Целовать девушек - Паттерсон Джеймс

— Во-первых, я хотела бы обратиться к родным и друзьям пропавших без вести. Прошу вас, не оставляйте надежду. Человек, известный под именем Казанова, расправляется со своими пленницами только в случае неповиновения его особым требованиям. Я нарушила правила и жестоко поплатилась за это. Но мне удалось убежать. Там, где меня держали, находились и другие женщины. Вы не можете себе представить, насколько я душой и мыслями с ними. Верю всем сердцем, что они живы и невредимы.

Репортеры все ближе и ближе подходили к Кейт Мактирнан. Даже в таком плачевном состоянии она притягивала к себе как магнит, от нее исходила необыкновенная сила. Телевизионщикам она пришлась по душе. «Так будет и со зрителями», — думал я.

В течение следующих нескольких минут она сделала все возможное, чтобы хоть как-то развеять страхи родственников похищенных женщин. Снова и снова подчеркивала, что пострадала только оттого, что нарушила установленные Казановой правила. Мне казалось, что она таким образом обращается и к нему тоже. Вини, мол, меня, а не других.

Слушая Кейт, я задавался вопросами: выбирает ли он только особенных женщин — не просто красавиц, а необыкновенных во всех смыслах? Что это значит? Что именно затеял Казанова? В какую игру он играет?

Я стал подозревать, что убийца, влекомый прежде всего красотой физической, не терпит при этом рядом с собой женщин, интеллектуально ему не соответствующих. Мне казалось, что он ищет к тому же взаимопонимания.

Кейт замолчала. В глазах ее блестели слезы, словно чистой воды алмазы.

— Мне больше нечего сказать, — тихо произнесла она. — Спасибо, что позволили мне обратиться к семьям пропавших женщин. Надеюсь, что это хоть как-то поможет. Прошу вас, никаких вопросов. Я пока не могу вспомнить всего, что со мной было. Рассказала, что могла.

Наступила неестественная тишина. Не раздалось ни единого вопроса. Все и так было ясно. А потом репортеры и больничный персонал разом зааплодировали. Они поняли так же, как понимал это Казанова, что Кейт Мактирнан женщина исключительная.

Меня беспокоило лишь одно. Аплодирует ли Казанова?

Глава 53

В четыре часа утра Казанова уложил в новенький с иголочки серо-зеленый рюкзак, купленный в магазине «Лендз-Энд», продукты и всякие необходимые мелочи. Он направлялся в свое тайное гнездышко за порцией долгожданных наслаждений. Он даже придумал название для своих запретных игр: «Целуй девочек».

Пока ехал в машине и шел пешком по густому лесу, он неотступно мечтал о своей новой пленнице, об Анне Миллер. Так и сяк представлял себе, что именно станет с ней сегодня делать. На память пришли замечательные и как нельзя кстати подходящие строки Скотта Фицджеральда: «Понятие поцелуя впервые возникло, когда доисторическая рептилия-самец лизнула самку, любезно объяснив ей таким способом, что она столь же соблазнительна, как та малышка, которой он отужинал накануне». Все началось с животных, не так ли?

Тик-трах.

Прибыв наконец в свою берлогу, он включил на полную громкость запись группы «Роллинг Стоунз». Несравненный альбом «Пиршество нищего». Сегодня ему необходима была оглушающая рок-музыка. Мику Джаггеру пятьдесят? А ему всего тридцать шесть. И это его время.

Раздевшись донага, он встал перед высоким, в полный рост зеркалом, любуясь своей стройной мускулистой фигурой. Причесался. Затем накинул блестящий, ручной росписи шелковый халат, купленный когда-то в Бангкоке. Полы он не стал запахивать, выставляя напоказ обнаженный торс.

Он выбрал маскарадную маску, красивую, купленную в Венеции именно для такого случая. Момента тайны и любви. Наконец он был готов к свиданию с Анной Миллер.

Как она хороша. И такая недотрога. Безукоризненно сложена. Ему не терпелось овладеть ею.

Ничто не сравнится с тем физическим и эмоциональным состоянием, когда кровь стучит в висках, сердце учащенно бьется, возбуждена каждая клеточка тела. Он принес теплого молока в кувшине. И маленькую плетеную корзиночку — сувенир для Анны.

