Все прелести Технократии - Максим Волосатый

На скулах Сергея застыли желваки. Парнишка сжался, но Равазов легким жестом вдруг отпустил его, напутствовав на прощание.

– Иди, все в порядке. У тебя все в порядке.

Парень испарился в мгновение ока, похоже, до конца не веря в счастливое избавление. А Равазов тем временем повернулся в сторону одного из наблюдателей, судя по виду, из администраторов, пальцем поманил его к себе, и сухо произнес в его сторону:

– А вот у тебя все наоборот. Твой человек?

Администратор сглотнул.

– Да.

– Это второе предупреждение о форме и качестве обуви, – внимательные глаза Равазова изучали отчаянное лицо подчиненного. Степе даже стало немного его жалко. – Третий раз тебя будет предупреждать уже кто-нибудь из конкурентов. Может быть. Все ясно?

Администратор кивнул и боком отполз от, казалось, тут же забывшего о его существовании Равазова. Сергей повернулся к саксу.

– Все улажено, мистер Декстер.

Шойс покачал головой. Равазов напрягся.

– Полотенце верни ему на левую руку, – толстый палец Декстера выцелил в полумраке еще одного официанта, несущего заказ с полотенцем на правой руке. На взгляд Степы, так выходило даже стильней, но Шойсу виднее.

Равазов тем временем медленно повернулся обратно к давешнему администратору. Даже Степе, наблюдавшему со стороны, стало немного не по себе (умеет же Сергей Платонович себя поставить). А несчастный администратор, посерев лицом, отчаянно замотал головой, открещиваясь от второго за вечер прокола, который, зная Равазова, наверняка стал бы для него последним.

– Это не мой.

– Да? – поднял бровь Равазов. – А чей?

От «наблюдателей» тут же отделилась одна из фигур, понявшая намек, и почти бегом бросилась догонять незадачливого «пижона». Равазов чуть поднял уголки губ, обозначая улыбку, и повернулся к Декстеру.

– Тут тоже все в порядке.

Сакс недовольно кивнул и собрался пойти вперед, но тут же воткнулся, в покачнувшегося от удара Степу.

– Что? – посмотрел на него Шойс.

А в Степе вдруг тоже проснулся охотник за традициями.

– Внимание, – он поднял палец, еще раз призывая к тишине.

Все замерли. В наступившем безмолвии отчетливо послышался стук каблуков. Цок-цок, цок-цок. Не такой, как тот, у официанта, но, тем не менее, слышный довольно отчетливо. Декстер нахмурился, а Степа, уже собравшийся поучаствовать в очередной экзекуции, вдруг заметил разгладившееся безмятежное лицо Равазова и потихоньку начал сдавать назад. Этот «цок-цок» был неспроста. Четкий, размеренный стук приблизился, и по вдохновенному лицу Равазова Степа понял, что не ошибся.

Декстер, повернувшись к углу, из-за которого приближались каблуки, уже совсем было собрался начать лекцию о правилах организации ресторанного бизнеса, но вдруг остановился, как вкопанный, воочию узрев источник цоканья.

Группа, собравшаяся вокруг них, замерла точно так же. На появившегося из-за угла обладателя каблуков, вернее, обладательницу, смотрели все, затаив дыхание. Все, кроме Степы. У него уже была прививка против этой болезни. Вернее, целых две. Во-первых, у него была его Селена, а во-вторых, он целых три года обретался в непосредственной близости от этой красоты. Стоп, забыли: три причины. Третья причина стояла рядом и разве что не пускала пузыри от открывшегося вида. Звали причину – Декстер.

Каблуки остановились.

– Здравствуйте, – произнесла появившаяся из-за угла и увидевшая небольшую толпу женщина. Нет, не так: Женщина. Так было правильнее. – Я, конечно, рада вас всех видеть, но не расскажете, по какому случаю меня встречает половина бара?

– Любимая, – атакующим штурм-ботом рванулся вперед Декстер. – Только скажи, и тебя будет встречать весь персонал с развернутыми знаменами, исполняющий гимн.

Женщина только чуть улыбнулась в ответ на это представление. За ней тут же заулыбались все остальные. Даже Равазов изменил своей выдержке и расплылся в улыбке. Положительно, эту женщину обожали все. Включая «привитого» Степу. Но Степа, в отличие от того же Декстера, хотя бы мог свободно мыслить.

– Шойс, – Донкат, шагнул вперед и коснулся плеча сакса. – У нас нет знамени и флага. Привет Эля, рад тебя видеть.

– Будут, – не моргнув глазом, пообещал Декстер, гордо выпятив грудь и не отрывая взгляда от предмета обожания. – Как только моя королева скажет, сразу и будут.

– Шойс, я тебя и без знамени люблю, – улыбнулась женщина.

Степа еле сдержал хихиканье: огромный сакс, казалось, сейчас растечется по полу от умиления, как растаявшее мороженое. Вот что любовь с людьми делает.

«Королева» взяла Декстера под руку и поинтересовалась.

– Шойс, вы куда-то собирались? Что мы планируем? Ты обещал интересный вечер. Я тут, и я готова.

– Точно, – сакс хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл.

Он выпятил грудь и посмотрел на Степу.

– Степан Афанасьевич, я пригласил Эльвиру Семеновну составить нам компанию. Ее опыт и чувство прекрасного будут бесценны. Вы согласны со мной?

– Когда это я был против общества Элечки? – удивился Степа.

– Ну и здорово, – Декстер сдул распетушенную грудь, улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба и повлек свою спутницу вглубь бара, рокоча по дороге что-то познавательное. Наверное, про сегодняшний вечер.

– Степан Афанасьевич, – вопросительно посмотрел на Донката Равазов.

– Да, Сергей Платонович, – немного рассеянно кивнул Степа. – Спасибо, вы можете идти. И вот еще что, – он придержал за рукав Равазова. – Недавно к нам прибыла партия бойджи.

– Да, – подтвердил управляющий.

– Не пускайте пока ее в продажу, – распорядился Донкат. – Два дня паузы возьмем, хорошо? Пока с документами разберемся.

– Хорошо, – понимающе кивнул Равазов. – Пока ее на хранение в холодильные камеры отправлю.

– Только проследите, чтобы температура не превышала три градуса, – напомнил Степа, дождался подтверждения от Равазова и поспешил за уходящей парочкой, на ходу наслаждаясь фантастической фигурой Элечки, выгодно оттеняемой неяркими лампами бара.

Верность Селене не обсуждается, но может же он отдавать должное прекрасным творениям природы? А то, что Эльвиру Семеновну Ассендорф смело можно было относить именно к прекрасным, и именно к творениям, сомнения не вызывало ни у кого. В том числе и у самого Донката, который наслаждался этой красотой целых три года. Правда, со стороны. Эльвира Семеновна, или проще Элечка, трудилась вместе с ним (ну, как с ним, он там бытовыми системами торговал) в головном офисе корпорации «ВМН» в качестве личного секретаря исполнительного директора филиала восьмого про-слоя Изюбра.

Степан Элечку уважал еще тогда. Нет, правда. Всегда безукоризненно вежливая, корректная. Неизменное «вы» вне зависимости от должности. Всегда все четко, ровно, коротко и вовремя. Насмотревшись на всякие типажи во время визитов к клиентам, Донкат не мог не отдать должное ее рабочим качествам. А многочисленным слухам, неизбежно витающим вокруг таких женщин, он относился совершенно спокойно. С кем она проводила свободное время – это было не его дело.