Несокрушимый Друид Режущей Песни - Аннетт Мари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Синяки темнели на его голом торсе, следы нашего отчаянного боя. Я отошла, взгляд скользнул по его широким плечам, твердой груди и мышцам пресса. Может, мне показалось, но его мышцы выделялись сильнее, чем пару недель назад: результат нашей недавней борьбы, болезни и раны убрали уже небольшое количество жира из его тела.
Мои пальцы скользнули по его правой руке. Я вела по чистой коже к его ладони, где была черная руна Лаллакай. Ни следа магии не осталось.
— Не верится, что она мертва, — прошептал он, глядя, как я обводила его костяшки, словно я могла раскрыть задержавшееся заражение ее магией. — Так внезапно. В одну минуту мы говорили о Рикре, а потом она была на вилах…
— Для меня внезапно не было, — сказала я, отпустила его ладонь, чтобы закрыть аптечку. Это была аптечка ветеринара из приюта, но шовная нить была шовной нитью. — Клык Валдурны жуткий.
Он склонил голову к кинжалу в ножнах на столике рядом с ним. Мы не хотели выпускать его из виду.
Я опустила аптечку на столик и повернулась к нему.
— Как ты? Есть последствия после чар Лаллакай?
— Ничего магического, — тени, не связанные с силой его госпожи, мелькнули в его глазах, он взглянул на свою перевязанную руку. Он открыл рот, а потом закрыл его, ничего не сказав.
Он не спрашивал толком о бое, и я понимала, почему. Он знал, что рана на его руке была от Клыка, так что знал, что Лаллакай заставила его атаковать им. Одно дело ей ранить его или порабощать — ужасно, да, но она все ещё хотела его рядом.
Другим делом было, что она жертвовала им. Бросала его. Решала, что он не был достоин того, чтобы быть с ней. Лаллакай была центром его жизни десять лет. Он вырос из неопытного подростка во взрослого мужчину под ее влиянием. Он зависел от нее, заботился о ней.
Но он оказался для нее только инструментом. И это было больно.
Я прошла в пространство между его ногами, прильнула к его груди, обвила руками его пояс. Когда я пела для него в прошлый раз, он остановил меня, но я не могла удержать нежную мелодию на губах. Я не знала, как еще утешить.
Он обвил меня руками, прижался лицом к моей голове, его дыхание задевало мои волосы. Мы пару минут обнимали друг друга, пока я напевала, и воздух стал мягче и теплее, чем раньше.
Когда мы снова успокоились, я оставила его в ванной приводить себя в порядок. Я ушла в свою комнату, переоделась в штаны для йоги и майку. При виде моей уютной кровати я ощутила сонливость, но тревога заставила меня расхаживать по квартире. Я опустила Клык Валдурны на кофейный столик, потом перенесла на стол на кухне. Я расхаживала, проверяя его снова и снова.
Где-то снаружи Рикр ждал, чтобы забрать его. Я знала это. Он знал это. Я не знала, почему он просто не потребовал его. Почему не забрал его. Я не знала, что он планировал делать дальше.
Если моя теория была верна, его следующей целью будет Эхо. Убийство дракона даст ему еще больше сил для победы над Рианнон. Но как сложно было победить Эхо? Рикр переживал, что мог потратить слишком много сил на победу над драконом?
Я расхаживала в гостиной, пытаясь думать как тысячелетний король-фейри.
— Глядя на тебя, я устаю еще сильнее.
Я повернулась, Зак стоял у ванной. Его волосы были мокрыми, а челюсть — гладко выбритой. Он не принял душ — я бы злилась, если бы он намочил только зашитую руку — но освежился.
— Просто пытаюсь угадать, что будет дальше, — призналась я.
— Теперь будет непросто предсказать.
Он понял тайну Неумирающего? Я боялась спросить — боялась подтвердить это для себя, ведь это понял бы Рикр. Если он решит убить Зака, я не смогу его остановить.
— Может, тебе стоит держаться подальше отсюда.
Слова слетели с моих губ, но я едва узнала свой голос.
Брови Зака приподнялись.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Рикр… Я — его супруга, но ты… — я собрала рассеянные мысли. — И охотники. МП обвинит тебя в разрушении музея силами Эха и Рианнон. Награда за твою голову станет еще больше.
— Да, — он отошел от двери ванной, приблизился. — Но я не брошу тебя в этом бардаке.
— Ты и не бросишь. Тебе нужно…
— Мне нужно остаться с тобой, — его зеленые глаза впились в мои, он пересёк расстояние между нами. — Я уже тебя оставлял, и это не давало мне покоя десять лет. Я больше так не сделаю.
— Это другое.
— Да, но я все еще не оставлю тебя, — он остановился в шаге от меня. — Я разберусь с охотой на меня и дальнейшими планами, когда война фейри закончится.
— Дальнейшие… ты покинешь Ванкувер?
Он улыбнулся, сжав губы.
— Скорее всего.
— Я хочу уехать с тобой.
Слова снова вырвались из моего рта почти сами по себе, но я не жалела. Они были правдой.
Он покачал головой.
— У тебя жизнь тут. Ты не можешь бросать ее ради меня.
— Какая жизнь?
Он махнул на квартиру, словно она представляла все мое существование.
— Эта жизнь. Ты почти закончила со сроком. У тебя есть образование, хорошая работа, друзья и это место — вся работа тут. И у тебя теперь есть «Ворона и Молот». Хорошая гильдия, которая тебя примет. Это все, ради чего ты работала.
— У тебя звучит так, словно я достигла чего-то особенного.
— Так и есть. Ты вырвалась из цикла насилия и создала для себя нормальную жизнь. Я так не смог.
Он восхищался жизнью, которую я построила? Когда я сравнивала нас, казалось, я достигла куда меньше, чем он.
— Я построила лучшую жизнь, какую могла, но это не розы и солнце. И все это было до того, как я узнала, что была друидом. Думаешь, я смогу теперь жить как человек, зная, кто я?
— Мы не говорили о твоем переходе от жизни в стиле людей к жизни в силе друида. Ты отбросишь все, чтобы стать изгоем, на которого охотятся, — он придвинулся ближе, нас разделяли дюймы, он сдвинул брови. — Ты сказала, что мы вдвоем вместе — проклятие. Прошло несколько дней, как ты перестала ненавидеть меня. Почему ты хочешь уехать со мной?
— Тебе нравилось, когда я
