Антироссийская подлость - Юрий Мухин

133. Гитлер слабость своей армии знал, поэтому даже за три дня до войны, 28 августа 1939 г. он, собрав боссов партии, министров и депутатов рейхстага, сказал, что минимальные требования от Польши: «Данциг, решение вопроса о коридоре», — т. е. минимум, позволяющий Германии сохранить лицо. А максимальные требования — «в зависимости от складывающейся обстановки», т. е. от того, каковы будут успехи в боях. Но он закончил: «Война очень тяжёлая, возможно, безнадёжная. Но пока я жив, о капитуляции не будет и речи».[142] Сами понимаете, что начинать войну с мыслями о капитуляции непросто.

134. Поэтому когда 7 сентября поляки предложили немцам перемирие (а их армия уже храбро удирала от немцев на всех фронтах), то и тогда вопрос о ликвидации Польши или о передаче СССР западных областей Украины и Белоруссии и близко не стоял. Гальдер записал в дневнике: «Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранён; районы от Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район — нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов — нам; области (Западной) Украины — самостоятельны».[143]

Как видите, хотя Западная Украина находилась в сфере интересов СССР, но Гитлер даже 7 сентября намечал её к самостоятельности, ни мало не беспокоясь, что СССР за это денонсирует договор о ненападении, а это доказывает, что протоколом к пакту занятие СССР этих территорий не предусматривалось, и у СССР не было бы поводов для претензий к Германии. И немцы даже к 7 сентября не предполагали ликвидацию Польши, и хотя они уже заняли Краков, но собирались его вернуть. Почему?

135. Потому, что их штабы пока ещё полагали, что поляки бегут за линию Нарев-Висла-Сан, а преодолеть эту линию, по мнению немцев, было непросто. Фельдмаршал Манштейн, генералом участвовавший в разработке плана войны с Польшей, писал: «С другой стороны, у Польши не было недостатка в трезво мыслящих советниках. Как пишет полковник Герман Шнейдер в журнале „Милитер виссен шафтлихе рундшау“ от 1942 года, французский генерал Вейган предложил перенести оборону за линию Неман-Бобр (Бебжа) — Нарев-Висла-Сан. Это предложение с оперативной точки зрения было единственно правильным».[144]

Сам Манштейн с Вейганом был абсолютно согласен, и сам считал, что полякам «…не оставалось ничего иного, как с самого начала перенести оборонительные позиции на линию Бобр (Бебжа) — Нарев-Висла-Сан, а возможно и Дунаец, и вести впереди неё бои лишь с целью выигрыша времени…».[145] Он писал, что эта линия «представляла собой сильную естественную преграду. Кроме того, бывшие русские укрепления, хотя они и устарели, служили хорошими опорными пунктами».[146] Действительно, ещё цари укрепили эту линию для защиты от немцев крепостями Вильно (Вильнюс), Гродно, Осовец, Лонжа, Остроленка, Рожаны, Пултуск, Загреж, Новогеоргиевск (Модлин), Варшава, Ивангород (Демблин).

Теперь, если вы вспомните, где ещё вы читали эти названия — Нарев, Висла, Сан, — то вернетесь к протоколу к пакту о ненападении между СССР и Германией. Да, это линия сферы советских интересов по первой договорённости с Германией. А это означает, что СССР секретным протоколом защитил ту остаточную территорию, на которой могло уцелеть Польское государство при самом плохом военном исходе войны с немцами. Немцам было не только трудно преодолеть эту линию военным путём, но они и не могли пересечь эту линию без обострения отношений с СССР — это была зона его интересов.

136. Можно сказать, что при подписании протокола ошиблись и Сталин, и Гитлер, а можно сказать, что поляки обманули и того, и другого. Гитлер, соглашаясь со сферой влияния СССР в Польше, полагал, что немецкая армия с трудом преодолеет сопротивление поляков до рубежа Нарев-Висла-Сан, а Сталин полагал, что поляки, отступив на эту линию, либо начнут позиционную войну, в ожидании ударов французов и англичан по Германии с запада, либо заключат с немцами перемирие на этой линии.

