Золотые розы - Патриция Хэган

Благоуханная, напоенная свежестью ночь была сказочно приятной! Свет луны серебрил решетки, оплетенные орхидеями, выхватывал из полумрака то клумбу бромелий, то мраморную вазу с далиями, то целую полянку незатейливых, но пленительных маргариток. Кое-где рука садовника оставила в неприкосновенности растения-паразиты, и те свисали с низко нависших веток деревьев, как корзинки с комнатными цветами.

Эмбер брела то в полном мраке, то по дорожке лунного света. Вдали, на фоне ночного неба, величественно вырисовывались горы. Она все шла и шла, пока не оказалась за пределами сада. Впереди открылся вид на каменистое плато. Небо здесь казалось бархатно-черным, и по этому черному бархату драгоценными каменьями были рассыпаны звезды. Местами пустошь перемежалась дюнами, и все это серебрилось и отливало множеством разных оттенков. Лунный свет обладал какой-то чарующей силой, превращая бесплодную землю в сказочную страну. Эмбер была заворожена окружающей красотой, которая сейчас безраздельно принадлежала только ей одной.

Тонкая мантилья не защищала от ночной прохлады. Обхватив плечи руками и время от времени слегка растирая их, Эмбер, зябко поеживаясь, продолжала брести вперед, не зная куда. Вскоре она оказалась перед какими-то зарослями. Картина напоминала тропические джунгли. Это удивило ее: она считала Мексику пустынной унылой страной, где никогда не выпадает и капли дождя. Приятно было удивиться обратному.

Вдруг треск веточки, сломавшейся под чьей-то ногой, вывел Эмбер из мечтаний. Там, где деревья частично расступались, на зыбкой лунной дорожке неожиданно возник Арманд и теперь со счастливой улыбкой на лице шел к ней.

– Моя пенорожденная! Не пугайся, это я.

– Арманд! – вне себя от облегчения воскликнула Эмбер и заторопилась ему навстречу. – Как ты здесь оказался?

– Я здесь потому, что знаю: Валдис очень на тебя рассердился, – объяснил он, буквально пожирая ее глазами. – Корд мне уже все рассказал, но я сам хотел убедиться, что ты жива-здорова.

Уже через мгновение Арманд оказался так близко, что Эмбер ощутила его дыхание на своих губах и содрогнулась от удовольствия. Она затрепетала, когда осторожное прикосновение губ сменилось жадным, требовательным, и волны сладостной дрожи захлестнули все ее существо.

– Я люблю тебя! – прошептал Арманд, привлекая Эмбер к себе так, что она невольно прильнула к нему всем телом. – Теперь я знаю, что ждал всю жизнь только тебя. Ты – женщина моей мечты. Ты должна принадлежать мне… душой и телом…

Он запрокинул ей голову, лаская губами лицо и шею. Ошеломленная, почти потерявшая голову, Эмбер все же попробовала высвободиться. Сама не понимая, почему поступает так, она начала отталкивать его.

– Нет, не надо! Арманд, все происходит слишком быстро! Я… я не знаю, что чувствую… ради Бога, Арманд! Будь моим другом. Разве этого недостаточно? Не заставляй меня стыдиться своего поведения!

– Что же стыдного в любви мужчины и женщины? – не спросил, а проворковал он, скользя кончиком языка вдоль ее шеи. – Ты должна принадлежать мне, Эмбер! Я хочу просыпаться рядом с тобой… хочу засыпать, оставаясь внутри тебя. Ты должна быть моей, быть матерью моих детей. Эмбер, Эмбер! Я буду жить в раю, наслаждаясь твоим восхитительным телом, наблюдая, как в нем расцветает новая жизнь, зачатая мной. О моя пенорожденная! Скажи, что и ты чувствуешь это! Разве это не счастье?!

Чувствуя, что вместо крови по ее жилам несется поток огня, Эмбер, к своему удивлению, все-таки продолжала вырываться. Почему? Ведь Арманд пробудил в ней знакомые ощущения – те же, что пробуждал безликий возлюбленный из снов. Кружевная мантилья упала в траву, голые плечи засеребрились в лунном свете, и Арманд тотчас покрыл их бесчисленными жадными поцелуями.

Эмбер чувствовала, что теряет власть над собой. Она была сплошным комком живого огня. Каждая жилка, каждое нервное окончание были напряжены в ожидании, потребность властно переливалась в теле, сосредотачиваясь между ног. Арманд подхватил ее на руки и понес под деревья, где опустил на душистое ложе из веточек мимозы.

– Нет, Арманд! Я не могу… мы не можем… не сейчас!

– Но я хочу тебя, моя пенорожденная, – шептал он, уже не владея собой. – Я чувствую, что и ты меня хочешь.

Собрав остаток сил, Эмбер вскочила и прижалась к огромному стволу какого-то дерева.

– Я не могу… не могу… вот так, под первым же кустом! Это кажется мне недостойным, Арманд.

Он вперил в нее полубезумный взгляд и какое-то время молчал. Эмбер настороженно следила за сменой выражений на его лице. Вдруг лицо Арманда озарилось улыбкой.

– Прости меня, – тотчас заговорила она. – Я никогда еще не заходила с мужчиной так далеко. Ты заставил меня захотеть… захотеть этого. Но я чувствую, что мы поступаем неправильно.

– Не вини себя, моя маленькая, – сказал он, привлекая ее к себе и целуя уже не столько страстно, сколько по-братски. – Мне показалось, что ты меня дразнишь, но теперь я вижу, насколько ошибался. Я сам виноват, потому что забыл, как ты молода и неопытна. Мне достаточно и того, что я тебе не безразличен. Не ты, а я должен просить прощения – за то, что потребовал от тебя слишком многого и слишком скоро. – Он судорожно перевел дыхание и продолжал спокойнее: – Отныне я буду поступать в соответствии с правилами. Я начну ухаживать за тобой. Поскольку теперь твоим опекуном стал Валдис, я завтра же нанесу ему визит и официально буду просить твоей руки.

Весьма довольный этим решением, Арманд взял обе руки Эмбер в свои и по очереди поцеловал, в то время как она смотрела на него с тревогой.

– Нет, Арманд, милый, все не будет так просто, как тебе кажется, – наконец сказала она со вздохом.

Эмбер рассказала ему о сцене, которую устроила Маретта, не скрыла и того, что Валдис, судя по заверениям сводной сестры, сам претендует на ее руку. Не удержавшись, она сказала ему и об украденных деньгах.

– Арманд, – воскликнула она, чувствуя, что тот не на шутку разгневан, и начиная сожалеть о своей откровенности, – ты мой единственный друг, и будет лучше, если на ближайшее время так оно и останется. Я должна для начала разобраться со своей жизнью, а потом уж позволю себе роскошь влюбиться.

– Нет, Эмбер, роль друга меня не устраивает! – воскликнул он в отчаянии, прижимая ее к себе и испытующе вглядываясь в глаза, отливающие серебром в лунном свете. – Мне нужно больше, намного больше. Не подвергай нашу любовь сомнению. Если это любовь с первого взгляда, как случилось у нас, она может быть только совершенной. Не омрачай ее совершенство сомнениями.

– Нам нужно быть более терпеливыми, – попробовала она урезонить его.