Эрик - Михаил Ланцов

Прошла еще одна неделя и наступила осень. Тянуть дальше не было смысла, так как зимой идти по морю не лучшее решение. А потому Эрик плюнул на свои ощущения и отправился к тамплиерам договариваться о переходе с их следующим кораблем в Грецию. В прошлой жизни он никогда там не был, так как обстоятельства мешали, а потому здесь ему очень хотелось там побывать. Но, увы, не все идет по его планам. За два дня до отплытия к нему пришел полуживой Антонио и, фактически у него на руках, потерял сознание. Он был сильно избит и местами ранен чем-то колюще-режущим. Вот оно и явилось – его предчувствие. На следующий день после своего явления воинствующий морячок пришел в себя, хотя был все еще очень слаб. Бросать его тут и уезжать было совершенно невозможно, так как появлялись новые обстоятельства произошедшего дела, а игнорировать подобные вещи очень опасно. Поэтому он незамедлительно сообщил Пьеру о невозможности отплытия. Ситуация для пиратов оказалась весьма печальной, причем этой самой печалью стал отряд, сопровождающий Тибо III, графа Шампани. На второй день после ночного штурма и разграбления замка обоз Антонио столкнулся на дороге, по которой они отходили в сторону Генуи, с отрядом рыцарей. Что-то успел сообразить только их предводитель. Попробовал собрать ребят для обороны, но было уже поздно – он чудом убежал. Его конь был ранен и через несколько миль пал. Да и сам он был не в лучшей форме. Почему они напали на обоз, который со стороны выглядел как торговый караван, было неясно. Поломали они голову некоторое время, подумали. Все было совершено неясно. Однако наступил вечер, и наш герой отправился в гости к де Шамону, на небольшие вечерние посиделки. К тому прибыли гости и он собирал ближайший круг общения. Этими гостями оказались Тибо и его компания. Во время трапезы тот гордо рассказывал о том, как порубил огромную банду разбойников в полторы сотни человек, что шла с обозом награбленных вещей. Услышав возросшую в три раза численность людей Антонио, наш герой удивился – округлил глаза и присвистнул. Но граф истолковал причину удивления по-своему, а потому – в подробностях описал, какой жаркий бой был с этой толпой разбойников. А когда дошло до того, откуда наш благородный Тибо узнал, что перед ним бандиты, то выяснилось совершенно забавная вещь – сначала он напал, всех кто пробовал драться – перебил, а сдавшихся в плен – допросил и повесил. И вот, уже на основании результата допроса сделал вывод о том, что он разбил разбойников. Удивительная удача – его жажда наживы совершенно нечаянно получила моральное оправдание. В общем, беседовали они долго, оживленно обсуждая подробности данного события. Про нападение на родовой замок и его разграбление барон, само собой, не упомянул. В общем-то, из всех присутствующих тем вечером в большом зале подворья только два человека понимали, о каком именно отряде идет речь и чье именно имущество захватил де Шампань. Но Пьер, отлично понимая сложившееся положение, получал удовольствие от пикантности ситуации, а потому весь вечер с чуть заметной улыбкой наблюдал за Эриком, лишь изредка вставляя фразы. Сам же молодой барон решил немного поиграть, но для тамплиера было совершенно непонятно, что это за игра и для чего. Смысл игры заключался в том, что фон Ленцбург стимулировал бахвальство Тибо. Особенно Пьера веселили моменты, где барон выражал искреннее восхищение в храбрости и сноровке, ведь граф самолично зарубил целый десяток. В целом – было бы странно ожидать от молодого дворянина иной реакции, если бы не одна деталь. Командор венецианского подворья и Жан де Рэ вели довольно активную переписку, а потому, он в довольно интересных подробностях был наслышан о перспективном молодом человеке.

Когда все стали расходиться, де Шамон подошел к Эрику и, положив руку на плечо, тихо спросил:

– Почему ты не стал заявлять права на имущество?

– Потому что у меня нет ресурсов, чтобы его отбить. Или вы думаете, что наш любимый граф отдаст его по доброй воле?

– Допустим… Слушай, а зачем вся эта игра?

– Игра?

– Я о тебе много наслышан и думаю, что десяток порубленных простолюдинов не впечатлят такого человека, как ты, – он хитро улыбнулся и подмигнул.

– О! Пьер! Вы ошибаетесь. Я совершенно неопытен в этом деле.

– Мне страшно подумать, что будет, если вы наберетесь опыта. Да не переживайте вы, мы с вами на одной стороне хотя бы потому, что не только орден, но и лично я благодарен вам за изящное устранение этой сволочи де Мортеля.

– Хм…?

– Герцог постарался просветить меня. Он был до глубины души потрясен тем, как вы четко и аккуратно все обставили. Ему ведь тоже было совершенно ни к чему иметь под боком человека, который ведет такую неприятную для него игру. Вы, наверное, еще не в курсе, но его агенты тоже вышли на тайные переговоры Бодуэна с Филиппом II.

– А ему эти расследования были к чему?

– Так ты подтверждаешь свою причастность к гибели де Мортеля?

– Любезный Пьер, мы все причастны к гибели этих людей, кто-то действием, кто-то бездействием, – лицо Эрика выражало наивность, а глаза честность.

– Не переживайте, уважаемый барон. Подобная информация известна лишь ограниченному количеству людей, и они не считают вас врагом. Но все же, хоть намекните, зачем вам понадобилась эта игра со стариной Тибо. Ведь он искренне считает, что вы впечатлены его успехами.

– И согласитесь – это просто замечательно, – он ехидно подмигнул.

– Но будьте осторожны, его смерти вам могут не простить.

