Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Ветер богов - Богдан Сушинский

Ветер богов - Богдан Сушинский

Читать онлайн Ветер богов - Богдан Сушинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 87
Перейти на страницу:

— Проведите.

— Но, видите ли…

— Я сказал: проведите.

— Мне приказано ни в коем случае не тревожить…

— Кого не тревожить? Лукину?

— Начальника тюрьмы майора Тосузи.

— Вот оно что! Я-то думаю, чего это вы так занервничали. Майор лично допрашивает террористку?

Лейтенант оглянулся на едва видневшуюся в конце коридора дверь, словно побаивался, что майор услышит его ответ и тотчас же накажет.

— Лично.

— Любопытно было бы взглянуть, как это у него получается.

— Нужно ли? Господина майора это оскорбит. А у него большие связи. И в этом городе, и в штабе армии.

— Вы лишь раззадорили меня.

Небрежным жестом отстранив лейтенанта, Имоти ринулся к камере. Препятствовать ему дежурный не посмел, предпочитая остаться вне этой схватки.

Дверь оказалась незапертой. Майор слишком понадеялся на личную охрану в лице дежурного лейтенанта. Остальных двоих охранников он попросту убрал из коридора, чтобы не суетились.

Заскочив в камеру, Имоти схватил тщедушного майора за загривок, стащил с молча сопротивлявшейся русской и отшвырнул к двери.

— Вам не кажется, майор, что эта женщина изначально предназначена не для вас? — почти прошипел он, едва сдерживая желание вышвырнуть начальника следственной тюрьмы за дверь, прямо вот так, со спущенными штанами, с которыми перепуганный разозленный майор никак не мог совладать. — Вам бы уже пора смириться с тем, что в этом мире случаются женщины, которые не могут и не должны опускаться до связи с вами.

— Но я прошу вас объясниться, господин подполковник! — забрызгал слюной майор, осознав наконец, что перед ним не такой уж большой чин, чтобы он мог вести себя подобным образом с самим начальником тюрьмы.

— Я ведь предупреждал вас, что все, что эта женщина знала, она уже сообщила следователю. А все, что ей надлежало получить, — давно получила. И чтобы больше никто к ней не прикасался.

Майор испепелил Имоти мстительным взглядом, однако дальше пререкаться не стал. Что-то наконец подсказало ему, что о влиянии этого человека в штабе армии нельзя судить только по его чину.

— Господи, неужели весь этот тюрем-бордель закончился? — приподнялась со своих устланных циновкой нар Лукина, когда Тосузи наконец укротил свои штаны и вышел. Вначале она решила было, что подполковник тотчас же воспользуется возможностью самому «допросить» ее, однако то, что здесь только что произошло, позволяло ей предположить: что-то там у японцев не сработало.

— Вы правы: он прекратился, — подтвердил подполковник. — Помолитесь!

— Меня отпустят?

— Наоборот, расстреляют. Завтра на рассвете.

Лукина то ли простонала, то ли негромко вскрикнула и, поджав ноги, отползла по нарам к стенке, словно стремилась пройти сквозь нее, раствориться в камне.

— Расстреляют? Что вы такое говорите? Вы уверены?! То есть я хотела сказать, без суда?

— Какой еще суд? — нахмурил густые косматые брови Имоти. — Разве, стреляя в генерала Семенова, вы исходили из решения суда?

— Но это атаман Семенов. Его давно осудил весь советский народ, сама история.

— Очень убедительная ссылка, — признал Имоти. Выглянув из камеры, он увидел, что майор все еще стоит в коридоре и о чем-то вполголоса совещается с дежурным. — Господин Тосузи, прикажите принести арестованной какой-нибудь халат. Последние допросы мы проведем в присутствии высокого гостя из Токио.

Майору не нужно было объяснять, о ком идет речь, он знал, что в эти дни в Тайларе полуинкогнито находится генерал Судзуки.

И все же потребовал письменного распоряжения о выводе террористки за пределы тюрьмы. Однако Имоти оказался готовым к этому. Извлек из кармана штабной бланк с небрежно начертанными на нем иероглифами и, прежде чем начальник тюрьмы успел прочесть их, гаркнул:

— Я приказал принести заключенной халат, господин майор! Поэтому советую поторопиться!

Пока майор занимался поисками более-менее приличного халата, Имоти вернулся в камеру и был удивлен тем, что Лукина выглядела довольно спокойной, словно сообщение о предстоящей казни вообще не произвело на нее никакого впечатления.

— Вы мужественная женщина, — не удержался он.

Террористка иронично ухмыльнулась и, немного помолчав, вполголоса процедила:

— Таких женщин не расстреливают, господин подполковник. Таких женщин ни в одной контрразведке мира не расстреливают.

— Мне импонирует ваша уверенность. Но хотелось бы знать, чем она подкреплена.

— Неужели непонятно?

