Под соусом - Ханна Маккоуч

Я чувствую себя глупо, но ведь сама согласилась. Желают, чтобы я выглядела как клон Роналда Макдоналда — черт с ними. Вообще-то я всегда считала, что настоящую леди создают манеры, а не макияж, но если достаточно одной косметики, то у меня есть шанс.

Во время передачи я скромно рублю петрушку и прочие травы, но стоит Мэвис Делакруа за чем-нибудь потянуться — я тут как тут, подскакиваю и подаю. Окорок нужно постоянно поливать жиром, на этом телеоператоры главным образом и сосредотачиваются. А я-то надеялась…

Мэвис большим веничком взбивает яичные белки для меренг. На ней шелковая кофточка без рукавов. Верхняя часть руки мелко трясется. Она восторженно рассказывает о своем огромном белом особняке в Джорджии и о муже Бафорде, который всегда заказывает меренги на Пасху. И вдруг поворачивается ко мне:

— Лейла, милочка? Смени меня, дорогая.

Ой, мамочки. Камера показывает крупным планом, как я взбиваю белки, Мэвис делает эффектный жест в мою сторону, мол, учитесь, как это надо делать — твердая рука, равномерные движения. Она даже закатывает рукав моего халата, чтобы продемонстрировать мышцы. Ассистенты поднимают таблички «Аплодисменты», аудитория начинает хлопать. Я картинно поигрываю мускулами; слышится смех. Я продолжаю работать, улыбаясь до ушей, как и положено звезде.

— А теперь отложи веничек и смажь этот великолепный золотистый окорок!

Камера провожает меня к духовке. Мэвис разглагольствует на тему: зачем платить за дорогую магазинную глазурь, когда сделать ее самим «проще пареной репы».

Я открываю духовку; жар опаляет. Кухонным полотенцем вытаскиваю решетку с окороком, как делала это на протяжении всей передачи. Но на этот раз, когда я отпускаю решетку, окорок с грохотом шлепается на пол, брызги горячего жирного сока летят мне на халат и штаны. Грохот — как бесконечное горное эхо.

— Упс! — восклицает Мэвис. — Бриллиантик уронила!

Вопреки обыкновению я не ору «Бляха муха!». Вместо этого я неожиданно вспоминаю Джейми и восклицаю:

— Силы небесные! — И добавляю, сдув с лица прядку: — Бриллиантик «Надежда»[54], не иначе.

— «Надежда»? — сдавленно хихикает Мэвис. — Милочка, этот бриллиантик безнадежен.

Выдернув из-за фартука второе полотенце, я поднимаю горячий окорок и кладу его обратно на сковороду — так мать меняет пеленку капризному малышу. Зрители не подозревают, что это «промежуточный» окорок — готовый дожидается своего звездного часа на кухне.

Заливаясь краской, я поспешно шарю вокруг в поисках полотенца и моющего средства. Слышу, как Мэвис обсуждает плюсы и минусы различных видов желатина для заварного лимонного крема. Одна камера, как я заметила, следит за каждым моим движением. Терять мне уже нечего, и я начинаю краткий доклад о круговом методе мытья рук, рекомендуя использовать для этих целей зубную щетку, чтобы не пропустить ни одной трещинки.

За это время Пэтси с поразительной, при ее размерах и форме, скоростью успела сбегать на кухню: старый окорок унесла, новый принесла. Он, как обычно, покрыт слоем несъедобных лаков, красителей и химикатов в три сантиметра толщиной, и больше напоминает скульптуру, чем еду.

Я подхожу к этому монстру и на манер ассистентки фокусника плавными жестами демонстрирую дивные достоинства готового окорока под аккомпанемент голоска Мэвис:

— Как видите, поросеночек доведен до идеального состояния. Обратите внимание на очаровательный темно-розовый оттенок! Это благодаря коричневому сахару! Поглядите, он просто сияет. Боже милостивый, у меня уже слюнки текут!

Мэвис наклоняется, чтобы вдохнуть «дивный» аромат, но запах химикатов настолько силен, что вызывает у нее неудержимый кашель. Она не может произнести ни слова.

Я на автопилоте прыгаю в кадр:

— Судя по запаху, мы немного перестарались. Вот к чему может привести лакировка действительности!

Хохот, аплодисменты. Приободрившись, я стучу ложкой по жесткой поверхности окорока и, причмокнув, говорю:

— Пуленепробиваемый… Учтите, повара в «Королеве кухни» — опытные профессионалы. Не пытайтесь повторить это дома.

Вот я, считайте, и безработная.

Вечером, когда Джейми делится со мной своими кошмарами — поисками самого красивого свадебного платья в мире, звонит телефон. Она поднимает трубку и, пожимая плечами, передает ее мне.

— Привет, Лейла.

Кто бы это мог быть? Отвечаю наудачу:

— Привет.