137. СССР делал всё, чтобы помочь Польше удержаться в войне. Вот такой характерный пример. 29 августа, за три дня до войны, посол Германии Шуленбург просил главу Советского Союза его принять. Молотов вынужден был согласиться, и стенографистки зафиксировали повод для встречи.

«Шуленбург сообщил, что сегодня ночью и утром ему лично позвонил Риббентроп и просил передать следующее.

В последнее время в нескольких газетах появились слухи о том, что якобы Советское правительство отводит свои войска с западной границы. Такого рода слухи, служащие агитационным целям, неприятны германскому правительству. Поэтому Риббентроп по поручению Гитлера просит Советское правительство опровергнуть эти слухи в форме, которую оно сочтёт удобной. Лучше, если бы это опровержение было сделано в положительной форме, т. е. что Советское правительство не отводит своих войск с границы, а, наоборот, усиливает военные силы на границе. Или желательна такая форма опровержения, в которой было бы указано, что об отводе войск с границы не может быть и речи, так как в такое тревожное время всякое правительство не уменьшает войска на границе, а усиливает их.

Молотов спрашивает, верит ли этим сообщениям германское правительство.

Шуленбург отвечает отрицательно.

Молотов говорит, что он посоветуется, как это сделать, и подчеркиваёт серьёзность, с которой мы относимся к заключённому нами пакту с Германией. Уже один факт появления такого рода слухов показывает серьёзность нашего отношения к пакту».[147]

Многие ли читатели поняли, что ночью подняло на ноги Риббентропа и что заставило его позвонить послу в Москву? Поясню. Отвод советских войск от восточной границы Польши означал, что Польша может снимать с неё войска и перебрасывать на запад — навстречу немцам. СССР делал противоположное тому, что делала Литва. И немцы моментально поняли эту угрозу, начав просить, чтобы СССР объявил, что он, наоборот, подтягивает к польской границе войска. Но Молотов был такой человек, на которого где сядешь, там и слезешь. «Правда» дала опровержение, но какое? Она сообщила, что СССР на советско-польской границе усиливает гарнизоны. Но ведь гарнизоны это не полевые войска, они в наступлении не участвуют. Поляки могли перебрасывать свои соединения на запад…

138. Вопрос: Польша сделала столько гадостей и СССР, и Европе, почему Сталин делал всё, чтобы сохранить её суверенитет? Ответ очень прост, но его мало кто понимает. Дело в том, что гораздо дешевле, чтобы участок твоей границы прикрывало суверенное государство, а не объединяться с ним, тратить деньги на его обустройство и защиту, а затем нести потери от «пятой колонны», какой-нибудь «Солидарности», которая в таком государстве обязательно образуется. Вот Сталин и делал всё, чтобы Польша сохранила свою независимость и суверенитет. И Сталин суверенитет Польши сохранил бы, если бы в ней не жила шляхта. Она не дала.

139. 23 августа Сталин в протоколе к Договору о нейтралитете и ненападении между СССР и Германией оговаривает сохранение суверенитета Польши, а 25 августа в Лондоне достопочтенный виконт (и прочая, прочая, прочая) Галифакс, министр иностранных дел Великобритании, с одной стороны, и посол Польши в Великобритании граф Рачинский, с другой стороны, подписали Соглашение о взаимопомощи Великобритании и Польши, в котором оговорили пути дальнейших территориальных приобретений Польши. Да, именно так. Но поскольку, ввиду очевидных военных приготовлений Германии против Польши, говорить об этом открыто было не совсем удобно, то начали виконт и граф со следующего.

«Статья 1. Если одна из Договаривающихся Сторон окажется вовлечённой в военные действия с европейской державой в результате агрессии последней против этой Договаривающейся Стороны, то другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет Договаривающейся Стороне, вовлечённой в военные действия, всю поддержку и помощь, которая в её силах».[148]

Вы можете понять, о ком идёт речь, — об агрессии какой европейской державы хлопочут графья? Ведь их в Европе было три: Франция, Германия и СССР. Франция союзник, посему отпадает. Кто — СССР или Германия — должен или должна напасть на Договаривающиеся Стороны, чтобы пакт «Галифакса-Рачинского» вступил в действие? Любая из двух? Но тогда почему в статье 1 «европейская держава» стоит в единственном числе?