Просто хочу (СИ) - Пожидаева Ольга

Маргарет сразу же нашла мне врача. Мужчину. Было немного неловко сначала, но он оказался очень чутким, тактичным и даже милым. Я полагала, что за свое вознаграждение, он просто обязан был меня обожать.

Я чувствовала себя нормально, но доктор имел другое мнение. Ему не нравились анализы. После узи, мне запретили бегать, обязали питаться как следует, много гулять.

Мэйсоны разрешили пользоваться машиной Кристофера. Почти каждый день я садилась за руль и кружила по улицам Лондона, спеша то в один парк, то в другой. Но больше мне нравилась не прогулка, а именно дорога. Прокуренный салон потрепанной Шевроле стал моим маленьким убежищем. Я сжимала руль, к которому прикасались его руки, откидывала голову на сиденье, стараясь уловить запах его волос. Это единственное, что помогало мне не забыть. Единственное, что стало по-настоящему моим.

Крис позвонил, как только приземлился в Лос-Анджелесе, написал на следующий день, что скучает и много работает. А потом затих.

Его статус в скайпе всегда был серым. После той ночи прощания я не могла отделаться от ощущения, что он меня бросил. Хотя это, конечно, апофеоз моего эгоизма. Он занят, он работает. А я здесь на халявных пряниках с его семьей в виде моральной поддержки. Но все равно я ждала, я подскакивала от телефонных звонков, замирала, проверяя почту.

Но тихо.

Но пусто.

Вот и это утро началось для меня с бессмысленного изучения потолка. Вставать не хотелось, не хотелось проживать еще один день без него.

Из гостиной доносился голос Маргарет. Странно, она никогда не говорила так громко. Я расслышала свое имя и напрягла уши. Подслушивать — это свинство, конечно, но любопытство еще никто не отменял. Я встала с постели и приоткрыла дверь.

Теперь каждое слово было отчетливо слышно.

— Я повторяю, либо мы приедем на премьеру с Соней, либо не приедем вообще.

Пауза. Кажется, телефонный разговор.

— Кристофер, это не ультиматум, а правила приличия.

Она с Крисом говорит.

Обо мне.

Тяжелая, темная пелена начала расползаться по моему телу. Он не хочет меня видеть, а Маргарет настаивает.

— Она беременна от тебя, Крис. Не забыл? Какой еще статус тебе нужен?

Статус?

Мой статус?

Беременная идиотка — да, так себе статус.

Живи, девочка, с мамой и папой, но не лезь в мою жизнь.

Слезы покатились по щекам.

— Ники и Виктория со мной солидарны, отец — тоже, — продолжала давить на Криса мать.

Чертова солидарность. Я настроила семью против него. Только этого не хватало. Он меня теперь просто возненавидит.

— Да, это мое последнее, слово. Удачной премьеры! — закончила разговор Маргарет.

О, боже.

Вот и первые птички.

Вот и первые сложности.

А я размечталась, что все будет, как на курорте. Оказалось, я не квартирантка на море. И не в отпуске. Я влезла в чужую семью и подвинула их привычный образ жизни брюхом.

Блеск!

А они ведь не пропускали ни одну его премьеру. Я видела фотографии с красных дорожек Криса, где он обнимал родителей и сестер, которые всегда его поддерживали на таких важных мероприятиях. Да и сам Крис мне рассказывал, что жутко нервничает на премьерах и его немного успокаивает присутствие семьи рядом.

И теперь такое. Из-за меня.

Я уронила руку на живот.

Из-за нас.

Прости, малыш, ты еще такой маленький, что я иногда о тебе забываю.

Я приняла душ, оделась и спустилась в столовую. Маргарет улыбнулась мне, как всегда, но я видела, что она напряжена. Я игнорировала овсянку и неодобрительный взгляд мамы Кристофера, налила себе чай. Ну не завтракаю я. Не лезет еда с утра.

— Соня, пора начать нормально питаться. Вспомни, что врач говорил, — отчитала меня Маргарет.

И так каждый день. Она ругалась на меня, я кривилась, но съедала несколько ложек каши, чтобы сделать ей приятное. Но сегодня даже одна ложка стала для меня подвигом, потому что тошнило. Не столько от токсикоза, сколько от новостей, которые я подслушала.