— Узнала?

— Нет, сдаюсь.

— Какая жалость. Ах, как скоро она меня забыла…

Да кто же это?

— Это Дик Давенпорт.

— Дик?

— Постарайся произносить это с другой интонацией, — смеется он. — Слушай, Лейла, я сегодня видел тебя в «Королеве кухни».

И решил высказать свое мнение? Не уверена, что оно меня интересует.

— Ну и? — это все, на что меня хватает.

— Просто хотел поздравить. Билли дал мне твой номер, надеюсь, ты не в обиде.

— Нисколько.

— Я тебя не сразу узнал, отлично смотришься на экране.

— Дик, хватит издеваться.

— Я серьезно!

— Спасибо. Я так и поняла.

— Яблоко от яблони недалеко падает, правда?

— Только не надо про яблони и яблоки! — отрезаю я: нашел с кем сравнивать.

— Извини, все понял. Я тоже не люблю, когда меня сравнивают с отцом.

— Ничего. Только на будущее не забудь.

Дик сегодня сама любезность. К чему бы это?

— В общем… Просто хотел сказать, что ты мне понравилась.

— Спасибо.

Пауза.

— Не за что. А о собственном кулинарном шоу ты никогда не думала?

— Мечтать, говорят, не вредно?

— Вот и помечтай. У тебя получилось бы.

— Мне нравится твой энтузиазм, но для собственного шоу нужно немножко больше, чем желание.

— Да уж…

— Вот именно: да уж.

— Билли сказал, ты и на велосипеде катаешься…

— Угу, — отзываюсь я. Слышно, как у него щелкает телефон: переводит звонок в режим удержания.

— Может, как-нибудь покатаемся?

— Давай.

Он назначает мне свидание?

— Подождешь минутку? — извиняющимся тоном просит Дик.

— Да ради бога.

Ненавижу, когда посреди разговора меня заставляют ждать!

Через несколько секунд он снова подключается:

— Извини.

— Ничего страшного, — говорю я, надеясь, что мой голос меня не выдает. — Да, кстати, спасибо за шампанское. Ты получил открытку?

— Получил, спасибо. Мне тогда было приятно это сделать. Показалось, что тебе как раз не хватало шампанского.

Снова слышатся щелчки.

— Ответь, что ли.

— Боюсь, что придется. У меня тут сейчас много работы. Я позвоню насчет прогулки.

— Угу, ладно.

Жду не дождусь.

— Кто это был? — интересуется Джейми.

— Да так, знакомый, Дик. Билли пытался мне его сосватать.

— Дик. А дальше?

— Давенпорт.

— Дик Давенпорт… который Дик Давенпорт?

— Тот самый.

— И этот Дик Давенпорт тебе звонит?

— Угу. Сказал, что я ему понравилась в сегодняшнем кулинарном шоу.

— Ты снималась в кулинарном шоу?

— Да, в «Королеве кухни».

— С Мэвис Делакруа?

— Точно.

— О боже, — Джейми изящно прикрывает рот ладонью. — Обожа-аю эту передачу.

— Тебя можно понять, — соглашаюсь я.

Джейми касается моего плеча:

— Выходит, он звонил тебе лично?

— А что тут такого?

— Ну как же… Дик Давенпорт — человек занятой.

— Он друг моего друга. Последнее время я с ним часто пересекаюсь, так что это не так странно, как может показаться.

— М-м, дружок. Ты ведь знаешь, что Дик Давенпорт — хозяин кулинарного канала?

— Господи Иисусе.

Вот так-так, Лейла! Пожалуй, тебе стоило расписать Дику в подробностях, что конкретно нужно для собственного шоу.

— Н-нет, не знала, честно.

— Том подрабатывает у него юристом.

— Правда?

— Да. Том говорит, приятный парень этот Дик, простой — при его-то деньгах. Нелегко бедняге — семейка у него та еще. Слухи ходят, Давенпорты далеко не святые, но Дик, похоже, из кожи вон лезет, чтобы разрушить этот стереотип.

— В смысле?

— Прессу не читаешь, что ли? Пару лет назад его мать видели полуголой в Утином пруду, и мало кто проводит столько времени в Силвер-хилле[55], сколько она. Оно и понятно. Будь у меня в мужьях Клайв Давенпорт, я бы и сама дошла до ручки. Он жулик. Дику приходится следить за делами всей корпорации…

— Хватит. Информации более чем достаточно.

— Сама просила.

— Ну, рада слышать, что он разрушает стереотипы. Разрушать стереотипы — это хорошо, разрушать стереотипы — это смело, — одобряю я. Может, у нас с Диком больше общего, чем я думала.

— То есть, простите? — игриво улыбается Джейми.

Передернув плечами, я решаю закрыть тему. Что-то я сама себя пугаю.