Рин - Анастасия Медведева

Я слышала о них в Том Месте – взращённые Централью и обученные мастерству убийства, они были универсальными бойцами, умеющими обращаться с любым оружием. Их отбирали и обучали специально – для борьбы с Грешниками. В бою им не было равных.

Я думала, они – легенда.

Я была не права.

Обругав себя мысленно, едва ушла из-под атаки той, что раньше была женщиной, а затем едва не замычала от собственной тупости – на моих ногах были легкоступы, а я совсем ими не пользовалась. И Трой, и Барб, и Вельз спокойно уходили от нападения, перепрыгивая с земли на стены домов или головы тех же Грешников, и только Габриэль мог позволить себе оставаться на дороге, прорубая путь через тела.

И я.

В отличие от разлетевшихся в разные стороны членов отряда демонов, я всё ещё оставалась на земле перед воротами, хотя тело уже ныло от резких и непривычных движений, а руки устали от замахов и ударов клинками. Раньше я никогда так много не билась; пора было пересмотреть свои взгляды на пригодность собственной физподготовки.

В итоге, взмыленная, уставшая, с заметно кружившейся головой, я запрыгнула на крышу одного из строений, даже не разбирая, что это было за здание, и с легким удивлением осознала, что быть полезной в этой операции не получится. Никак. Слишком мало опыта.

Хотя я всегда была уверена в обратном…

Правая ладонь зудела, перед глазами всё периодически двоилось, в ушах стоял звон от напряжения, и я решила оставить битву профессионалу – коим Габриэль и являлся.

В отличие от меня…

На душе было спокойно: не из-за того, что мне было плевать на жизнь пастора, а из-за того, что я адекватно оценивала ситуацию и, уже сделав вывод о своей пригодности на данный момент, не собиралась лезть из кожи вон, доказывая Трою, что я – не балласт. И тем более я не собиралась этим балластом становиться, а ведь обязательно бы им стала – останься на месте сражения. Что-то подсказывало, что светловолосый пастор был бы вынужден следить за тем, чтобы я не умерла.

Трой не оставил бы меня без поддержки. В этом я почему-то тоже была уверена…

Сам метис уже давно искал выживших где-то на окраине деревни, то же делали и Барб с Вельзом, потому я решила вспомнить про своё основное задание и направилась вглубь поселения по крышам домов. Съедены были не все. Многие жители Восьмерки ходили по улицам с седыми волосами и ничего не видящим взглядом; некоторые сидели на траве перед домом, раскачиваясь из стороны в сторону, некоторые просто стояли посреди дороги, глядя на небо. Все они стали жертвами Теней. Все они умрут в ближайшее время. Но я не хотела брать на себя ответственность за их освобождение; уверена, что Габриэль, как пастор, должен был взять эту ношу на себя… или Трой – в приступе очередного безумия. Или Барб – когда пожалеет бедных человечков, навсегда лишенных возможности прыгать… Я оказалась не права. В очередной раз все произошло так, как я и не предполагала: потому как подчищать за Тенями пришёл Вельз.

Он тихо и без эмоций перерезал глотки всем сошедшим с ума, проходя по улице и оставляя за собой дорогу из трупов.

Это было ужасно. Но также – это было необходимо.

В Мире После не было лечебниц для душевнобольных, как не было заботливых добросердечных людей, готовых взять к себе в дом чужого человека, лишенного рассудка. Лучше умереть так, чем быть съеденными Грешниками…

Я дождалась, когда зеленоволосый покинет улицу, спрыгнула вниз, не ощущая присутствия последних, и зашла в один из домов. Пусто. Второй и третий дома тоже оказались пусты, в четвёртый я не зашла, почувствовав запах крови – там явно поработали Грешники… поработали ртами. Я не хотела смотреть на расчленёнку, потому пересекла улицу и неожиданно наткнулась на Троя.

На Троя и группу Грешников, которых он убивал с невозможной для человека скоростью. Помощь ему не требовалась – я только и могла, что смотреть, как он дырявит головы зараженных меткими выстрелами, меняя местоположение своего тела едва ли не быстрее собственных пуль. Это было настоящее искусство, словно красочное театральное действие с реалистичными спецэффектами: прыжок, выстрел, брызги красного, звук падения тела, новый прыжок – лишь смазанное движение, словно мазок черной краски по полотну реальности, – и снова выстрел, и новый алый развод, и снова падение тела.