На самом деле он подготовил этот подарок для доктора Кейт. Хотел с ней разделить миг наслаждения.

Включив громкую музыку, он давал знать Анне, чтобы готовилась. Таков уговор. Сам он полностью подготовился. Вот они рядом с ним: кувшин теплого молока, длинный резиновый шланг с наконечником и чудо-подарок в плетеной корзинке. Можно начать игру.

Глава 54

Казанова не мог оторвать глаз от Анны Миллер. Казалось, воздух вокруг него вибрирует. Все наполнено напряженным ожиданием. Он чувствовал, что теряет самообладание. Такое с ним редко случалось. Это больше похоже на Джентльмена-Ловеласа.

Он смотрел на свое произведение искусства — на свое творение — и упивался мыслью, что Анна никогда и ни для кого не была так хороша.

Анна лежала на голом деревянном полу комнаты первого этажа. Она была обнажена. Только украшения, которые он приказал ей надеть. Руки связаны за спиной кожаным ремнем. Мягкая подушка подложена под ягодицы.

Ноги подтянуты вверх веревкой, привязанной к потолочной балке. Именно в такой позе он желал обладать ею, именно так представлял ее себе в мечтах столько раз.

«Можно делать все, что пожелаешь», — думал он.

Так он и поступал.

Он уже влил в нее большую часть теплого молока с помощью резинового шланга с наконечником.

Она слегка напоминала ему Аннету Бенинг, [17]если не считать того, что эта женщина принадлежала ему, а не была образом, возникающим на киноэкране. Она поможет ему пережить потерю Кейт Мактирнан. И чем скорее, тем лучше.

Анна уже утратила свою былую надменность, перестала быть недотрогой. Ему всегда было любопытно знать, сколько времени требуется, чтобы сломить чью-либо волю. Обычно совсем немного. Тем более в нынешние времена, в эпоху трусов и капризных дурех.

— Прошу тебя, убери ее. Не мучай меня, ведь я хорошо себя вела, — умоляла Анна. Какое красивое, необычное у нее лицо, когда радуется, и особенно когда страдает.

Скулы казались острее, когда она говорила. Он пытался отложить в памяти ее взгляд, все, что связано с этим незабываемым моментом. Подробности, которыми можно будет потом мысленно наслаждаться. Например, ее ягодицы, находящиеся теперь под таким любопытным наклоном.

— Она не укусит тебя, — убеждал он со всей искренностью. — Ее рот зашит наглухо. Я сам зашивал. Эта змея безопасна. Я никогда не стал бы делать тебе больно.

— Ты ненормальный и подлый тип, — внезапно крикнула Анна. — Ты садист!

Он кивнул. Ему хотелось увидеть истинную Анну, так вот она: еще одна злючка — цапнуть готова.

Казанова смотрел, как молоко медленно вытекает из заднего прохода. И так же медленно ползет маленькая черная змейка. Сладостный аромат молока заставил ее двинуться вперед по деревянному полу небольшой спальни, всего два на четыре фута. Какое прекрасное зрелище! Истинный образ красавицы и чудовища.

Осторожная чуткая змея внезапно застыла, а затем резко подалась вперед. Головка легко проникла внутрь Анны Миллер. Инстинктивно помогая себе, змея сложилась кольцами и заползла еще глубже.

Казанова пристально следил, как расширяются прекрасные глаза Анны. Кому из мужчин доводилось видеть такое или чувствовать хоть отдаленное подобие того, что дано ему теперь? Многие ли из таких мужчин еще живы?

Впервые он услышал о сексуальной практике увеличения ануса во время путешествия по Таиланду и Камбодже. И теперь сам устроил подобное представление. Оно заставляло его забыть огорчения, причиненные потерей Кейт и других.

В этом состояла прелесть и изысканность игр, которыми он забавлялся в своей берлоге. Он любил такие игры. Не мог отказать себе в этом удовольствии.

И никто не помешает ему наслаждаться ими. Ни полиция, ни ФБР, ни тем более доктор Алекс Кросс.

Глава 55

Кейт по-прежнему не могла вспомнить многих подробностей своего побега из ада. Она согласилась на сеанс гипноза, во всяком случае на попытку, хотя считала, что ее инстинкт самосохранения слишком силен для этого. Мы решили начать поздно вечером, когда она утомится и станет таким образом более восприимчивой.