Занимательно о ботанике - Сергей Ивченко

В те отдаленные времена были сделаны и первые, хотя и неудачные, попытки обрабатывать лен с помощью простейших машин.

Петр I специальным указом поощрял «размножение льняного промысла», «льняная Русь», не всегда в достаточной мере обеспечивая себя, все больше работала на вывоз. «…От этой тоненькой травинки, — писал Глеб Успенский, — в полной зависимости человек, огромный мужик с бородой, с могучими руками и быстрыми ногами».

Тяжело доводилось мужику, растившему лен, но во сто крат тяжелее было «бабье льняное дело». Женщины полностью выносили на себе изнурительную уборочную страду, когда приходилось тянуть, таскать, теребить своего кормильца. Нечеловечески трудной была работа в густом облаке пыли, когда на суровом русском морозе доводился лен женскими руками до кондиции.

— Вспомнить и то тяжело, — говорят наши женщины, с лихвой хлебнувшие горя от былой льняной технологии.

Хотя и теперь остался лен в разряде трудоемких культур, но в годы Советской власти за него, как говорится, взялись всем миром. Тысячи агрономов-льноводов выпускают на колхозные поля наши сельскохозяйственные институты, десятки разнообразных «льняных» машин придумывают конструкторы, серию новых, лучших сортов выводят селекционеры на специальных опытных станциях. Над многими проблемами этого скромного растеньица «колдуют» ученые Всесоюзного научно-исследовательского института льна, обосновавшегося в льняной столице нашей страны — городе Торжке.

— Лен и химия — не враги, а друзья, — говорят льноводы, и ткачи, и ученые.

Нельзя усомниться в справедливости этих слов, если льняная нить чудесно и скоро ужилась с лавсаном и многими другими химическими волокнами нашей синтетики. Льняная же древесина и костра, слывшие раньше отходами, как теперь выяснилось, наполовину состоят из чистейшей целлюлозы, ценность которой для химии, надеемся, не нужно доказывать. Наши чехословацкие друзья уже производят из все той же костры чудесные костроплиты, замечательный материал для великолепной мебели.

Вот вам и лен! Ему, пожалуй, в пору теперь потягаться и с богатырем лесом. А ведь единственным источником всех его значительных качеств является… стебелек!

Присмотримся к этой части скромного растеньица. Если стебелек разрезать, то можно убедиться, что внутри он полый, а стенки его в месте разреза сплошь пронизаны волокнистыми нитями. Это и есть волокна, которые составляют его основное достоинство. Взгляните на них под микроскопом, и вы увидите клетки — довольно толстые и, главное, очень длинные (до 4 сантиметров каждая). Словно хорошо отточенные с обеих сторон и собранные в пучки карандаши, плотно соединены они заостренными концами друг к другу. Эти скрепленные между собой клетки лубяных волокон и обеспечивают необычную для растительных тканей прочность.

Такие волокна — специалисты называют их элементарными — составляют 20–30 процентов всей массы льняного стебля. Соединяясь по длине в лубяной пучок, элементарные волокна образуют техническое волокно. Чтобы получить самые прочные и тонкие ткани, приходится отбирать техническое волокно с наиболее длинными, ровными, тонкими и прочными лубяными пучками. Отсюда и стебельку льна надлежит быть по возможности длиннее, с небольшим количеством разветвлений, желательно лишь у самой вершинки. Все это обеспечивается многими условиями: и сортностью льна, и быстротой его роста, и методом выращивания, и временем уборки… Не безразличны для качества волокна и способы отделения его от плотно связанных с ним иных частей стебля: коры и древесины-костры.

Словом, «каково волокно, таково и полотно» — кратко резюмирует народная пословица многообразие требований, предъявляемых при выращивании и обработке льна.

Качество волокна принято обозначать номером, выражающим соотношение его длины к весу. Так, килограмм льняного волокна, из которого можно изготовить десятикилометровую нить, обозначается номером 10. Лучшие наши волокна носят номера 20, 24, 26, а иногда и 40, 44. (Древние египтяне, унесшие свой пока еще не раскрытый льняной секрет, получали волокна достоинством около 200-го номера!) Правда, и наши предки-льноводы успешно растили высокономерные волокна, из которых русские мастерицы создавали знаменитые почти невесомые кружева-блонды. Восхитительные кружевные узоры, заимствованные у мороза, приходилось создавать в сырых, холодных подвалах, ибо только при повышенной влажности тончайшие нити сохраняли необходимую прочность, легко обрываясь в сухом, теплом помещении.