Маргарет поднялась, увидев, что я начала есть, и тут я не сдержалась.

— Маргарет, не надо пропускать премьеру из-за меня, — проговорила тихо, но отчетливо.

Она обернулась. Глаза сверкнули, обжигая меня током негодования, но быстро совладала с собой.

— Это не обсуждается, дорогая, — пропела мама Криса медовым голос, — Я что так громко говорила? Разбудила тебя?

Я неопределенно пожала плечами.

— Не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня. Правда. Ничего со мной не случится, а Кристоферу вы очень нужны, — выпалила я на одном дыхании.

Маргарет села обратно за стол, сверля меня глазами.

— Соня, ты тут ни при чем. Это не из-за тебя, а из-за него. Мне жаль, что ты все слышала, обещай, что не будешь переживать, — она, наверно, заметила, что мои глаза засверкали от слез.

Я покивала не в силах соврать ей. Остаток дня я каталась по городу и пыталась найти решение. Маргарет слишком категорична. Я не должна стать камнем преткновения.

Но главное, я не хотела злить Кристофера. А то, что он сейчас в бешенстве мне было абсолютно ясно. Я набрала Ники, но от нее толку не было. Она опять оросила Криса горой ругательных эпитетов. А еще сказала, что даже если родители и Виктория ему уступят, она точно не поедет без меня. Но Ники была не одинока в своем упрямстве. Ни родители, ни вторая сестренка не собирались паковать чемоданы и лететь в Штаты.

Я чувствовала себя мозолью на пятке, занозой на ладони, прыщом на заднице Криса Мэйсона. И даже звездный и статус этой пятой точки не делал мне чести. Скорее, наоборот, довлел и изничтожал меня. До самого дня премьеры "Зомби-2" в Лос-Анджелесе я ждала звонка от Кристофера. Ждала крика и ругательств, обвинений и требований. Но телефоны молчали. И это было даже более мучительно и жестоко с его стороны. То ли он знал, что семья будет непреклонна, то ли не воспринимал меня за активную человеческую единицу. А может, все сразу. И это сводило с ума.

В назначенный для премьеры день я гуляла. Исколесив Гайд-Парк и окрестности «Baglioni», я пообедала в уютной кафешке. Кредитка Кристофера, как всегда, обожгла мне пальцы. Противно находится на иждивении. Я с первого дня морщилась от дотационной системы Мэйсон-все-включено. Чтобы отвлечься, достала тетрадь, ручку и начала писать. Пыталась сосредоточиться на ребенке и своих беременных ощущениях, но мысли крутились вокруг треклятой премьеры.

Дневник Сони

18.11. 2011

Я не знаю, с каким лицом должна вернуться в дом его родителей.

Мне стыдно и больно.

А еще страшно.

Боюсь, что с этого дня закончится мое относительно благополучное и спокойное пребывание в Лондоне.

Я чувствую, что это рубеж. Но готова ли переступить черту?

Не знаю.

Выбора нет.

Мне придется сейчас сесть в машину, поехать в дом Мэйсонов. Заглянуть в глаза Маргарет и Ричарда, опустив голову, подняться к себе, включить компьютер, найти трансляцию и смотреть на него.

Смотреть, смотреть, смотреть.

Не отрываясь, не отвлекаясь.

Тонуть в глазах, вспоминать запах, прикосновения.

А потом залезть в кровать, накрыться одеялом, прижать голову подушкой, прикусив краешек… И слезы сами собой потекут. Вопреки здравому смыслу.

Невозможно не жалеть себя, не желать быть рядом с ним, не ругать себя за все, что натворила и еще натворю.

Невозможно!

Крис

Твою мать. Понеслась душа в рай!

Я швырнул трубку на диван, но очень хотелось запустить в стену.

Это моя премьера.

Моя!

Я решаю, кто на ней может быть, а кто — нет.

Какой смысл тащить ее в Штаты? Чертовы репортеры сразу все разнюхают. Они, конечно, в любом случае разнюхают. Это вопрос времени. Но сейчас я сам по себе. Это чертовски удобно и не хочется ничего менять. Мне не надо долгих разглагольствований в прессе на тему беременности Софи. И я не хочу, чтобы за ней началась гонка с камерами. Самому хватает за двоих.