Инсайдер - Юлия Латынина

Тут только Бемиш понял, что Шаваш его разыгрывает.

– Ну, – сказал он, улыбаясь, – вряд ли ваш секретарь, слетав на Землю, продолжал считать, что мы вылезли из ада.

– Друг мой, – сказал Шаваш, – просто Аххар понимал это как иносказание и как мудрость предков, владевших тайным знанием и предупредивших нас об опасности. Ведь когда речь идет о науке, либо ты понимаешь, как устроен ядерный реактор, либо нет. А когда речь идет о легенде, то она может соединить между собой самые разные слои и умы. Простой крестьянин воспринимает такое пророчество буквально, а человек образованный толкует его как метафору.

– А как, – спросил Бемиш, – понимают это пророчество сами проповедники?

– О, в беседах с властями они уверяют, что это метафора! Что они, дураки, что ли, признаваться, что им известна истинная подноготная железных людей?

– П-потрясающе, – пробормотал Бемиш, – вы что, не можете разъяснить своим сумасшедшим, как обстоят дела на самом деле?

– Разъяснить – нельзя. Повесить – можно. Но я думаю, что, если мы начнем вешать людей за то, что они считают иномирцев бесами, вы, бесы, поднимете жуткий хай.

Бемиш опустил голову.

– Но вы не огорчайтесь. Эти люди обладают особым даром ссориться не только с правительством, но и друг с другом. Возьмите, например, автомобиль. Одна секта будет считать, что никакого автомобиля вообще нет, что это дьявольское наваждение и что на самом деле вы вовсе не едете в автомобиле, а передвигаетесь бесовской силой. А другая считает, что автомобиль есть и что это очень хорошая вещь, которую послали на землю предки, а железные бесы перехватили по дороге посылку и незаконно ею пользуются.

Шаваш взял газету, помахал ею перед носом Бемиша и сказал:

– Я вам все это объясняю, Теренс, чтобы вы поняли, что мне очень сложно опубликовать заказную статью в «Синем солнце», да еще такую, где меня величают… – Шаваш, чуть прищурившись, стал переводить текст: – «Поганым навозным жуком», «тараканом с золотым мешком вместо сердца» и «пеной нечестия»…

Шаваш помолчал и неожиданно докончил:

– И знаете, что я из этой статьи заключаю?

Бемиш не мог не скосить глаза. Паскудная статейка, как уже было сказано, была предварена фотографией Шаваша голышом, и Бемиш на мгновенье представил, что бы он чувствовал, если бы он сам появился на страницах газеты в столь скоромном виде.

– Что мне надо немного похудеть. Просто позорный снимок, вы не находите?

Бемиш уже покидал усадьбу, когда смуглый слуга, кланяясь, доложил ему:

– Госпожа ожидает вас в беседке Цветения Слив.

Бемиш прошел в сад. Черноволосая стройная женщина, которая покинула комнату перед обедом, прогуливалась по белой садовой дорожке, испещренной косыми лунными тенями, и кружева, которыми были отделаны рукава ее платья, походили на лучи, свернувшиеся вокруг запястья.

Бемиш смущенно поклонился и сказал:

– Поверьте, мне очень неприятно, что вы не обедали вместе с нами.

– Мужчины и женщины не едят вместе, – возразила Идари. – Вы – тот самый иномирец, который скупает Ассалах через «Томура секьюритиз»?

– Вы удивительно осведомлены, – несколько ошарашенно пробормотал Бемиш, понимая, что муж Идари вряд ли подозревает о существовании «Томура секьюритиз» вообще.

– О, если женщины едят отдельно от мужчин, – улыбнулась Идари, – это еще не значит, что они ни о чем не знают. Вы женаты?

– Я развелся.

– Ваша жена любила вас?

– Она любила мой банковский счет.

Идари гибким, кошачьим движением села на скамейку, и Бемиш услышал, как, поколебленный ее юбкой, зашелестел куст гортензий. Идари жестом показала Бемишу, чтоб он сел рядом.

– Я ценю все, что вы сделали для моего мужа, – сказала Идари.

– Я ничего не сделал для него, – возразил иномирец, – а он много сделал для меня.

– Вы первый человек со звезд, с которым он подружился. И как странно, что таким человеком оказался человек из круга Рональда Тревиса.

И опять Бемиш решительно удивился осведомленности Идари.

– Я думал, у него есть друзья-иномирцы.

– Да. Люди, которые бросают бомбы в супермаркеты и употребляют наркотики, чтобы освободиться от влияния продажной цивилизации.

Идари и Бемиш сидели очень близко. Была уже ночь, но две луны сияли ярко-ярко, как прожектора, и Бемишу был хорошо виден профиль Идари; изящная головка, оплетенная черной косой, и сверкающие в лунном свете заколки с крошечными хрустальными цветами.

– Мой муж имеет очень большое влияние на императора, – продолжала Идари, – а вы можете иметь большое влияние на моего мужа. Это было бы очень плохо для моей страны, если бы вместо вас Киссур дружил с теми, с кем он свел знакомство на Земле несколько лет назад.

Идари помолчала.

– Что вы знаете о нашей истории?

Бемиш покраснел. Его невежество в том, что касалось истории Веи, было почти абсолютным. С ним могло равняться разве что его невежество в том, что касалось истории Земли. Если его что-то и интересовало на этой планете – так это размер бюджетного дефицита или ставка рефинансирования Центрального Банка. От истории ставка рефинансирования решительно не зависела.

– Вам известно такое имя – Арфарра?

Бемиш замялся.

– Он был первым министром…

– Он был дважды первым министром. Один раз – еще до иномирцев. Другой раз – после. После того как на Вее появились люди со звезд, император назначил первым министром человека по имени Нан. Потом его убрали. Не без помощи моего мужа.

Бемиш смутно вспоминал скандал пятилетней давности – потому что скандал этот был земной, а не вейский. Та м было что-то про Киссура – бывшего первого министра империи, ошивавшегося на Земле. Или на Ланне? Наркоманы и террористы. Угнанная машина, пьянка, избитый полицейский, арест по подозрению в соучастии в теракте, старательно раздуваемый кем-то скандал: Киссур то ли сбежал из тюрьмы, то ли был отпущен под подписку, но из допросов его соучастников, бывших с ним десять лет назад, выяснилось, что в трагедии с угоном боевого самолета виноват именно Нан. Кажется, это заявление сыграло свою роль в отставке министра-иномирца…

– Потом был другой премьер и программа государственных инвестиций. Очень высокие налоги и очень высокие расходы бюджета. В стране не осталось других официальных денег, кроме тех, которые были в казне. Или в банках, чьими акционерами были крупнейшие чиновники. А рабочим запретили увольняться с предприятий и свидетельствовать против хозяев.

Идари усмехнулась и добавила:

– В это время Шаваш был одним из самых горячих сторонников государственных инвестиций. Ему надо было оправдаться от дружбы с Наном, и он сочинял правительству все программы, по которым деньги уходили в песок. Там, где клали тонну асфальта, писали, что положено три тонны, там, где использовали литр краски, писали, что ушло пять литров. А по поводу законов, превращавших рабочих в рабов, он написал докладную записку, в которой говорилось, что вейский путь отличается от галактического тем, что хозяин не использует работников как наемный скот, а пожизненно отечески о них заботится. Это должно было кончиться гибелью страны, но это кончилось восстанием и уходом правительства. Потом был Арфарра. Он урезал государственные расходы и отменил законы о рабочих.