Хазары, или Таинственный след в русской истории - Вячеслав Геннадьевич Манягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
23 июля 1962 г., когда основной отряд проводил доследование бугра Степана Разина, я выехал на моторной лодке в маршрут по западной части дельты Волги. Нашей задачей было выяснение, где еще располагаются хазарские памятники и какие народы, кроме хазар, оставили следы своего пребывания в дельте Волги. Мелькнули вдали и скрылись за спиной купола Астраханского кремля. Нас подхватило и повлекло быстрое течение Большой Волги. Кругом расстилалась широкая аллювиальная равнина, гладкая, как поверхность тихого моря. Выходить на берег не имело смысла, потому что если в древности здесь и жили люди, то трансгрессия Каспия погребла их останки под донными отложениями. Поэтому, добравшись до села Икряного, мы свернули в проток Хурдун, вытекающий из Большой Волги на запад и снова впадающий в нее на 30 км ниже.
Ландшафт резко изменился. Хурдун извивался между продолговатыми бэровскими буграми, покрытыми выжженной травой. Но самое тщательное обследование показало, что в Средние века эта местность была необитаема. На одном бугре мы нашли два крохотных фрагмента гузской керамики, на других — много обломков человеческих костей. Да, тут воевали, но не жили и не хоронили дорогих покойников. Чем дальше углублялись мы к западу, тем более Хурдун становился похож не на дельтовый проток, а на обыкновенную степную речку. Ландшафт вокруг нас примыкал к «области подстепных ильменей» и, собственно говоря, явился ее продолжением. Наконец, наш Хурдун растекся в широкое, мелкое озеро, густо заросшее водорослями. Дальше стало ехать трудно и незачем, и мы вернулись обратно, на берег самого большого, судоходного протока Волги — Бахтемира.
Отражения ив, наклонившихся над берегом, плавно качались в струях мощной реки, пронизанной лучами восходящего солнца. Ивы стояли, как шеренга солдат, охраняющая берег от размыва, а за ними тянулась равнина, поросшая камышом вдвое выше человеческого роста. Над ровной гладью колеблющегося камыша виднелись круглые абрисы бэровских бугров. В этом месте абсолютная отметка долины минус 25,6 м, а бугра, стоявшего напротив нас, минус 9,9 м. В эпоху поднятия уровня Каспия этот бугор был островом.
Пока мы любовались пейзажем, заботливый М. А. Шуварин успел расспросить прохожего, и тот рассказал, что этот бугор называется «Чертово городище», потому что на нем валяются осколки кирпичей и костей. Сообщение заслуживало проверки, и мы, напившись чаю, чтобы выдержать день под солнцем, двинулись на запад по тропинкам, ведущим через камыш к бугру, находившемуся на расстоянии около 5 км от берега Бахтемира.
«Чертово городище». Бугор, к которому мы подошли, действительно был необычен. Это было видно еще со стороны. Обычные бугры имеют совершенно гладкие бока, более или менее оплывшие, а этот был изрыт водой, оставившей на его теле сухие русла глубиной до 2 м. Откуда могли взяться ручьи, было ясно: это остатки дождевых потоков, но ведь на других буграх их не было. Да и не могло быть, потому что дождевая вода сразу впитывается мягкой супесью, из которой сложены бэровские бугры, и ручейков не образует. Если же ручеек появился, значит, вода накапливалась где-то наверху и потом стекала вниз.
Как только мы поднялись и осмотрелись, все сделалось ясно. На широкой вершине бугра были отчетливо видны следы земляных полов из плотно убитой глины. Русла ручьев начинались непосредственно от них. Некогда здесь стояли дома. Тогда вода стекала с крыш на мягкую супесь поверхности бугра и не производила разрушения. Гибель зданий повлекла за собой образование луж на тех местах, где люди утоптали землю, а из луж вытекли ручьи, деформировавшие склоны бугра. Заметив это, я сделал вывод, что в дальнейшем будет легко издали отличать бугры, на которых в древности располагались поселки, от бугров незаселенных. Этот способ обещал стать крайне полезным при наблюдениях с лодки. Бок бугра мог рассматриваться как вывеска с приглашением археологу либо начать поиски, либо не тратить зря силы и плыть дальше. В самом деле, впоследствии это наблюдение подтвердилось и сэкономило нам много времени и сил.
На этом бугре недостатка в находках не было. Четырехугольные пятна полов усеяны черепками, маленькими кусочками перержавевшего железа, угольками и костями убитых людей. Керамика точно датирует городище — XIV век. На ней голубая полива с темно-синим узором, точь-в-точь как на развалинах великого города Сарая. Покопавшись, мы нашли две монеты: серебряную — дирхем хана Джанибека (1340–1357) и медную, со стершейся надписью, которую потом в Эрмитаже определили как пул шестидесятых годов XIV века. Не могло возникнуть никакого сомнения, что это была татарская крепость. И как искусно ее укрепили! Бока бугра на западе и севере были срезаны, образуя отвес высотой 11 м. Стены по краям обрыва были построены из татарского кирпича (22x30x4), розового, трещиноватого, прекрасно обожженного. Кирпич приготовлялся вручную, и на фрагментах его поверхностей видны следы пальцев рабочих, заглаживавших глину перед обжигом. Сейчас стен уже нет. Они растасканы местным населением для построек, и сохранились только обломки да случайно забытый один целый кирпич, который мы подобрали, чтобы увезти в Эрмитаж. А ведь еще в XVII веке это городище было заметно и даже отмечено в «Книге Большому Чертежу» в объяснительной записке к карте русских земель, составленной при Борисе Годунове{2}. Грустно, когда гибнут города, но для этого всегда бывают исторические причины. А вот когда уничтожают памятники прошлого, это еще обиднее. Ведь они никому не мешают!
Выкопав несколько шурфов, мы убедились, что культурный слой на городище достигает всего 4 см. Это значит, что жизнь поселения была недолгой. Хазарских остатков не было вовсе, значит, крепость построили сами золотоордынские татары на пустом месте, и тут возникает вопрос: зачем? Ведь, как уже было сказано, бугор «Чертово городище» в XIV веке был островом, и глубины вокруг него достигали 6 м. Добраться сюда можно было только на лодке, а в ветреную погоду — не без риска. Так кому же хотелось или, может быть, было нужно тут жить? Эта загадка неразрешима без географии.
В первом тысячелетии большая часть волжской воды протекала через Ахтубу, а западная часть современной дельты была сухой степью. Когда же в XIII веке вода в Волге поднялась, она
