Худшее из зол - Мартин Уэйтс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пальцы наткнулись на стол, попали на недомазанный бутерброд и нащупали что-то твердое.
Столовый ножичек — небольшой, но острый предмет.
Он с трудом обхватил рукоятку.
Перед глазами плыли черные тучи. Джек продолжал давить, у него только один шанс, прежде чем он окончательно потеряет сознание. Тяжело дыша, собирая последние силы, он ткнул ножом Джеку в пах.
Результат оказался мгновенным. Джек попытался оторваться от него, но Донован толкал лезвие все глубже.
Джек заголосил, светлые холщовые брюки окрасились кровью.
Донован понял, что больше не в состоянии удерживать нож, и упал на колени. Джек разжал руки. Донован дотянулся до раковины, подтянулся, чтобы встать на ноги. Перед глазами все вертелось, как на карусели.
Джек сидел на полу, привалившись спиной к буфету, и жалобно скулил, держась за рукоятку ножа и не зная, что лучше — вытащить нож из причинного места или не трогать.
— Больно, говоришь? — выдохнул Донован, вцепившись в раковину. — Вот и отлично. Теперь-то мы с тобой…
Но Джек его не слушал, взгляд блуждал где-то позади Донована.
— Сай! Сай! — верещал он.
Донован обернулся. В дверях стояли подростки, которых он видел в гостиной перед телевизором. В этой компании явно верховодил высокий светловолосый мальчишка — он взмахнул рукой, и вся группа ринулась на Донована.
Он не сумел удержаться на ногах. Выставив вперед руки, он тщетно пытался защититься.
Они налетели на него и начали отрабатывать на нем то, что увидели в фильме.
А Донован повторял про себя: они всего лишь дети, я не могу ударить ребенка.
Но в этих существах ничего детского не осталось, только звериная ярость.
Они лупили его кулаками, пинали ногами. Девочка, уступавшая мальчишкам физически, царапалась и кусалась, как дикая кошка.
Он закрывал голову, пытаясь отползти.
— Гоните его… гоните его отсюда…
Дети повиновались и потащили Донована по полу к входной двери, он безуспешно пытался встать на ноги. Он заметил, что Джамал, который по-прежнему лежал на полу, отвел глаза.
Донована толкали и пинали в сторону холла. Он перестал защищаться и отмахиваться — он лишь хотел, чтобы этот кошмар когда-нибудь закончился.
По холодному воздуху, проникшему в помещение, он почувствовал, что входная дверь открылась, — он оказался на улице и лежал на тротуаре с закрытыми глазами, ожидая следующего удара.
В голове звенели злые голоса, потом постепенно наступила полная тишина. Он медленно посмотрел вверх, увидел над собой лицо, которое не узнал, и снова закрыл глаза.
И больше ничего-ничего не чувствовал.
14
Донован зажмурился, ожидая ударов, но они не последовали.
Он поводил глазами, но не сумел понять, где находится. Он по-прежнему лежал на спине, но под ним была раскладушка, и он находился внутри какого-то незнакомого помещения. Одинокая лампочка без абажура светила прямо в глаза. Он пошевелился, попробовал подняться. По телу растеклась боль. Он со стоном откинулся назад.
Уголком глаза заметил какое-то движение — к нему приближался человек.
Он снова попытался встать, куда-нибудь скрыться. Больно. Человек заговорил:
— Как вы себя чувствуете?
— Болит…
Человек улыбнулся:
— Не вставайте. Все пройдет.
Донован подчинился, глубоко вздохнул. Перед ним стоял незнакомый парень восточной наружности. Аккуратно постриженные волосы, черная футболка из дорогого магазина, дизайнерские джинсы, белоснежные кроссовки. Небрежное, но безупречное совершенство. Под одеждой тренированное тело. Поспешных выводов делать не хотелось, но почему-то сразу показалось, что парень — гей.
Он оглядел комнату. Обстановка самая незатейливая: стол, два стула, голые стены. На столе одноразовые кофейные чашки и упаковка из-под покупных бутербродов. Зато у окна два штатива с направленными в сторону улицы цифровой видеокамерой и фотоаппаратом с телеобъективом.
Специальное оборудование для ведения наблюдения.
— Я вас осмотрел насколько смог, — произнес парень. — Вас здорово отделали, но, к счастью, ничего серьезного, переломов нет.
— Я потерял сознание?
— Нет, скорее уснули. Я решил, что лучше вас не будить. — Голос звучал ровно и спокойно.
Донован приподнялся на локтях:
— Как же я?..
