Демельза - Уинстон Грэм

Передохнув пару минут, Заки вновь подобрал лопату и кирку и повернул к дому. Тут он увидел Пола Дэниэла, ожидающего у подъемника.

- Я подумал, что должен дождаться, когда ты выйдешь, - сказал Пол, словно оправдываясь, когда Заки подошел к нему. - Ты сильно отстал от всех нас.

- Да, - сказал Заки. - Просто оглянулся в последний раз.

Они вместе пошли в сторону Меллина.

Шахта осталась в тумане, заброшенная и одинокая. Непривычное молчание в ее недрах и тишина безветренного туманного дня словно накрыли местность. Больше не было слышно ни скрипа грубых сапог о мощеную дорогу между конторой и раздевалками, ни окриков с подъемника, ни шуток в штреках.

Сегодня не толпились у двигателя женщины ради горячей воды для стирки. Не болтали за промывкой руды девушки-шахтерки и дробильщики. Все осталось на месте, но без движения. Грамблер продолжал существовать, но жизнь покинула его. Вода постепенно заполняла все щели и отверстия, возникшие за последние двести лет.

Шахту накрыло безмолвие, как и день стоял безмолвный. Никого. И только где-то в тумане чайка все кричала, кричала, кричала...

Книга вторая

Глава первая

В пятницу третьего апреля 1789 года в обеденном зале на втором этаже таверны "Красный Лев" состоялись торги. Обшитая панелями комната на первом этаже была готова принять последующий за ними традиционный обед.

Вокруг длинного стола, водруженного на помосте подле окна, расселись в креслах около тридцати человек. Восемь из них представляли медные компании. Остальные - управляющие или казначеи шахт, предлагавших руду. По традиции, председательское кресло занимал управляющий, чья шахта выставляла наибольший лот, и сегодня эта честь выпала Ричарду Тонкину.

Он занял место в середине стола, с горкой аукционных заявок перед собой, а по бокам его окружали представители шахт и плавильных компаний. Лица собравшихся были угрюмы, от былого радушия, присущего годам процветания, не осталось и следа. Медь - конечный продукт - шла по пятьдесят семь фунтов за тонну.

Когда пробило час, Тонкин поднялся на ноги и кашлянул.

- Объявляю торги открытыми, господа. Похоже, у нас нет больше предложений? Прекрасно. Первой к продаже предлагается руда Уил-Бизи.

Вместе с двумя контролерами он открыл первый лот заявок и внес предложения в журнал. Кое-кто переминался с ноги на ногу, а казначей Уил-Бизи выжидающе достал свою записную книжку.

Спустя пару мгновений Тонкин поднял голову.

- Руда Уил-Бизи продается "Карнморской медной компании" по шесть фунтов, семнадцать шиллингов и шесть пенсов за тонну.

Воцарилось секундное молчание. Пара человек огляделась по сторонам. Росс заметил, как один агент нахмурился, а второй что-то пробормотал.

Тонкин продолжил.

- Тресевен. Шестьдесят тонн.

Он открыл вторую коробку. Последовало очередное совещание, пока цифры заявок вносили в журнал.

Тонкин откашлялся.

- Руда Тресевена продается "Карнморской медной компании" по шесть фунтов, семь шиллингов за тонну.

На ноги поднялся мистер Блайт из "Медеплавильной компании Южного Уэльса".

- Что за название вы произнесли, мистер Тонкин?

- Тресевен.

- Нет. Имя покупателя.

- "Карнморская медная компания".

- Мда, - протянул Блайт и нерешительно сел обратно.

Тонкин снова взял список, и несколько минут аукцион шел, как положено.

- Уил-Лежер, - объявил Тонкин. - Партия красной меди. Сорок пять тонн.

Человек справа от Тонкина склонился над столом, чтобы взглянуть на заявки.

- Руда Уил-Лежер уходит к "Карнморской медной компании" по восемь фунтов и два шиллинга за тонну.

Взгляды нескольких человек обратились на Росса. Росс посмотрел на кончик своего хлыста и расправил кусок выцветшей кожи. Снаружи доносились окрики конюха, бранившего лошадь.

Объявлению Тонкином следующего лота предшествовал небольшой разговор за столом. Но Тонкин, похоже, добился своего и продолжил.

- Объединенные шахты. Три партии руды. По пятьдесят тонн в каждой.

Вновь последовали записи в журнале.

- Объединенные шахты, - произнес Тонкин. - Первая партия отходит к Карнморской компании по семь фунтов и шиллинг за тонну. Вторая партия опять же к ней за шесть фунтов, девятнадцать шиллингов и шесть пенсов. Третья партия уходит "Медеплавильной компании Южного Уэльса" за пять фунтов, девять шиллингов и девять пенсов.