— Не пытайтесь убедить меня, что только верой в свою неотразимость.

— Такие понятия, как «роль», «легенда», для вас, надеюсь, не новинка? — мрачно процедила Лукина, и подполковник уловил, что ей очень не хотелось упоминать о них. Не хотелось именно потому, что нельзя было выходить из роли, из легенды.

— Мне уже многое в этом мире не в новость, госпожа Лукина. Время от времени сие навевает грустные мысли.

29

В тот день Гитлера одолевало одно из тех фатальных предчувствий, которые появляются в сознании вершителей судеб человеческих как великое космическое прозрение. Пусть даже несколько запоздалое.

После завтрака, который фюрер предпочел провести в полном одиночестве, он поднялся в большой зал, долго созерцал один из старинных, времен раннего правления династии Габсбургов, гобеленов, на котором изображалась сцена королевской охоты, потом в течение получаса стоял у окна, из которого открывался чудесный вид на едва освещаемую утренним солнцем голубовато-зеленую вершину горы Унтерсберг…

В «Бергхофе» войны не было. Во всяком случае, здесь ничего не свидетельствовало о ней. Не слышно было гула бомбардировщиков, молчало радио, не чадили руины, утренние газеты тоже еще не доставили. Но если бы их и доставили, фюрер не притронулся бы к ним.

Все равно того, что знал он, газеты знать не могли. Поскольку не способны предчувствовать. «ЭТО произойдет сегодня», — упорно твердил ему некий внутренний голос. — Они придут из-за Ла-Манша, и тогда все, что ты так долго и с таким упорством создавал, — разрушится. Армия не выдержит сражения на два огромных фронта — на востоке и на западе. В штабах воцарится хаос и паника, и нет силы, которая остановила бы это разложение. Если на востоке солдаты сражаются против коммунистических варваров, стремящихся поработить всю Европу, то на западе они столкнутся с англичанами. И их трудно будет убедить, что эти варвары вторглись из-за Английского канала, чтобы поработить германский народ.

Еще труднее окажется представлять их недочеловеками и арие-ненавистниками. Англичане станут разрушать твою, уставшую от войны, обескровленную армию не только снарядами. Куда страшнее будет воздействовать их джентльменское отношение к пленным, выдержанное в духе Женевской конвенции. Твои “гансы” и “швабы” сами побегут к ним с поднятыми руками, не дожидаясь окончательного разгрома. Побегут, побегут, — упредил всякое возражение самому себе. Теперь многие побегут. Рим признает только всемогущих цезарей. Рыдающие на руинах представляются ему презренными».

— Адольф, появился фельдмаршал Роммель, — вдруг услышал он у себя за спиной неуверенный, срывающийся голос Евы. Фюрер знал эти ее маленькие бергхофские хитрости. Побаиваясь нарушать его одиночество, некоторые из адъютантов спрашивали

Еву, как она считает, стоит ли докладывать фюреру о том или ином событии. И бывало, что Ева пользовалась этим, чтобы и самой пробиться к своему фюреру через возведенную им стену отчуждения и одиночества. — Что мы скажем ему?

«Что мы скажем ему? — резануло слух Гитлера. — Она продолжает вести себя так, будто мы все еще находимся в постели. И после этого еще смеет упрекать меня, что не желаю вводить ее в высший свет Берлина».

— С какой стати он здесь?

— Кажется, ты вызывал его.

— Я спрашиваю, почему он здесь, а не там, на побережье, которое ему приказано защищать?! — вдруг сорвался фюрер, зная, что его слышит не только Ева. За дверью наверняка стоит личный адъютант Шауб, а возможно, и Борман, всегда исподтишка покровительствовавший Роммелю.

— Это несправедливо, мой фюрер, — ласково упрекнула Ева, переходя в то же время на официальную форму обращения. — Вы сами приказали срочно вызвать его на совещание.

С таким сугубо женским упрямством ему осмеливалась возражать только Ева. И это всегда неприятно поражало Бормана, считавшего, что фюрер может переставать быть фюрером только наедине с ним. Во всех остальных случаях он обязан оставаться недосягаемым. Борман, как никто другой, упорно и целенаправленно лепил из него образ вождя-гения, зная, что чем величественнее фигура повелителя, тем надежнее будет чувствовать себя у ее подножия он сам.

— Это верно, вызывал, — нелогичность признания ничуть не смутила Гитлера. В общении с Евой он мог позволить себе такое. Иное дело, что сама связь с этой женщиной в последнее время казалась ему крайне нелогичной. С их отношениями нужно было что-то решать. Идея возводить бывшую ассистентку своего личного фотографа в ранг жены казалась ему абсурдной, а мысль о разрыве с женщиной, которую, несмотря ни на что, любил, по-прежнему оставалась невыносимой. — Я вызывал его, но все же он обязан быть там, на французском побережье.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 87
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Ветер богов - Богдан Сушинский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит