Аркаимский колдун - Александр Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Полтора десятка, – пробормотал вслух молодой колдун. – В лоб их не взять, повяжут. Амулеты, амулеты, проклятые амулеты. Зачем все они таскают на себе эти штуки? Суеверные идиоты! Эх, как бы мне сейчас пригодился хороший дикий табун!
Но судьба не желала подыгрывать одинокому чародею. Никаких крупных животных, ни одного стада коров, сайгаков или еще какой скотины поблизости не имелось.
Андрей отпустил птицу, поднял руки, пошевелил пальцами – так ему было легче дотягиваться до жертв краешком души.
Вопреки надеждам скакун Иритыша был накрепко защищен оберегами, равно как еще две верховые лошади. Но трех коней чародей смог сразу забрать под свою волю. Равно как всех упряжных меринов – защищать их амулетами никто не подумал. Вот только возможности вырваться из оглоблей эти бедолаги не имели.
– Вот проклятье! – Андрей потер виски, размышляя, прикусил губу, покачал головой и наконец решился: – А если так?
Он поднял руки и резко выбросил их вперед, хотя на деле работали только его дар и разум.
Далеко в степи внезапно встали на дыбы, зафыркали, закрутились почти все лошади. Половина верховых принялись яростно скакать – да так, что один из степняков сразу выкатился из седла, а двое других удерживались с огромным трудом. Запряженные мерины, хрипя и мотая головами, рывком отвернули с тракта и поскакали в степь.
– Держи!!! – Иритыш первым ринулся на помощь повозкам. Другие скифы последовали его примеру. И вдруг…
Лошадь без всадника кинулась к посланнику богини, вцепилась зубами в плечо, выдернула из седла и резво помчалась в степь.
– Что?! – Ближний скиф, изумленный таким зрелищем, поворотил коня, собираясь кинуться на помощь, но на него яро набросились взбесившиеся скакуны, слитным ударом сбили воина вместе с лошадью и принялись топтать.
Второй степняк на послушной лошади в это время ловил вожжи уносящейся, опасно раскачиваясь, арбы и происходящего позади просто не увидел.
Андрей разгонял возки в разные стороны еще добрый час – так, чтобы собирать их обозникам пришлось бы до ночи, и в итоге степнякам стало не до поисков пропавшего вожака. А спустя два часа к ручью вышла усталая, вся в розовой пене, лошадь и уронила возле воды измученного воина. Плечо Иритыша сочилось кровью, рука обвисла. Никакой опасности он в таком виде не представлял.
– Привет, красавчик. – Колдун сел на травку рядом с ним, расстегнул поясную сумку, выгреб все содержимое. Между мотками ниток, шилом, расческой и огнивом блеснуло серебро. Андрей осторожно извлек свой амулет, поцеловал, повесил на шею. Зажмурился, ощущая слабый теплый укол в сердце и тонкую струйку растекшейся нежности. Они снова оказались вместе – колдун и его Катя. Пусть разделенные тысячами километров и тысячами лет – но вместе, хорошо ощущая любовь и преданность друг друга.
Андрей слабо улыбнулся, открыл глаза, опустил взгляд на тяжело дышащего врага. Покачал головой:
– Передай змееногой дуре, Иритыш, что она выбрала неправильного мальчика для битья. Ведь я пришел к ней с миром. С дружбой, уважением, даже почитанием. А она сделала из меня врага. Сделала собственными руками! Зачем? – пожал он плечами. – Не понимаю. Передай Табити, что скоро мы увидимся с ней снова. Но в этот раз наша встреча ей очень не понравится. В будущем нет змееногих богинь, Иритыш. И теперь я знаю почему.
Он похлопал скифа по груди и поднялся.
Место отошедшего товарища занял Ченосик, молча и деловито снявший с посланника богини пояс, амулеты, все украшения. Стащил сапоги, забрал одежду.
– Пусть тоже голым погуляет, – пояснил он Андрею.
Колдун спорить не стал. В словах недавнего раба имелась своя доля правды.
Семь дочерей демона
Собрались путники быстро. Большую часть накопившегося добра навьючили на примкнувшую к беглецам третью лошадь, поднялись в седла и поскакали вдоль ручья в северном направлении. Впрочем, недолго. Примерно через километр чародей сдвинулся с берега в ручей, пряча в песчаном русле следы копыт, а спустя некоторое время неожиданно повернул лошадей направо, в овражек с галечным дном. Путники промчались по нему до самого верха и двинулись по бескрайней зеленой равнине в сторону восхода.
– Мы куда, Еундрей? – опасливо поинтересовался паренек.
– Если скифы попытаются нас догнать, – ответил колдун, – то будут искать на севере и поблизости от ручья. Кто в здравом рассудке в степь от воды повернет? Посему поедем туда, где искать не станут. Не так много в обозе свободных воинов, чтобы облаву среди этих просторов устраивать.