Я была настолько заворожена зрелищем, что не заметила, как один из Грешников развернулся ко мне и раскрыл почерневший от скверны рот. Очнулась лишь тогда, когда голова Грешника резко отлетела в сторону, а Трой стряхнул кровь с неизвестно откуда взявшегося клинка. Я даже испугаться не успела, а он – выхватил оружие и нанёс смертельный удар. Это были даже не секунды… Моё лицо осталось непроницаемым, и лишь прядь волос, всколыхнувшаяся от скорости клинка, медленно опустилась на щеку.

Конечно. Он владел холодным оружием также хорошо, как и огнестрельным…

Мы не сказали друг другу ни слова, просто встали рядом – прямо перед входом в тот самый дом, что был окружен толпой Грешников и до прихода Троя отличался от других отсутствием крови на фасаде. Сам дом был довольно бедным, и я не рассчитывала, что мы сможем встретить там кого-то младше семидесяти лет… но проверить его решил сам глава отряда демонов – а с этим было трудно спорить. Мы вошли вместе. И вместе застыли, глядя на мать полугодовалого ребёнка, стоявшую в проёме двери в спальню со своим чадом на руках. Её платье было грязным, волосы убраны под косынку – как и у многих женщин в деревнях, а на руках, с закатанными до локтя рукавами свободной хлопковой кофты, виднелись пятна скверны…

– Трой… – медленно протянула я.

Я не знала, что именно хотела сказать – что она мать, что ребёнок без неё умрет, что скверна может сойти сама, что в нашей ситуации женщина может оказаться единственной, кто выжил… Почему-то я была уверена в том, что Трой не пощадит её. Но метис вновь меня удивил; он быстро подошёл к женщине, отчего та вздрогнула, крепче прижав ребёнка к своей груди, и тихо спросил:

– Они здесь были?

– Да, – поняв его без слов, так же тихо ответила женщина.

Трой несколько секунд смотрел на неё очень странным, не читаемым для меня, взглядом, затем достал из кармана куртки препарат, властно притянул женину за руку и воткнул металлический шприц ей в вену. Я лишилась дара речи.

Чтобы Трой, да отдал свою порцию наркоты кому-то другому?…

Чтобы Трой спас кого-то? Реально спас – а не на словах…

Что затронуло струны его души?… Почему он поступил ТАК?

Пятна на коже женщины начали медленно рассасываться, отчего та застыла, с изумлением, лёгким ужасом и проблеском надежды глядя на место укола.

– Никому не говори о том, что я сделал, – ровно сказал метис неожиданно спасённой, – за эти пятна тебя бы казнили. Я вылечил тебя, но постарайся сделать так, чтобы они больше не появились. Поняла?

– Поняла, – прошептала женщина, на глазах которой появились слёзы.

Появились, но не скатились. Она была сильной. Она справится – ради ребёнка.

– Иди собирай самое необходимое: через пару минут препарат подействует, и ты будешь слегка не в адеквате, – скомандовал Трой, и женщина тут же скрылась в спальне.

– Это твоя дневная доза, – тихо сказала я.

– Я в курсе, Покахонтас, – растянул губы в кривой улыбке Трой.

– У тебя у самого скоро появится скверна, – я не спрашивала и не констатировала, я напоминала.

Его зависимость от препарата была сильной. Это говорило о подверженности Троя греховным мыслям… о чём мы оба знали и без напоминаний в виде периодически появлявшейся на его коже скверны. И сейчас он лишил себя лекарства, отдав свою порцию незнакомой женщине, на теле которой было несколько пятен.

– Во время зачистки даже крохотное пятнышко – повод для немедленной казни. – Трой отвернулся к окну. – Её бы убили, не задумываясь.

– Кто? – Я свела брови к переносице. Эта информация была для меня новой.

Я была уверена, что единственной опасностью для женщины являлась неадекватность самого Троя…

– Все, кроме меня, – оглянувшись через плечо, сказал метис, затем резко вышел из дома.

Я закусила губу изнутри. Я ничего не понимала. Этот человек был и оставался для меня загадкой.

Я вышла за ним вслед.

– И куда её отвезут? – спросила Троя, наблюдая за тем, как расцветает в небе зелёный цветок: сухая краска, выпущенная мужчиной из небольшой ракетницы.

– На базу, в Централь – мне нет дела, – озлобленно ответил метис, затем метнул на меня взгляд. – Я на этом умываю руки.

И он оттолкнулся от земли, запрыгивая на крышу, – а я только и могла, что стоять и смотреть ему вслед, понимая, что женщина с ребёнком появятся в дверях с минуты на минуту, а я даже не знаю, что им сказать. Куда направить?

Спас Габриэль, свернувший на нашу улицу буквально через несколько секунд.