

– Кто сказал? Ты ж знаешь, он иногда опаздывает.

– Он не опаздывает. Он не придет.

– Почему?

– Потому что…

На самом деле мне было посрать, почему он не придет. Может, он свой молочный фургон разбил. Или уронил на себя штангу и сломал шею. И я не знаю, почему от таких отвратных мыслей на моей усталой морде расцвела улыбка. У нас с Легзом всегда так. Мы друзья, но думаем друг о друге всякое дерьмо. Он, конечно, не был уебком, как Финни. И в башке у него не было столько дерьма. Но он все время пытался на меня наехать. Ну так, типа, по-дружески.

– Так почему нет?

– Ну… – сказал Фин. – Он… эээ… позвонил, когда я уходил. Сказал, он, типа, с машиной возится.

– Да ну? И че с ней?

– Эмм… прокладка в цилиндре.

Я знал, что это дерьмо и полная хуйня. У Легза был «Эскорт Мехико». Все знали, что на прочность прокладок в цилиндре «Мехико» можно смело ставить свой член. Но проезжающая черная «Марайа» напомнила мне о более важных делах. Я посмотрел на часы.

– Мы не можем раскатывать тут целый день как идиоты.

– Ага, – сказал он. Но я знал, что он был бы счастлив, как свинья в дерьме, если б так и было.

– Чуть дальше сверни налево, – сказал я.

– Зачем?

– Потому что мы не можем просто кататься.

Мы остановились в самом конце дороги. Между нами и рекой Кландж не оставалось ничего, кроме тридцати ярдов чахлой травы и кустов. По берегам реки росли деревья и любили сидеть всякие рыбаки. Но сейчас, насколько я мог заметить, никого не было. Ни одной припаркованной машины. И никаких рыбаков, если только они не притащились пешком и не уселись внизу, на берегу.

– Знаешь, че я те скажу, Блэйк?

– Ну?

– Это охрененно умный план. Скинуть База в реку. Я бы до такого не додумался.

– Спасибо.

Мы замолчали. Я немного покурил, думая о том, как я буду боссом «Хопперз». Потом сказал:

– Ну че, давай.

– Что?

Я кивнул на реку.

– Тащи его туда.

– Почему я?

– Он же в твоей машине, так?

– Он был в твоем подвале.

– Да, но ты его взял без разрешения.

– Но я ж тебе помогал.

– Помочь, значит, хочешь? Тогда волоки его туда и скинь в реку. Только подтолкни, чтобы он по течению поплыл. Не хочу, чтобы его прибило к берегу через десять ярдов.

Он смотрел на меня, а я продолжал курить. Потом он покачал головой и вылез из машины.

– Давай, Блэйки, – сказал он, наклонившись к машине. – Помоги мне. Этот козел Стоунов двадцать весит[14]. – Он немного подождал, потом хлопнул дверью и запыхтел где-то позади меня. Вскоре он вытащил База на землю и медленно поволок к воде. Я слышал, как он кряхтит и пыхтит, один в один – возбужденный кабан. Он был прав насчет того, что Баз тяжеленный. Финни приходилось нелегко, а это много о чем говорит, учитывая, что он зарабатывал на жизнь, таская битый скот. Но я был непреклонен. Все должно быть именно так. У меня были свои обязанности, я ведь теперь босс «Хопперз». Если кто-нибудь увидит, как я швыряю труп в реку, я вляпаюсь в очередное дерьмо, а я только-только из него выбрался. Нет, все должно быть именно так. Кроме того, Финни сказал, что хочет помочь.

На хуй. Я вышел из машины и двинул помогать. Я знал, что не в кассу. Но что поделаешь? Друзья – это друзья, даже если они при этом уебки. Я всегда помогаю друзьям в беде. Можете называть это слабостью характера.

Мы взяли База за ноги, выволокли на дорогу, идущую вдоль берега, и остановились передохнуть. Финни вытащил сигареты и протянул мне. Мы курили и стояли тихо, как могли, слушали, нет ли кого рядом. Финни начал пинать банку из-под пива.

– Тут никого поблизости нет? – спросил я. Но Фин меня не слышал. Он пинал банку по дороге и бегал за ней, представляя, что прорывается к воротам от средней линии. Вдруг я почувствовал себя как-то паршиво, будто стою на стене, по одну сторону которой глинистая яма, а по другую – отвесный обрыв. В голове начал раздаваться какой-то странный звук, навроде самой низкой ноты церковного органа. Если я не начну двигаться, просто рухну, точняк. Фин был уже черт-те где. Он свернул к кустам и преследовал банку, возвращаясь к машине, проводя мяч мимо невидимых защитников и выкрикивая собственные комментарии. Шум в голове становился все громче, от него меня уже трясло, очко взыграло. Я выкинул наполовину выкуренную сигарету. Она отскочила от мертвого лица База и шлепнулась в грязь, я наступил на нее. Я схватил База за ногу и потащил его по маленькой тропинке, которая вела к воде. Когда он будет в реке, мне точно станет лучше.

– Здоров, приятель.

Я оцепенел и посмотрел через плечо, затянутое в кожу. В нескольких футах от меня внизу сидел какой-то чувак с удочкой. Он подмигнул мне, потом увидел База и нахмурился.

– Здорово, друг, – сказал я достаточно дружелюбно.

Это был Дэнни, короткий жирный мудила в очках, в школе он учился класса на три старше нас. Или на четыре. Раньше я никогда не звал его по имени и сейчас не собирался. В любом случае, ни хера не важно, кто это был. Это был козел, который видел, как я тащу База. И ему придется сдохнуть.

Мы смотрели друг на друга минуту или две. Конец его удочки начал дергаться, но он на это не обратил внимания. Мы смотрели друг на друга, думая, кто что будет делать. Потом я выпрямился и достал разводной ключ. Похоже, эта штука нужна не только чтобы гайки закручивать. Скорее, она заточена под вышибание мозгов из всяких чуваков. Особенно если размахнуться и вдарить прямо за левое ухо, как я и сделал. Он накренился влево, и я подумал – точно упадет. Но он стал перебирать ногами, пытаясь сохранить равновесие. И метнулся в сторону. Я – за ним и еще раз ударил его примерно туда же. В этот раз звук был такой, будто бьешь ломом по тыкве.

На этот раз он, слава богу, упал. Лежал, дрыгая ногами и подергиваясь, глаза тоже дергались, как мошкара около лампочки. Я смотрел на него, думая, как неприятно получилось, все такое, но выбора у меня особо не было. Потом он перестал дергаться и затих.

Я со всей дури двинул ему в живот, просто, чтобы убедиться.