Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

— Не думаю, Гленкерк, чтоб у тебя были некрасивые сестры.

Однако сердечность Мэг покорила Елизавету.

Эли Кира снял для семьи Лесли великолепный особняк на Стрэнде. К дому примыкал обширный сад, выходивший террасой на берег реки. Лодочник, которого наняли Гленкерки, катал их на лодке. Примерно в пятнадцати милях от Лондона у них появился еще один дом — на случай, если им захочется выбраться за город.

Графиня переживала свои самые счастливые дни. Вместе с Мэг они выманили Патрика сопровождать их в театр на одну из пьес господина Шекспира. После спектакля Катриона сказала, что молодые парни, игравшие в пьесе женщин, выглядели весьма приятно, но она не может понять, почему женские роли не разрешается исполнять женщинам. Затем Гленкерки сходили посмотреть травлю медведя, ибо Катрионе хотелось увидеть и такое представление.

Но зрелище с наполовину уморенным голодом, с изъеденной молью шкурой животного, на которого злобно нападала целая дюжина таких же изголодавшихся собак, возмутило ее.

Они принимали множество гостей как в Лондоне, так и в своем загородном особняке, расположенном неподалеку от Уолтемскогс аббатства. Гленкерки пользовались успехом. В третий их визит ко двору королева поставила на шотландцах печать своего одобрения. Елизавета, презиравшая ярких внешностью, но малообразованных и легкомысленных женщин, одобрительно заметила тогда графине:

— Насколько я понимаю, вы получили образование.

— Да, ваше величество. Моя прабабушка считала, что женщинам непременно следует учиться. Всем девушкам в ее роду предоставили такую возможность. У некоторых дело пошло, у других — нет. Но у меня, конечно же, нет таких достоинств, как у вашего величества.

— Вы знаете математику?

— Немного, ваше величество.

— Музыку?

Катриона кивнула.

— Языки?

— Да, мадам.

— Какие?

— Французский, гаэльский и латинский — хорошо. Немного фламандский, итальянский, немецкий, а также испанский и греческий.

Королева кивнула и неожиданно задала вопрос на фламандском, перейдя в середине фразы на латинский. Кат ответила на французском, перешла на греческий, а закончила фразу на испанском. Елизавета восторженно засмеялась и ущипнула графиню за руку. Успех Гленкерков был закреплен.

— Какая же ты бойкая, дорогая шалунья, — сказала Елизавета. — Не знаю почему, но ты мне очень нравишься.

В Англии Катриона приобрела также и хорошую подругу — первую, какую имела вообще вне своей семьи. Леттис Ноллис, прекрасная графиня Лестер, была старше Катрионы. Двумя годами раньше она тайно вышла замуж за любимейшего фаворита королевы, но всего через полгода их секрет раскрыли, и только сейчас Леттис, кузина Елизаветы, получила высочайшее разрешение вернуться ко двору после жестокой опалы.

Графиня Лестер до сих пор проявляла крайнюю осторожность. Городской дом Лесли был одним из немногих мест, где Леттис могла видеться с мужем, не оскорбляя королеву. Катриона щедро предоставила им несколько комнат для встреч наедине. Королева же, в своей ревнивой злобе, отказывала им даже в одной.

Патрика несколько задерживали дела, поскольку на берегу никем не предлагалось складов на продажу. Однако близ реки обнаружили прекрасный участок земли, который Эли Кира приобрел для Гленкерков. Пришлось открыть торги за строительство двух складов и прилегающих доков, которые бы их обслуживали. Патрик был вынужден остаться в Лондоне, чтобы следить за выполнением намеченных работ.

Мэг же предпочла вернуться в Гленкерк. Она уже насмотрелась столичной жизни.

Чтобы сопроводить мать домой, Патрик выделил половину своих всадников с верным Коноллом во главе. Катриона пожелала, чтобы по возвращении они привезли Джеми. Патрик благоразумно отменил приказание жены и добавил, что если она хочет, то может ехать вместе с Мэг.

— И оставить тебя играть в пчелку средь английских роз? И не подумаю, милорд!

— Ревнуешь, голубка? — спросил он с вызовом.

— К твоим поклонницам? — проворковала Катриона. — Не более чем ты меня к моим воздыхателям.

В ее прекрасных глазах, в изгибе губ читалась ласковая насмешливость, и Патрик в который раз подумал, как же ему повезло, что он получил эту женщину. Граф схватил Катриону в объятия и страстно поцеловал. Прижавшись всем телом к любимому супругу, она ответила на его поцелуй с той же страстью, подумав, что если когда-нибудь застанет его в объятиях другой женщины, то просто-напросто его убьет. Если бы Гленкерк мог прочитать мысли жены, то был бы польщен, потому что ненавидел придворных ухажеров, которые с вожделением разглядывали Катриону. К счастью, не пройдет и нескольких месяцев, как они наконец отправятся домой.

Но этому случиться не было суждено. После Рождества у Катрионы случился выкидыш. Не стало ребенка, которого она совсем недавно зачала. Опустошенная этой трагедией, графиня впала в уныние — постоянно плакала. Ничего не ела и почти потеряла сон. Она не хотела никого видеть, даже Леттис. Наконец Эллен заговорила об этом с Патриком:

— Помочь ей можно только одним — вам надо привезти сюда Джеми.

— Боже мой, женщина, — взорвался граф, — сейчас середина января, и на севере все занесено снегом. Конолл только что вернулся!

— Пошлите за ним одного брата. Без людей. Один он доберется быстрее и без приключений доставит сюда Салли с мальчиком. Не беспокойтесь, милорд. Салли выросла на пограничье. Она ездит верхом не хуже солдата, даже с ребенком. Сегодня же пошлите вестника раньше Конолла.

Пусть Хью везет девчонку с вашим сыном навстречу до самого Эдинбурга.

Патрику не понравилось предложение Эллен, однако он послушался мудрой женщины. Как только Конолл выехал, граф сообщил об этом жене. Катриона сразу повеселела и даже начала принимать пищу. Когда же прибыл сын, а это произошло три с половиной недели спустя, она была уже почти прежней Катрионой. На радостях графиня до того зацеловала мальчика, что тот у нее уже сам вывернулся.

— Мама, хватит!

Вскоре зима неожиданно посуровела, и за снегопадом шел снегопад. На складах и в доках работа остановилась до весенней оттепели. Затем в начале лета Лондон посетила чума, и Лесли вместе со своими домашними поспешно бежали из столицы. Когда они смогли вернуться обратно в город, уже снова наступила осень, и им пришлось провести в Англии еще одну зиму.

С приходом весны 1582 года Катриона почувствовала, что снова забеременела. Они остались в Англии до рождения ребенка. Элизабет Лесли, названная в честь королевы, сумела появиться на свет в сорок девятые именины ее величества — 7 сентября. Когда четыре дня спустя малышку крестили, Елизавета настояла, что будет крестной матерью. Перепуганный католический священник не осмелился отказать королеве. Малышка Бесс получила от своей сиятельной покровительницы дюжину серебряных кубков, инкрустированных аквамаринами, с гравировкой герба Лесли.