Встречный катаклизм - Федор Березин

Когда он, сбрасывая тормозной парашют, ударился о землю-маму, все окружающие строения попытались освободить ему как можно больше места в округе. Все биологические системы крупнее бактерии, да и последние тоже, но только в центре события, так же как и здания, ускоренно разложились на самостоятельные элементы.

Находящийся в сомнамбулическом состоянии Бон Сальдерс счастливо улыбался под кислородной маской, хотя со своего рабочего места по-прежнему наблюдал только большой, обрезанный периметром окна участок неба и мог видеть приземление своего малютки только в собственной голове: он не слышал даже звука, порожденного подрывом внутренностей «М-110», а гигантский самолет, плывущий в небесах со скоростью восемьсот восемьдесят километров в час и теперь плавно увеличивающий ее по команде Сальдерса, даже не колыхнулся, и его восемь двигателей не дали сбоя тяги. Некоторым из сплоченного экипажа, то ли от избытка кислорода, то ли от счастливого разрешения стресса (сами представьте, много-много часов подряд тащить за спиной пристегнутого к парашюту «Мышонка»), на мгновение привиделась вспышка света, но это был обман зрения или небольшое мозговое замыкание. Еще по одному «Мышонку» сбросили два ведомых напарника «Б-52». Все они входили в общее звено, а командиром у них был все тот же Бон Сальдерс. А внизу, в городе-порте Хайфоне, стало очень шумно.

Кроме таких малогрупповых рейдов, основную неблагодарную работу делали самолеты, идущие плотным строем на высоте десять тысяч метров. Они осуществляли ковровую бомбардировку.

Когда радиолокационные устройства дальнего обнаружения засекли циклопическую группировку самолетов, идущую на сближение, и ощутили нарастание помех во всех диапазонах, они тут же сообщили об этом куда следует. Население привычно заняло места в убежищах, вырытых везде, где можно: на улицах, площадях, парках и подвалах. В этих условиях очень хорошо знакомиться, можно найти будущую спутницу жизни или закадычного друга. Долгое сидение в тишине в ожидании опасности стимулирует откровенность, и не обязательно начинать с разговора о погоде, это вообще не принято. Чаще начинают так: «Как думаете, это опять „зеленые мухи“?» «Зелеными мухами» в Северном Вьетнаме называли «Ф-4» «Фантом» – основной истребитель-бомбардировщик с грузоподъемностью семь тысяч двести пятьдесят килограммов, сущую мелочь по сравнению с подлетающими сейчас к столице монстрами. «Нет, – мог ответить сосед по закопанной в землю стальной бочке с жесткими деревянными сиденьями или вообще тростниковыми циновками на полу, – мне думается, сегодня нам повезет, это просто „гляделка“. „Гляделками“ назывались беспилотные самолеты-разведчики с фотоаппаратами, которые прилетали с далеких авианосцев, дабы оценить ущерб, то есть славный труд своих, управляемых обученными людьми, коллег. Это было необходимое мероприятие, поскольку пилотам, штурманам и наводчикам зарплата начислялась в соответствии с количеством разобранных на кирпичи каменных строений и оторванных человеческих конечностей.

Стая «Б-52» вышла в помеченный на плане сектор неба. Интеллигентные пилоты сверили координаты и часы, после чего открыли бомбовые люки. Бомбы были разные, почти все виды, за исключением атомных, водородных, химических, бактериологических и прочих «массового поражения». Подавляющее большинство составляли фугасные и зажигательные, иногда встречались «ОДАБ» – объемно-детонирующие авиационные бомбы – достижение научно-технической революции второй половины двадцатого века. Их содержимое – высококалорийное жидкое топливо, после приземления вначале растекается по округе, а уже потом бухает. Часто оно затекает в неплотно закрытое убежище, а потом уже… Тогда дискуссия новоиспеченных приятелей и их невольных слушателей прерывается. Вот я и говорю, люди, ведите дневники, может быть, кто-то потом прочитает ваши мысли, а так – все коту под хвост.

Иногда в развалины падали бомбы-ловушки, эдакие веселые сюрпризы для пожарных и спасательных команд. Только откопали вы потерпевшего, только подскочившие санитары собрались везти его на ампутацию остатков рук-ног, как «бу-бух» – и нет ни санитаров, ни спасателей.

Да, вообще-то, какие к черту спасатели. Содом и Гоморра. Был город – и нет его. Какие пожарные, когда сплошной очаг – пять на пять километров в поперечнике.