Будем надеяться, что нашим ученым-льноводам все-таки удастся со временем разгадать древние ткаческие тайны льна-долгунца. Именно такое имя носит основной поставщик ткаческого сырья, и как раз о нем все время шла речь. Ботаники, правда, кроме прядильного льна-долгунца, различают еще и масличные льны, обжившие теперь на земном шаре около пяти с четвертью миллионов гектаров.

В нашей стране в наибольшем почете прядильный лен-долгунец: он ежегодно высевается на площади до 2 миллионов гектаров. Поля льна-долгунца в Калининской области своей площадью не уступают его посевам во Франции, Англии, Бельгии и Голландии, вместе взятым. Даже Украина (как известно, по этой культуре далеко не ведущая в нашей стране республика) выращивает урожай, обеспечивающий более 37 миллионов метров льняных тканей.

Ботаники дали льну-долгунцу название — «лен самый обыкновенный». Долгунцом его зовут и за волокно, более длинное, чем у других льнов, и за богатырский рост: он достигает полутора метров высоты в отличие от низкорослых льнов-кудряшей и других собратьев.

Плод долгунца — это пятигнездная семенная коробочка. Бытует поверье, что русские витязи заимствовали форму своих шлемов именно от миниатюрных льняных плодиков. В каждом из пяти гнезд коробочки (иногда, впрочем, их бывает и три, а то и семь) заключено по два маслянистых семени.

Значит, лен-долгунец можно возделывать и на волокно и на масло. В нашей стране как раз зафиксирован мировой рекорд выращивания льна на «два фронта». Льноводы звена И. Г. Осипова из подмосковного колхоза «Дружба», обеспечив хороший сбор льна на волокно (11,4 центнера с гектара), намолотили с растений этого же поля и рекордное количество семян — 16,3 центнера с гектара. Однако для получения семян на масло растят преимущественно короткостебельные, ветвящиеся и более богатые коробочками льны-кудряши.

Пользуются люди не только стеблями и семенами, но также и красотой льнов, культивируя их как цветочные растения. Особенно любят цветоводы декоративные формы с крупными небесно-голубыми цветками, обживающими цветники наших городов и сел. Красотою с ними может соперничать лен-альбинос, обнаруженный экспедицией академика Н. И. Вавилова в Центральной Азии, и редкостный низкорослый лен с привлекательными красными цветками. Снежно-белые и ярко-красные формы льнов очень гармонируют с цветками своего старшего голубоглазого брата.

…«Малыш-малышок в сыру землю зашел, синю шапку нашел» — славили лен на Руси в старину, а умудренные жизнью люди и теперь говорят: «Мал малышок, да дорог!»

Спутник Солнца

Всемирно известны имена многих выдающихся первооткрывателей. Архимед и Коперник, Ньютон и Ломоносов, Эйнштейн и Королев… Благодарное человечество будет вечно хранить их образы в своем сердце и памяти.

Но увы, история не ко всем авторам великих открытий бывает благосклонна, даже не всегда доносит к следующим поколениям их имена. Сколько их затеряно в недрах прошлого! Что мы знаем, например, об изобретателях хлеба насущного, о гениальных селекционерах первых пшениц и риса, хлопка и картофеля, винограда, обычного теперь яблока… Но нет правил без исключений.

Подсолнечник… Кого не пленяет это растение своей редкостной красотой, особенно где-нибудь на безбрежных просторах Украины, Кубани, Поволжья, Средней России. Необычайно живописны гигантские цветники колхозных полей, как бы взявшие по команде «равнение на солнце» и застывшие в неподвижности. Около 5 миллионов гектаров составляют у нас владения подсолнечника.

Как только распространилась по Европе весть о новом заморском растении, так и пошла на него мода. Его воспевали поэты, охотно писали художники. Знаменитый Ван-Дейк даже на одном из автопортретов изобразил себя с любимым им «цветком солнца» в руке. Именно так был назван заокеанский гость, которого вырастили в 1510 году в Мадридском ботаническом саду из семян, привезенных из Мексики. Под этим именем он и стал быстро распространяться по цветникам Европы. В 1576 году имя было «узаконено» ботаником Лобелиусом, первым давшим научное описание подсолнечника. С его легкой руки подсолнечник и теперь в специальной литературе фигурирует под именем Хелиантус (от греческого «гелиос» — «солнце» и «антос» — «цветок»). Через полтора века Карл Линней добавил к этому родовому имени еще и видовое название «аннус», что означает «однолетний».