Греческие герои. Рассказы Перси Джексона - Рик Риордан

Зевс сидел в своем тронном зале, уйдя с головой в последний выпуск «ЕБ» («Ежеквартальник богов»), но, услышав одновременно столько обращений, выглянул в окно.

– Святой я! – Он увидел пылающие города, умирающих людей, кипящие моря и сгорающие дотла свои храмы. – Мои храмы! Не-е-ет! Кто управляет солнцем?

С помощью божественного зрения он навел фокус на колесницу и быстро понял, что тощий пацан за поводьями никак не мог быль Гелиосом.

– О, ненавижу водил-студентов. Эй, Ганимед! Сюда!

Из-за угла выглянул царский виночерпий.

– Да, босс?

– Принеси мне одну из моих молний. Они на краю стола в коридоре, рядом с ключами.

– Какого размера молнию?

– Номер десять.

Глаза Ганимеда расширились. Зевс очень редко брался за десятые номера. Они были для особых случаев, вроде свадеб и Армагеддонов. Минутой позже Ганимед вернулся с цилиндром из небесной бронзы размером с ракетный двигатель.

Зевс поставил его на плечо и тщательно прицелился. Нужно было сбить водителя, не уничтожив при этом колесницу. Он не знал наверняка, что случится, взорви он солнце, но едва ли что-то хорошее. Все же… колесница продолжала бесноваться. Она уничтожила его храмы и несколько его лучших статуй. Необходимо было срочно принимать меры.

Спросите, какой была последняя мысль Фаэтона, когда его сбили с неба?

ААААААААААА!

Хотя, может, где-то на краю сознания он подумал еще: «Спасибо, боги».

Он понимал, его нужно было остановить. Он подверг опасности свою семью и все человечество. Ужас лишил его рассудка. Никакая поездка на американских горках не может длиться вечно, даже вызывающее адреналиновый взрыв падение.

Яркая вспышка – и для Фаэтона все было кончено. Зевс технично выбросил парня из колесницы, и его тело пылающей кометой упало на землю.

Лишившись раздражающего элемента в лице возничего, лошади понесли колесницу назад к стойлам. Вспышка, Заря, Огонь и Пламя ожидали награду за хорошую службу в виде огненных морковок и расплавленного овса.

После Дня Петляющего Солнца жизнь уже никогда не стала прежней.

Боги собрали срочное заседание, где утвердили правила безопасного вождения. Гелиос оплакивал сына. Его сердце зачерствело. Вместо того чтобы винить себя за то, что пустил Фаэтона за поводья, он обвинил Зевса в убийстве мальчика. Забавно, какое неожиданное направление принимают иногда мысли богов (и людей).

– Я больше никогда не буду возить солнце! – заявил Гелиос. – Пусть кто-нибудь другой займется этой тупой работой!

Возможно, именно после этого люди стали считать Аполлона богом солнца, потому что Гелиос уволился со службы без каких-либо выплат или выходного пособия. Или боги уговорили или пригрозили ему, и Гелиос еще какое-то время оставался на своем посту. Так или иначе, он больше никогда не позволял своим детям водить его колесницу или шуровать в его коллекции дисков.

Что касается сгоревшего тела Фаэтона, его мать и сестры наблюдали за его падением на север.

Климена знала, что ее сын мертв. Никто не выживает после удара молнии Зевса. Но семь гелиад решили, что им не будет покоя, пока они не найдут останки брата.

Многие месяцы они путешествовали, пока не добрались до диких земель северной Италии. Там, недалеко от болотистого устья реки По, они отыскали последнее пристанище брата.

Молния Зевса каким-то образом превратила полубога в вечный источник топлива. Его тело тлело и дымило, но не расщеплялось. Он упал в небольшое озеро, опустился на дно и остался там, вечно кипящий, подогревающий воду и порождающий пузыри ядовитого газа, что лопались на поверхности и отравляли окрестности. Даже птицы, пролетавшие над озером, падали замертво.

Семь гелиад стояли на берегу и плакали. Достать тело Фаэтона из озера было невозможно, но они отказывались уходить. Они не ели и не пили. Наконец Зевс пожалел их. Пусть Фаэтон был в некотором смысле идиотом, царь богов оценил по достоинству преданность сестер.

– Вы останетесь с ним навечно, – решил Зевс. – Будете служить напоминанием о Дне Петляющего Солнца.

Тела сестер изменились. Их одежды превратились в древесную кору. Пальцы на ногах удлинились и ушли в землю корнями. Волосы потянулись к небу, сделавшись ветками и листьями. А слезы обратились золотым соком, что затвердел в янтарь.

Поэтому греки называют янтарь «камнем света» – он появился из слез дочерей солнца.

Сейчас уже никто точно не скажет, где то озеро. Возможно, оно стало морем или топью. Но тогда, примерно через сотню лет после инцидента с Петляющим Солнцем, другой герой по имени Ясон плыл по реке По на корабле Арго. Ночью он услышал плач деревьев – потусторонний вой, что напугал его команду до безумия. Испарения озера были ядовитыми, как никогда. Его дно, там, где продолжало тлеть тело Фаэтона, светилось зловещим золотистым светом. Но о Ясоне мы еще поговорим.

Теперь вы знаете, почему Фаэтон не получил права.

Мораль сей истории? Начни уничтожать землю – и тебя резко и очень грубо подрежут.

Или: Не давай глупых обещаний детям.

Или: Если твоя мама кажется чрезмерно заботливой, возможно, она знает тебя лучше, чем ты думаешь. (Я должен был это вставить. Моя мама кивает и бормочет: «Спасибо».)

Вот вам и Фаэтон. Отличный несчастливый конец с кучей смертей.

Полегчало?

Замечательно.

Потому что мы еще не закончили.

У героев мужского пола не было монополии на кровавую резню и разрушения. Так что давайте отправимся в страну амазонок и познакомимся с милейшей убийцей по имени Отрера.

Отрера изобретает «Амазон (ок)»

(с бесплатной доставкой в течение двух дней!)

Мы мало что знаем об Отрере из старых историй.

Этим древнегреческим ребятам было все равно, откуда пришла Отрера и чем она жила.

Почему так?

1) Она была женщиной.

2) Она была страшной женщиной.

3) Она была страшной женщиной, убивавшей древнегреческих ребят.

Изначально она жила на севере, в районе Черного моря – в той же местности, что позже подарит миру такого великого гуманиста, как гунна Аттилу. Кем были соплеменники Отреры? Мы не знаем. Скорее всего потому, что она их всех убила. Нам известно лишь, что в какой-то момент она решила, что ее жизнь в качестве домохозяйки бронзового века – отстой. И пора что-то менять.

Возможно, вы думаете, что могло заставить среднестатистическую леди пойти вразнос, убить всех мужчин своего племени и основать нацию женщин, одержимых жаждой убийств?

Я упоминал, что жизнь домохозяйки бронзового