– Волей Господа мы все смертны, но не обязательно от чьей-то руки. Не переживайте, у меня даже мыслей не было его убивать, тем более – он лидер крестового похода.

– Тогда что вы задумали?

– Я? Ровным счетом ничего, меня просто забавляла его реакция.

– Эрик, я говорю вполне серьезно – будьте осторожны и взвешивайте свои решения. За вами наблюдают.

– Наблюдают? Кому могла понадобиться моя скромная персона?

– Барон, не скромничайте, довольно солидные люди уже заметили вас, и они сходятся во мнении, что вы не так просты. Простите, но более я вам сказать не могу. Так что подумайте о моих словах, прежде чем начнете действовать. А в том, что вы будете действовать – я полностью уверен.

– Хорошо. Доброй ночи, любезный Пьер.

– Доброй ночи.

Проснувшись следующим утром, Эрик занялся тем, что стал разворачивать агентурную сеть, пользуясь услугами братьев, командированных в подчинение Антонио, и уже отработанной схемой с детьми, которыми занялась Морриган. Параллельно он нагрузил Рудольфа сбором информации через его знакомых, многие из которых были связаны с дворянскими родами и знали частенько весьма пикантные подробности. Закончив отдавать приказы, он разлегся на топчане, и принялся анализировать сложившуюся ситуацию, заодно вспоминая всю известную ему информацию. Самым неприятным известием для него было то, что он заинтересовал кого-то из влиятельных людей, которые к нему присматриваются с совершенно неясной целью. Такое вещи совершенно не входили в его планы, ибо он еще минимум пару лет хотел не сильно афишировать факт своего существования. Менее неприятным, но очень любопытным оказалось то, что о его проделке с Бодуэном было известно. В этом случае получается любопытный расклад – либо у него в команде есть шпион, либо за ним постоянно следят, либо результат оказался плодом вычисления. Первый вариант исключен, так как Морриган не только предана ему, но и любит его настолько, что может жизнь отдать не задумываясь. Такие люди служат очень верно, особенно если держать их на короткой дистанции, но не допускать совершенно близко. А древлянин слишком прямой человек, никаких сливов информации он делать сознательно не будет, а по пьяни не сболтнет, ибо не пьет. То есть, вообще не пьет. Второй вариант с постоянным наружным наблюдением тоже крайне маловероятен. Кому интересен молодой дворянин, убегающий от дядюшки, прирезавшего всю его семью во время борьбы за лен? После Вены – возможно, до нее – очень маловероятно. Да и не видел он наружного наблюдения, хотя ходит осторожно еще с той поры, что их пасли во время инцидента с рыцарями. Остается только третий вариант. А это наводит на совершенно грустные мысли о наличии некоего аналитического центра и неявного уровня политической игры. С какой стати на него обратили внимание в этом центре? Он же обычный мелкий дворянин. Правда если подумать, появляется весьма солидный пакет странностей в поведении. Захотел стать рыцарем в сверкающих доспехах и сделал себе совершенно не уместный для этого времени комплект доспехов. Болван! Он бы еще начал всякие вещи вроде пороха и азида свинца изобретать да использовать на потребу своим амбициям. Или его совершенно непонятное решение идти в ученики к кузнецу? Он – благородный дворянин и учится у какого-то простолюдина? Ну, на это еще могут закрыть глаза, дескать шлея под хвост попала, вот и решил сам грязную работу сделать. Однако, если за ним наблюдали во время учебы, то были бы явно удивлены тому, что он не столько учился ковать, сколько учился ковать неудобным для него инструментом. Очень удивительная вещь, особенно в свете его возраста и странного заказа на кузнечный инструмент, значительная часть которого делалась по его личным чертежам и у того же Готфрида в кузнеце отсутствовала. И деньги. Целая прорва денег, которые совершенно неожиданно у него возникли. Каким образом дворянин без лена нечаянно получает много денег? Вариантов немного и практически все они связаны с грабежами и разбоем. Просто прелестно! Если с грабежами да разбоем никаких проблем, так как это совершенно нормальное поведение для дворян современности и настораживает только легкость, аккуратность и возраст, то с остальным проблема. Он уже выделил время на беседу о прошлой жизни, и Рудольф пересказал ему все, чем он занимался до покушения. Самое паршивое то, что ни латыни, ни каким другим языкам он не учился. Из латыни он знал только Signum Crucis и то, запинаясь. А тут – свободно и без затруднений изъясняется, причем, иногда совершенно непривычно – витиевато и изящно. В стиле древних, дохристианских надписей, что иногда можно встретить в Риме. Иных вещей он не знал и не изучал. Грамоте его не учили, читать не умел. Воинское дело изучал без особенного рвения. Основное же время проводил сначала в конюшне, очень уж он верховую езду любил, а потом бегая за молодыми служанками. Да, да господа. Вы будете удивлены – он познал женское тело в 13 лет. И весь последующий год отмечался как по расписанию практически у всех молодых девиц. Развит он был физически хорошо, что и сейчас заметно, а пережив дюжину лет, выглядел так, будто ему все 16-18, уж больно крепкое тело у него с детства было. И это качество оставалось за ним. Сейчас ему редко кто давал на вид меньше 20, а ведь ему шел только семнадцатый год. В общем – сильный, веселый, озорной, но совершенно непроходимо дремучий. Рудольф предположил, что это было божественное вмешательство, ибо изменения были просто потрясающи. Получается, что он по всем внешним признакам был совершенно другим человеком, просто внешне вылитая копия. Ну и напортачил же он! Эрика всего передернуло от терпкого запаха склеенных ласт.