Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Добрый Владислав

И вот, я сидел в изящном павильоне. Легкая, ажурная конструкция, с зелеными тентами защищающими от все еще злого осеннего солнца. У меня — скромная скамеечка. Добротная, но низенькая и не очень удобная. У Короля массивный стул, с высокой резной спинкой. Перед нами — низкий столик. На нем — настольная игра под названием Чатур. В нашем мире ближе всего к этой игре шахматы. Только тут еще надо кидать кости. В Королевстве умение играть в эту игру, как и слагать стихи, считалось необходимой рыцарской добродетелью. Наравне с верховой ездой, доблестью, щедростью, галантностью с дамами, милосердием к врагам и верностью слову. Что интересно, фехтование в этот список не входило. Видимо, правильный, четкий рыцарь должен был сидеть на лошади и гвоздить врагов булавой, уповая на доспехи. К счастью, Магн имел представление о правилах.

Собственно, именно сразиться в Чатур и позвал меня Ивэйн. Я думал, что это просто предлог — ведь позвать на переговоры врага было бы ниже королевского достоинства. Как и вызвать меня на поединок — формально я не принадлежал к рыцарскому сословию, если судить по законам Королевства. А значит, не был достоин подохнуть на королевском копье во время поединка, а не в неразберихе боя. Зато для Чатура я все еще был допустимый противник. Но Ивэйн меня сильно обескуражил. Он отметал любые попытки начать диалог, довольно грубо сказав:

— Играй.

Когда он повторил это в третий раз, я перестал делать попытки завести беседу. Ивэйну, перед каждым ходом, долго шептали советы стоящие по бокам него люди без доспехов. Что же, в конце концов это и есть обязанность правителя — выслушать советы и решить, какой сделать ход.

Довольно быстро понял, что Чатур это скорее аналог варгейма. Три узнаваемых вида войск. Пехота, конница, стрелки. И две особенные фигурки — Король и Фея. Фея не была аналогом ферзя, её ход определялся броском кубика, в зависимости от которого она могла пройти на несколько клеток, или на одну, или выстрелить. Перед началом игры кидалось несколько кубиков и определялись квадраты на почти шахматном поле, которые становились «непроходимыми». Пехотинцы и стрелки двигались на три клетки в самом первом ходу, и на одну клетку потом. Сразу после передвижения кони могли пройти сквозь пехоту и стрелков, при этом последние убирались с доски. Кони всегда ходили на четыре клетки. Ходили мы попеременно, сразу по четыре фигуры. Это, если в общих чертах, и были все правила.

Против ожидания, игра меня затянула. Вокула ничего в ней не понимал, поэтому помалкивал. А вот Эфест оказался знатоком. И азартным игроком. Так что я смог дать достойный бой Ивэйну, но зевнул своего короля. Вторая партия была более напряженной, но Ивэйн с самого начала захватил центр поля и доминировал всю игру. Мое поражение было очевидно.

— Ладно, я сдаюсь, — наконец сказал я, потеряв фею и половину армии.

— Сдаешься? — поднял брови Ивэйн.

Всю игру я осторожно рассматривал его, стараясь не выглядеть невежливо. Помимо зеленого огня полыхающего вокруг Короля, буквально ослепляющего мое магическое зрение, он выглядел очень странно и на вполне физическом уровне. Темная кожа. Но не загар или пигментация, а создавалась впечатление, что кожа Короля была сделана из другого вещества. Полированный камень. Или дерево. Явно не такая эластичная. Черты лица Ивэйна намекали на то, что в прошлом он был полным и жизнерадостным человеком. Сейчас он был как бронзовый, покрытый патиной памятник — я не замечал чтобы он улыбался. Или хмурился. Он отпивал привезенной мной дорогое вино из кубка с безразличием язвенника, пьющего воду. Хотя вкус у вина был приятный и яркий, я вот даже причмокнул пару раз. Еще у Короля были длинные волосы, в которых скрывались зеленые пряди. Похоже на то, как некоторые модницы моего мира вплетали в волосы что-то вроде перышек. Только у Короля эти штуки больше походили на зеленые соцветия дуба. И голос. Глубокий сильный и с посторонними шумами, будто внутри Короля что-то скрипит, как плохо подогнанные деревянные детали.

