Эшафот для авторитета - Александр Тамоников

Получив инструкции Гофмана, майор милиции Валентин Волков сразу же доложил о них своему начальнику, полковнику Костычеву.

Сопоставив полученные данные, особенно факт убийства адвоката Огаревича, полковник окончательно пришел к выводу, что «уважаемый» Эдуард Генрихович решил скрыться. И скрыться сегодня же днем, не дожидаясь нападения Гурама. Следовательно, настало и для него, полковника милиции Костычева, время активных действий!

— Валентин! –  обратился он к Волкову. –  Срочно собери группу захвата и к 18.00 начинай ее переброску к усадьбе Гофмана. Но блокировать объект только после того, как на него будет совершено вооруженное нападение. Когда две банды схлестнутся между собой, ты бери их в кольцо и начинай вариант «Торнадо». Непосредственно руководить операцией буду я, на месте –  ты.

— Тотальное уничтожение?

— Да!

— Для этого случая, Павел Егорович, нужен письменный приказ генерала.

— Знаю! Это моя забота! Я получу приказ, но, когда две группировки вступят в смертельную схватку, они чью санкцию будут требовать? Ты вступишь в бой в финальной его части. Остатки банд, уверен, окажут яростное сопротивление. Что будешь вынужден сделать ты? Только одно –  вести огонь на поражение. Это я насчет разного рода формальностей.

— Я понял, товарищ полковник!

Майор вышел из кабинета. Полковник вышел из него через полчаса. Он прошел в сквер, набрал номер.

— Слушай и запоминай! Поздним вечером или ночью люди Гурама атакуют ваш гадюшник. Ты сиди, не высовывайся. Приготовь снайперскую винтовку. В определенное время место боя блокируют силы милиции. Старшим у них будет майор Волков, помнишь такого?

— Помню!

— Так вот, в общей кутерьме ты обязан убрать его. Понял? Совсем убрать! Иначе я уберу твоего внука, а тебя самого отправлю догнивать на зону. Вопросы есть?

— Нет!

— Молодец, садовник! Выполнишь задание, в обиде не будешь. Слово офицера.

Следом набрал служебный номер начальника райотдела милиции, чей наряд освободил заложников в Заречном.

— Это полковник Костычев.

— Слушаю вас, Павел Егорович!

— У тебя там твой доблестный лейтенант, тот, что отличился на хуторе, чем занят?

— Сергушин?

— Да!

— Отдыхает он сегодня.

— Отдыхает? Это хорошо! Надеюсь, дома?

— Наверное!

— Ты вот что, давай-ка вызывай его в отдел. Скоро я подъеду, он мне будет нужен. Этот Сергушин из местных?

— Местный!

— Отлично! Вызывай! А выходной предоставишь позже, понял?

— Так точно! Когда вас ожидать?

— Через час-полтора! Кстати, оружие в Заречном обнаружили?

— К сожалению, нет. Все перерыли, но… Чертовщина какая-то!

— Чертовщина, говоришь? Ну, ладно!

Костычев отключил связь. Вернулся в здание управления, приказал:

— Машину ко входу!

На служебной «Волге» Костычев добрался до дома. Машину отпустил. Зашел в квартиру. Переоделся, надел бронежилет, в кейс уложил автомат с укороченным стволом и складывающимся прикладом –  «АКСУ», два полных магазина к нему. В обычный целлофановый пакет положил сильный армейский бинокль и прибор ночного видения последней модификации. Экипированный таким образом, вышел из дома, прошел до гаражного комплекса, откуда выехал на вишневой «Ниве». Подъехал к дому, где проживала подруга капитана Роенко, Ольга Васильевна. Ольга открыла сразу, не спрашивая, кто пришел к ней.

— Здравствуйте, Ольга Васильевна!

— Добрый день, –  непонимающе и немного тревожно посмотрела она на полковника, едва узнав того в штатском.

— Разрешите войти? На одну минуту. Есть очень важный для вас и для Сергея разговор.

— Проходите!

— Узнали меня? –  спросил полковник.

— Да! –  коротко ответила женщина.

Костычев прошел в коридор.

— А помните, уважаемая Ольга Васильевна, мы с его командиром искали его, когда приходили к вам?

— Помню. Но его действительно тогда не было дома.

— Возможно, но он же появлялся позже? Вы наверняка говорили ему о нашем визите. Почему же он не пришел, хотя бы к своему командиру? Тогда все было бы по-иному.

— Что-то случилось? –  замерла Ольга в ожидании роковой вести.

— Случилось! Сергей говорил вам о том, что я предлагал ему сотрудничество со мной?

— Нет!

«Молодец», –  про себя подумал полковник. Сказал же:

— А я ведь предлагал ему совсем недавно свою помощь! Не согласился. Не поверил. И натворил дел!

— Но что произошло?