– А как же мы сами без воды-то, Еундрей?
– Не бойся, я найду, – пообещал чародей. – И называй меня Андреем, в конце-то концов!
Однако пришелец из будущего возложил слишком много надежд на свое умение обозревать землю с огромной высоты – к вечеру он не смог углядеть окрест ни единого водоема, лужи или хотя бы влажного пятна с болотными растениями. Степь, насколько хватал глаз, лежала унылая и однообразная. Только к середине второго дня чародею удалось углядеть небольшой родничок, окруженный сочной зеленой осокой. Через час и лошади, и люди напились вдосталь и дальше двинулись уже по руслу ручья. Рисковать еще раз Андрею расхотелось.
Вечером ручеек слился с несколькими другими и обратился в узкую извилистую протоку. На третий день стал вполне приличной рекой, незаметно раздаваясь с каждым километром, вбирая все новые ручьи и протоки. Направление эта река держала строго на север, словно собиралась в гости к вернувшимся домой беглым рабам.
А затем…
– Вот проклятье! – повел носом Андрей. – Впереди кровь. Затхлая, много. И брошенное мясо. Вороны каркают. Целые стаи. И прочего мелкого зверья собралось изрядно.
Ченосик напрягся, сделал суровое лицо, взял в руку трофейный скифский топорик. Андрей тоже погладил рукоять медного ножа, хотя и понимал, что никакой опасности нет. Запах указывал место, где смерть уже собрала свою жатву и ушла дальше, по другим столь же важным делам.
Вскоре маленький караван выехал на затоптанную, местами изрытую поляну. С нее потрусили в степь лисы, прыснули в стороны крысы и мыши. Недовольно каркая, поднялись в воздух вороны. Зверье и птицы уже насытились и не собирались защищать свою добычу от новых гостей.
На пологом склоне возле реки остались лежать с полсотни людей в штанах и жилетах степняков, уже почти превратившихся в скелеты.
– Скифы? – спросил Ченосик.
Андрей промолчал.
– Неужели наших догнали? – все же высказал самое правильное предположение паренек. – Но как же так? Каким образом?
– Наверное, кто-то из обозников выжил и смог поднять тревогу, – пожал плечами колдун. – Скифов было слишком много, всех не затоптали. Кто-то сумел спрятаться, кто-то оказался легко ранен. Возможно, кому-то из верховых удалось просто ускакать с пути взбесившегося табуна. Если про бунт и побег узнали в ближних кочевьях, то могли быстро послать воинов на перехват. Слишком простой путь домой, слишком много добычи… Беглецам нужно было путать след и уходить налегке.
– Как мы?
– Как мы, – кивнул колдун, не зная, как теперь поступить. Оставить тела гнить непогребенными ему не позволяла совесть. Похоронить всех он не мог чисто физически. У путников не имелось ничего, похожего на лопату. Зверей, способных вырыть котлован нужного размера, Андрей не знал даже теоретически. Кремировать? Даже не смешно! В степи каждая хворостинка на счету. Травы же для погребального костра не накосишься.
– Удачно получилось, что я с тобой возвертаюсь, Еундрей, а не с ними, – сделал неожиданный вывод паренек. – Поехали отсюда скорее, а?
Андрей согласно кивнул и с облегчением пустил скакунов быстрым шагом.
К полудню следующего дня их речушка впала в более полноводную реку, несущую свои воды в западном направлении.
– Глубокая, – оценил препятствие колдун. – Нужно искать брод.
– Да ерунда, Еундрей, переплывем!
– Мы-то переплывем. А вот припасы вряд ли, – покачал головой Андрей. – Продукты все сушеные, кошма войлочная. Намокнут – стухнут или заплесневеют. Одежда кожаная тоже форму потеряет. Зачем нам такая головная боль?
– Для вещей плотик свяжем!
– Вяжи! – согласился чародей.
– А из чего? – Вдоль берега рос только кустарник да тощие осинки.
– Да из чего хочешь! – разрешил Андрей.
– Э-э-э-э… а как ты брод найдешь? – подумав, ответил вопросом Ченосик. – Река-то, вона, за сто шагов шириной, да незнакомая!
– Искать нужно, мой мальчик, искать. Само ничто и никогда не получается. – Колдун спешился, избавил лошадей от ноши, разделся сам. Кивнул пареньку: – А ты хворост пособирай для вечернего костра.
Андрей пошел вдоль берега, высматривая в русле просветы, подсказывающие, что дно подступает близко к поверхности. Там, где появлялась надежда на удачу, – входил в воду, прощупывая путь. Но глубже, чем по грудь, не забирался. Лошади здешние невысокие, на такой глубине спину обязательно захлестнет.