А «Б-52» на форсаже – тысяча километров в час – несутся прочь над Южно-Китайским морем. Легко им и свободно от осознания выполненного долга, пустых бомбоотсеков и подкрыльевых подвесок.

35

Белые наемники моря

Трагедия произошла ночью, во время распевки «Наш паровоз вперед летит!». Несмотря на все призывы экипажа «Варяга», за последнюю неделю в небе не только не пролетел ни один паровоз, но даже самолеты, и те – лишь дважды пробарражировали в отдалении. Скучна и бессмысленна была жизнь. Может, там, в недоступном для них мире, уже развязана империализмом и завершилась всемирной катастрофой термоядерная война? Как можно было это проверить? На борту не имелось ни одного счетчика Гейгера. И вот теперь их резиновый плот остается не только последним прибежищем социализма, но и остаточным явлением человечества? Не хотелось в это верить, да и нельзя настоящим комсомольцам, будущим членам партии и бывшим октябрятам, терять оптимистическую веру в революционную правду коммунистического завтра. А потому для укрепления коллективизма, для всемерной готовности к грядущему славному прибытию в освобожденный Сайгон, для вовлечения масс в культурно-нужный досуг моряки и старались достигнуть на славном поприще пения великого мастерства.

Однако подлый гниющий империализм не дремал. Темной ночью, надеясь на бесчувственное состояние экипажа «Варяга», пахнущий мертвечиной капитализм Нового Света прислал в Южно-Китайское море самого опасного хищника океанов – большую белую акулу. Даже ее подлый цвет напомнил экипажу о славных временах борьбы с бесчисленными колчаками и деникиными. И тогда бойцы «Варяга» встали плечом к плечу в свой последний и решительный. Несмотря на контридеологическую работу и пропаганду милитаристами своей мощи и силы, на все эти бесконечные нарезания спинным плавником сужающихся кругов, героический экипаж не дрогнул, не заплакал, не попросил пощады и не сдался. Как всегда в истории Русского флота, он принял бой, припомнив славного Ушакова и одноглазого Кутузова.

И тогда, видя тщетность попыток запугать балтийцев, заставить их с поднятыми руками войти в разверстую пасть, белая империалистическая марионетка пошла в лобовую атаку.

Те, кто читал в те времена передовую прессу Земли, знали, что опасения экипажа «Варяга» имели под собой материально-реальные основания. Все казармы и кубрики, выписывающие «Комсомольскую» и другие правды, были в курсе, что подлая буржуазная наука пытается использовать неподкованных марксизмом разумных животных в своих агрессивных происках. Так, имелись доподлинные фотографии, на которых одетые в акваланги гангстеры Пентагона цепляли на спину оболваненного дельфина большую штуковину явно термоядерного вида. А еще они хотели топить острыми носами разумных китообразных советские и прочие идущие по социалистическому пути подводные лодки. Кто мог ручаться, что в секретных аквариумах и умах американских «ястребов» не зародились мечты воспитать в своем русле большую белую акулу или прочих скатов?

А потому, когда Большая Белая пошла в лобовую, на пути ее встал комсостав в лице бывшего замполита, а ныне командира резинового крейсера – Шантаренко. И так же, как в нашем мире, сотни матросовых ложились на колеи пуль из дотов и дзотов фашистов, не щадя своей крови и самой жизни, так и славный сын партии – капитан третьего ранга Шантаренко лег на рельсы движения хищника. И, скажу вам, ощетинившаяся малыми и большими зубами пасть была даже страшнее и идеологически подготовленней, чем некоторые дзоты белофинской линии Маннергейма. Но не дрогнул наш ленинец-замполит, и только поднялась напоследок сжатая плотно рука, словно обнимая гранатную или же торпедную связку. И пронеслось над морем в финале драмы: «Враг не пройдет!» на языке испанских республиканцев. И растаяли в пучине сапоги. Но и Большая Белая поперхнулась стойкостью морского комиссара, почуяла в нутре его революционный жар и отступила, пристыженная, в недра воды.

И долго еще стояли советские бойцы во весь рост поперек моря над волнами, сняв шапки и глядя в беснующиеся волны. И знали они, что непобедим флот, пока есть в нем такие командиры и их заместители.

36

Цусимы моря

Ну что, продолжать? Или уже надоело? Не хочется здесь повторять подвиг Новикова-Прибоя, но как теперь увернуться, раз началось? Битва не завершена, результат неоднозначный. Только процесс может выяснить конечный результат или ничего не выяснить, лишь окончательно запутать. Начнем, там видно будет.