Каким бы человеком не был Ивэйн раньше, сейчас он сильно изменился. И я не уверен, что теперь он человек.

— Сдаешься? — Ивэйн внезапно улыбнулся. И потом загрохотал, как пустая бочка катящаяся по ступеням. Я не сразу понял, что это смех. — Я ведь указал, что вызываю тебя на поединок ума. Почему же ты пришел без оружия? Что же тебе теперь ещё остается, кроме как сдаться!

— Еще одну? — предложил я, подавив нахлынувшую злость.

— Две из трех! — покачал головой один из советников Ивэйна, старый рыцарь в новых доспехах.

— Это было легко, — продолжал куражиться Ивэйн. А потом резко встал. Стоящие за его спиной полукругом рыцари синхронно положили руки на оружие. Мне не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, что Фредерик и его наемники поступили так же.

— Я хочу поговорить с Адель, — объявил Король. — Оставь нас.

Я откинулся назад и принял небрежную позу, насколько мне это позволяла моя табуретка. Смерил Короля взглядом. Могучим усилием воли разжал руку на рукояти меча и опустил её себе на колено. И только потом ответил:

— Нет.

Глава 14

Вот сейчас хорошо

Похоже, скоро начнутся дожди. Порывы по летнему жаркого ветра трепали зеленое полотнище тента, зелено-золотое знамя Короля и желтоватую, выцветшую на солнце, траву. На фоне этого неподвижные фигуры трех десятков людей, схватившихся за оружие, смотрелись странно. Во мне поднималась волна бурлящей, веселой злости. Я переводил взгляд с бесстрастного лица Ивэйна на сосредоточенные лица его свиты. Их взгляды так же бегали по мне и моим сопровождающим. Мне это неожиданно показалось очень похоже на сцену из старого спагетти-вестерна. Не хватало крупных планов прищуренных глаз и характерной музыки. Я едва подавил смешок.

— Только благородный человек понимает, когда он проиграл и должен отступить, — процедил советник Ивэйна, тот который старый рыцарь. — Низкому скоту приходится указывать его место.

Переговоры ожидаемо перешли в неформатный формат. Мои благородные собеседники решили вместо Чатура поиграть в оскорбления. А вот играть в эту игру, я умею куда лучше. Я оскалился и уже открыл было рот, но меня опередил Вокула. Маленький, сутулый и вооруженный только коротким городским мечом, без всяких доспехов, мой казначей сделал шаг вперед и процедил низким, угрожающим голосом:

— Только глупец думает, что во все игры играют ради победы!

Это заставило меня на долю секунды зависнуть. Как, впрочем и остальных. Зачем еще играть, как не ради победы? Воспользовавшись крохотной паузой, Вокула наклонился над доской и сделал несколько быстрых ходов.

— Через три хода мы бы забрали вашего короля!

На лице Ивэйна отразилось сначала недоумение, потом удивление, а потом возмущение.

— Мы бы увидели эту ловушку! — прошипел его советник. Но в его голосе не было твердости. Он был изумлен так же, как и его Король.

— Если бы вы могли думать наперед, вы бы не начали войну с Караэном! — рявкнул Вокула. С узкими плечами, совершенно не спортивный, он сейчас выглядел опаснее закованного в толстую сталь Короля. Как бешеная крыса показавшая клыки и готовая к прыжку.

— Что караэнец может понимать в войне? — демонстративно удивился Король и немедленно раздались угодливые смешки от его людей, торопящихся продемонстрировать своему сюзерену глубокое понимание его тонкого чувства юмора.

— Может быть в Караэне и не смыслят в войне, зато в Королевстве Фрей ничего не понимают в политике!

Ивэйн опустил брови и вновь стал бесстрастным. Я знал, для людей, привыкших убивать, это может опасным признаком. Мне надо было решиться и действовать. Дать сигнал Сперату, чтобы бросал сонную бомбу, вскочить, вытащить меч… Но мозг, словно растягивая секунды, которые могут остаться последними, прыгал с одного на другое. Например, слово «политика». Неожиданно, что оно тут существует. И даже в двух вариантах. Первый переводится скорее как «городские дела». Но слово, которое использовал Вокула, дословно переводилось как «вечное море». Я погрузился в оттенки смысла — нельзя сказать, что первое относилось к внутренней политике отдельного города. Но второй, совершенно точно, имел более глобальный охват…