— Непредвиденное и неприятное. Сергей Роенко сегодня утром при попытке его задержания оказал яростное сопротивление сотрудникам милиции. Настолько яростное, что взял в заложники офицера, грозя убить его, если мы не выполним ряд его условий. Скажу сразу, условий для нас неприемлемых. А это означает одно: он будет попросту уничтожен.

Ольга вскрикнула, прижав ладонь ко рту.

Костычев, не обращая на нее внимание, продолжал:

— Но я не хочу кровопролития, поэтому и приехал к вам. Я хочу, чтобы вы поехали со мной к нему и попытались бы уговорить Сергея сдаться. Тогда участь его намного облегчится, не говоря о том, что ему будет сохранена жизнь. Если вы и сейчас мне не верите, ради бога! Можете остаться дома! Я ни на чем не настаиваю.

— Я еду с вами!

— Другого ответа, признаться, и не ожидал. Жду вас в машине, во дворе. С собой ничего брать не надо. По дороге проинструктирую, как вы должны будете себя вести! Хотя, думаю, сердце вам само все подскажет.

— Я быстро!

Полковник спустился во двор, сел в машину. Женщина подошла через считаные минуты. Костычев откинул переднее сиденье вперед, пропуская Ольгу на заднее. Она села и успела увидеть перед собой баллончик. Из которого вдруг ударила мощная струя газа. Сознание женщины помутилось, она откинулась на подголовник. Полковник нагнулся через сиденье к ней, задрал одежду на руке, достал из «бардачка» наполненный шприц, сделал укол.

— Поспи пока, милочка! До тебя еще дойдет очередь!

Он вышел из машины, уложил Ольгу на заднем сиденье и снова сел за руль.

Костычев вывел автомобиль из города и направился в райцентр, где его уже ждал, как и обещал, начальник местной милиции лейтенант Сергушин.

Глава 8

Виктор Столыпин отыскал по сотовому Быка. Тот был занят выставлением и инструктажем внешней охраны.

— Бык?

— Ну?

— Это Столп.

— Я понял! Что надо?

— Надо поехать снять людей с дачи.

— Это ты так решил?

— А ты не знаешь? Босс распорядился перевести пост сюда!

— Хорошо, я все понял. Сейчас закончу здесь, сразу же поеду на дачу!

— Подожди, я с тобой. Мне надо кое-что забрать оттуда.

— Подходи тогда к гаражу.

— Добро!

Бык выключил телефон. Давай, давай, козел безрогий, прокачу тебя в последний раз. Он подготовил стилет ручной работы, спрятав его в правом кармане куртки.

Они выехали через пятнадцать минут на джипе. Бык сразу за усадьбой свернул на лесную дорогу. Столп спросил:

— Ты чего этой дорогой поехал?

— Босс приказал не светиться на трассе.

— Почему мне об этом неизвестно?

— А ты позвони ему, если не веришь! И вообще, какая тебе разница, в натуре, какой дорогой я поехал?

— Бык! Не много ли на себя берешь? Или начальником почувствовал?

— Да ладно, чего пустой базар перетирать. Достань лучше бутылку воды в кармане чехла моего сиденья. Пить охота.

— Мой тебе совет, Бык: не зарывайся!

— Учту! Так достанешь воды или мне останавливаться?

Они уже километров пять ехали по лесной грунтовой дороге, по самому берегу заросшего мелкого озера.

Столп повернулся грудью к водителю, левой рукой шаря за сиденьем. В этот момент Бык вытащил из куртки стилет и, спокойно, даже с интересом глядя в глаза помощнику босса, вонзил длинное лезвие в область сердца.

Столыпин вздрогнул от неожиданности. Открыл рот, опустил глаза, увидел резную рукоятку, торчащую у него из груди. Перевел удивленный взгляд на Быка, смотрящего уже на дорогу и барабанящего пальцами по кожаному чехлу руля, словно ничего не произошло.

— Ты, ты, –  хотел что-то сказать Столп, но судорога сотрясла его тело, глаза остановились на одной точке, помутнели. Он обмяк, сползая с сиденья.

Бык же, бросив взгляд на убитого им человека, достал из-за сиденья пассажира бутылку «Пепси» и в три глотка проглотил шипучий прохладный напиток. Посмотрел, приподнявшись вперед. За холмиком дорога вплотную подходила к воде. Там Бык остановил джип. Вытащил тело Столпа, быстро и тщательно обыскал его. Обыском остался доволен. В «лопатнике» убитого находилось восемьсот долларов, шесть с лишним тысяч рублей и двести немецких марок. Остальное: визитки, какие-то пластиковые карточки, в которых Бык ни черта не понимал, –  засунул покойному обратно в карман. Снял цепь с крестом, осыпанным драгоценными камнями, массивный перстень с бриллиантом, золотые часы. Подтащил труп к берегу и бросил в озеро. Мутная вода поглотила бывшего помощника Гофмана, так щедро отплатившего своему референту за его долгую и верную службу.