Блайт вновь вскочил на ноги, его побагровевшее лицо под париком было остроносым, как у терьера, которого слишком часто дразнили приманкой.

- Сэр, ненавижу вмешиваться. Но будет ли мне дозволено заметить, что я не знаю о существовании никакой медеплавильной компании с названием "Карнмор"?

- О, - ответил Тонкин. - Уверен, она существует.

- А сколько она просуществовала? - спросил другой мужчина.

- А вот этого я не могу знать.

- А есть ли у вас доказательства ее подлинности?

- Их весьма скоро предоставят, - ответил Тонкин.

- Только не до следующего месяца, когда подойдет срок платежа, - съязвил Блайт. - Когда обнаружите, что все эти партии руды по-прежнему у вас на руках.

- Ага! Или заберут её, не расплатившись.

Тонкин вновь поднялся.

- Джентльмены, полагаю, последнюю опасность мы можем смело отмести. Лично я не считаю, что как представители медных компаний, мы вправе оскорблять новую компанию на глазах у наших клиентов, подвергая сомнению её добросовестность. У нас и прежде были новички. И мы всегда верили их добропорядочности и никогда не оставались разочарованы. Не далее как пять лет тому назад мы впервые приветствовали среди нас "Медеплавильную компанию Южного Уэльса", и с тех пор компания стала одним из наших крупнейших покупателей.

- По нищенским ценам, - заметил кто-то вполголоса.

Блайт вновь оказался на ногах.

- Могу я напомнить мистеру Тонкину, что мы вошли в дело, имея при себе поручительство двух других компаний и гарантию банка Уорлеггана. А в этом случае кто предоставит гарантии?

Ответом ему послужило молчание.

- Кто их агент? - требовательно спросил Блайт. - Вы ведь общались с кем-то. Если он здесь, то пусть назовется.

И вновь молчание.

- Ну да, - продолжил Блайт. - Как я и думал. Если...

- Я - агент, - раздался голос за его спиной.

Блайт повернулся и увидел у окна низенького, простовато одетого человека. У него были серо-голубые глаза, веснушки во всю переносицу крупного представительного носа, насмешливо сложенные губы и волевой подбородок. Парика он не носил, и его рыжие волосы с седыми прядями были коротко острижены, в манере работяг.

Блайт смерил его с головы до ног взглядом. Он понял, что имеет дело с человеком из низшего сословия.

- Как вас величать, мой друг?

- Мартином.

- И что вас привело сюда?

- Я представляю интересы "Карнморской медной компании".

- Никогда не слышал о такой.

- А вот это меня удивляет. Председатель с часа дня ни о чем более не говорит.

Поднялся один из агентов рядом с Тонкином.

- К чему вы стремитесь, сэр, скупая столь крупные партии меди?

- К тому же, что и вы, сэр, - почтительно ответил Заки. - Переплавить руду и затем продать её на рынке.

- Полагаю, вы агент недавно созданной компании?

- Именно.

- Кто ваши наниматели? Кто вас финансирует?

- "Карнморская медная компания".

- Да, но это лишь название, - перебил Блайт. - Кто те люди, что образуют и контролируют эту компанию? Тогда мы поймем, с кем имеем дело.

Заки Мартин помял шляпу.

- Полагаю, они сами решат, называть себя или нет. Но я их агент, как и вы, делаю от их имени заявки, как и вы, и скупаю руду, чтобы её переплавить, так же, как и вы.

Гарри Блюитт не смог усидеть на месте.

- А что, разве мы знаем имена акционеров "Медеплавильной компании Южного Уэльса", Блайт?

Блайт захлопал на него ресницами.

- Блюитт, вы что ли за этим стоите?

- Нет, сперва сами ответьте на вопрос! - закричал другой управляющий шахтой.

Блайт повернулся к нему.

- Вы ведь прекрасно знаете, что мы вошли в дело при полной поддержке друзей. Наша репутация не подвергается сомнению, и...

- Как и их! Вот когда просрочат платеж, тогда и говорите!

Тонкин легонько постучал по столу.

- Джентльмены. Джентльмены. Мы ведем себя неподобающе...

- А когда были взяты образцы, Тонкин? - повернулся к нему Блайт. - Не в присутствии ли всех агентов. Тут сговором попахивает. Среди нас не было этого незнакомца при взятии проб.

- Я перепутал день, - ответил Заки. - Я прибыл на второй день, и мне великодушно предоставили возможность взять пробы самому. Моя компания тем самым не получила преимущество.