— Здесь оказались? — И он рассказал, как, услышав шум, выбежал на улицу. — Со мной связываться не захотели и вас оставили в покое. Кстати, меня зовут Амар.
— А я Джо Донован.
— Знаю, — улыбнулся Амар.
Донован снова попытался встать с раскладушки. Голова кружилась немного меньше.
Дверь открылась, и в комнату вошла светловолосая молодая женщина. Где-то он ее видел…
— Как себя чувствуете, Донован?
Донован продолжал молча на нее смотреть.
— Мы познакомились в пятницу возле вашей гостиницы.
— Да-да, кажется, припоминаю… — Он неуверенно приподнялся с раскладушки. — Но что…
— Мне кажется, нам надо побеседовать. Вы в состоянии?
Она говорила. Донован слушал.
Амар принес воду в кружках, раздал пакетики с чаем.
— Я Пета Найт — фирма «Найт Секьюрити».
— Только, пожалуйста, никаких шуточек по поводу двух частных детективов в юбке, — произнес Амар манерно. Он теперь сидел на раскладушке, а Пета и Донован — на стульях. Донован чувствовал себя гораздо лучше, чем можно было предположить после того, что пришлось пережить. Кости не сломаны, только синяки да царапины на коже, как будто его провернули в стиральной машине с парой тяжелых десантных ботинок.
— Мы довольно долго ведем наблюдение за домом Отца Джека, — продолжила Пета, пропустив мимо ушей замечание Амара. — Официально считается, что это приют для бездомных детей, детей-беспризорников. — В голосе звучала горечь. — Но мы теперь очень хорошо знаем, что это на самом деле такое.
Настоящее имя Отца Джека — Дэниел Джексон. Начинал он как социальный работник и активно занимался детдомами и приютами. Потом не без помощи частных дотаций организовал вот этот частный приют. Но это, по сути дела, бордель для педофилов.
— Он подбирает на улице малолетних бродяжек, входит к ним в доверие, приводит сюда и выставляет им счет. И они начинают на него работать.
Донован кивнул:
— Наверное, в детстве над ним тоже издевались, возможно насиловали.
— Ах, боже мой, от жалости сердце кровью обливается. — Глаза Петы были холодны как лед. — Мы имеем дело с подонком, которому покровительствуют некоторые члены местного попечительского совета и кое-кто из полиции — им очень хорошо известно, что происходит в этих стенах. Более того, они получают свой процент от доходов. Прибыльный бизнес. Из-за такой крыши пресса ни разу толком им не заинтересовалась. Кроме того, у него прямо-таки дар саморекламы: малейший намек на возможные неприятности — и он пускает в ход все свое красноречие, трубя на всех углах о том, как много он сделал хорошего.
— И уходит от ответа, отмазывается, — добавил Амар.
— Зачем ему этим заниматься — за него это делают его покровители. Они же разбираются с чересчур любопытными и неугомонными.
Поскольку никто не собирался его разоблачать, Пета решила начать собственное расследование деятельности Отца Джека. Они подобрались к его банковским счетам, но с финансовой точки зрения там все было в порядке. Попробовали проникнуть в дом — Амар должен был выступить клиентом и во время визита установить видеоаппаратуру и подслушивающие устройства, но и это оказалось невозможным.
— Туда вхожи только свои, причем по особым приглашениям. — Из голоса выветрилась вся манерность.
«Найт Секьюрити» начала круглосуточное наблюдение, фиксируя любые передвижения объекта. Они собрали огромное количество информации.
— А потом мы все это опубликуем в центральных СМИ, — сказала Пета. — Привлечем телевидение, газеты — что угодно. Главное, чтобы об этом узнало как можно больше людей. Мы уничтожим эту клоаку и всех, кто с ней связан, независимо от должности.
— И что вам это даст? — спросил Донован.
— Моя фирма едва держится на плаву. — Пета отхлебнула чай из кружки — он оказался холодным, и она, сморщившись, поставила кружку на стол. — Сейчас мы остались вдвоем — я и Амар.
— Почему? — спросил Донован.
Пета невесело улыбнулась:
— Нет естественной клиентской базы. По крайней мере, мне так сказали. Видите ли, частные сыщики — это кто? Нечистые на руку мужики не первой молодости, которых нанимают такие же нечистые на руку мужики не первой молодости, как правило, для того чтобы шпионить за женами. Или за партнерами по бизнесу. Ну, и… — она поежилась, — эти ребята мне не доверяют. Они полагают, что в бракоразводном процессе я начну действовать заодно с их неверными супругами. Что касается бизнеса, им кажется, что у меня не хватит ума, чтобы справиться с их партнерами.