Замок на болотах (СИ) - Александр Гарин

   Комес присел на край пыльной постели и спрятал лицо в ладонях. Боги, он всего-то и хотел, что вернуться в свой родовой замок, до которого отсюда - полтора дня пешего пути. Зачем ему подвернулся этот заколдованный дворец? Точнее, не ему, а Кале...

   Каля. Как она там? Казимиру не хотелось бы одному оказаться теперь в ночном лесу. Он снова подошел к окну, выглядывая наружу. Комната его располагалась высоко, и комесу было видно далеко через стену. Показалось ему или нет, что где-то у самой кромки леса жидкими отблесками горел чей-то костерок?

   - Ужин для вашей светлости!

   В приоткрытую дверь прошмыгнул молодой слуга с блюдом жареного мяса и полным кувшином. Через миг он вылетел за дверь, сбив с ног одного из охранников, а следом полетели пища и посуда. Комес сам захлопнул дверь изнутри и вернулся к окну. Он долго вглядывался в темноту, в мерцавший огонек. Сердце его сжималось от тоски и тревоги.

   Завтра он станет послушным рабом взбалмошной девицы. Казимир знал, что иные заклятия не снять всю жизнь, и что хоть умри, лишь тогда заклятие уйдет с тобой в могилу. А о приворотной магии нечего и говорить. Каждая вторая баба умеет варить такое зелье. Чего уж говорить о принцессе! Славно подготовилась девица, небось, не первый уж жених дал деру от эдакой вот нареченной!

   Казимир вспомнил про веретено и скривился. Потом перетащил скамью поближе к окну и присел, облокотившись на камень. Отыскав взглядом огонек, который стал как будто бы тусклее, комес тяжело вздохнул и вновь предался невеселым мыслям.

   ***

   Новый день над Сечью занимался неторопливо, солнце не спешило выкатиться из-за горизонта тяжелым золотым шаром. Ночные тени истончились, стали совсем плоскими, укрываясь лишь у подножия деревьев. Небо едва заалело. Самым краешком, узким серпиком, словно намечая, где вскоре брызнет яркими лучами солнце.

   Нарождающийся рассвет застал Сколопендру под стенами замка. Опустив голову, разбойница увлеченно выискивала что-то в мокрой от росы траве. Временами она дула в сжатые кулаки или принималась ожесточенно тереть занемевшие пальцы. Ночь Каля провела, не сомкнув глаз. Все чудилось что-то страшное во вздыхающем, темном лесу. Поставив меч между ног и опершись на рукоять, Сколопендра так и просидела до самого утра, подбрасывая веток в костер, и глядя на огонь.

   К исходу ночи, побросав в пламя последние ветки, Каля поднялась, размяла застывшее от безделья тело, повесила на пояс меч, и крепко привязав сыромятным ремешком лук за спиной, побежала к замку, пригибаясь и прячась в траве.

   Серая громада высилась посреди поля, точно исполинский морской зверь, о каких разбойница слыхала от заезжих купцов. Дескать, такие чуда выдыхают воду через голову, да так преогромны телом, что рядом с ними самый великий и тяжелый из торговых кораблей кажется щепочкой, какую детишки пускают плавать в деревенском пруду. Фигурка разбойницы, крадучись скользнувшая под самую стену, казалась совсем крошечной.

   Строили жилище короля Стреха так, чтобы стояло многие века, под проливными ли дождями, или под осадами жестокими. Со временем камни крепостной стены обомшели, покрылись грязью, но так и не утратили ни крепости, ни неприступности.

   У западной стены Сколопендра остановилась. Вытянула нож, и присев на колени, осторожно сковырнула пласт земли. Почва оказалась хорошей, рыхлой, копать было легко, так что вскоре Сколопендра, обтряхнув лишнюю землю, бережно держала находку на ладони.

   Ночь думала она, как проникнуть в замок. Осадой можно было взять твердыню Стреха, тяжелыми таранами высадить окованные ворота, войском задавить вельмож и стражей. Магов и чародеев позвать на подмогу, чтобы мороку напустили да туману ядовитого. Да вот беда: ни войска сильного, ни колдуна сведущего у Сколопендры не было.

   Прижимая к груди находку, Каля вернулась к выбранному месту. Над крепостными стенами поднималась башня, мрачная, точно старуха-плакальщица.

   По верхушкам леса потянулись первые тонкие лучики, а Каля уже вовсю копала ямку, споро орудуя ножом. Затем, примяв руками землю, положила ладони по обеим сторонам от холмика, словно обнимая толстый, колючий стебель. Закрыла глаза и быстро-быстро зашептала, роняя слова, точно зернышки риса в пустой горшок.

   Шшшширррх...

   Продолжая шептать, Сколопендра слышала, как с шорохом, точно трутся друг о друга змеиные чешуйки, все выше поднимается звук. Ладони её сползли со вздувшейся земли, запутались в тонких сухих травинках, слова все быстрее слетали с губ.

   Шшшширррх...

   Над головой разбойницы взметнулся плотный зеленый бутон. Утыканный колючками стебель тянулся вверх, разлапистые острые листья разворачивались один за другим, покрывая весь стебель от самой земли и до раскрывающейся яркой метелочки цветка на самом верху. Наткнувшись на подобное растение за околицей, деревенские ребятишки, не сумев подобраться к окруженному колючками фиолетовому цветку, с удовольствием сшибали его палкой.

   Прильнув всем стволом к стене, запустив колючки в мельчайшие трещинки меж камней, над башней раскачивался темно-сиреневый венчик чертополоха.

   Каля ухмыльнулась, вытянула перчатки из-за пояса, и поставила ногу на нижний лист, проверяя крепость растения. Ствол растения, в обхвате с тело взрослого мужчины, покрывали колючки, цепляясь за которые, Сколопендра полезла вверх, перебираясь с листа на лист...

   ***

   - И что это такое?

   Пожилой грузный слуга явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он уже знал о судьбе своего предшественника. Но поведший почти бессонную ночь и лишь под утро уснувший на скамье, помятый донельзя, рыцарь ощущал себя до того разбитым, что у него не было сил и запала выкидывать за дверь еще и этого.

   - Приказано подать вашей светлости переодеться... после того, как помоетесь.

   Казимир молча разглядывал старинный причудливый камзол и штаны к нему. Ткань была светлой, странно сохранившейся и шитой серебром. На туфли он взглянул только раз. Славяна, или кто там прислал это чудо, при выборе смотрели явно не на его ноги, иначе прислали бы что-то поменьше. Или обувь подбирали с хитрым расчетом - чтоб женишку труднее было улепетывать, ежели что? Тогда да, придумано сие было хитро и в масть.