Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— По тропинке? — изумился Манджекавалло. — Что, им на дороге грязи не хватало?

— Бес мне в помощь, Бам-Бам, — ой, прости, Винченцо, — однако там не только грязь, но и кусты и деревья. В общем — настоящий лес. Ты понимаешь, о чем я это?

— Черт возьми, на то это и резервация, если я не ошибаюсь!

— Ну, я ждал, и ждал, и ждал, — произнес скороговоркой Маленький Джо.

— А вот сейчас я жду, Джо! — бросил директор.

— Хорошо, хорошо!.. Через какое-то время из леса выскакивает этот индеец — ну тот, что Повелитель Грома. Я сразу же узнал его, потому что на голове у него было полно перьев, свисавших, собственно говоря, до самого пояса. Он несся вприпрыжку по грязной дороге, а потом повернул направо и скрылся в огромном шалаше, на редкость нелепом. И вслед за тем я узрел то, о чем и хотел бы втолковать тебе, Винни. Я даже не поверил глазам! Спустя несколько минут индеец выходит из своей хибары, но только теперь это уже был совсем не тот парень.

— Чего ты накурился, Крошка Джо?

— Послушай, Вин, я же правду говорю! Это был тот же самый человек, хотя выглядел он совсем по-другому, словно бухгалтер: в обычном костюме, в очках и к тому же еще в дурацком парике, который вовсе не был рассчитан на его башку. В руках у него была большая дорожная сумка... Взглянув на его ношу, я, конечно же, тотчас смекнул, что мой подопечный надумал рвать когти, ну а из того, что он сменил одежку, и дураку стало бы ясно, что ему надоело ходить в индейцах.

— Кажется, конец этой истории еще не близок, не так ли, Малыш Джо? — простонал жалобно Манджекавалло. — Постарайся-ка ближе к делу!

— Тебе нужно, чтобы я отрабатывал свой долг, ну а мне хочется убедить тебя в том, что стою я значительно больше. О'кей?.. И все же, так уж и быть, попытаюсь сократить свой рассказ. Прежде всего, ни слова о том, как довелось мне добраться до аэропорта в Омахе, куда проследовал я за ним. Там он взял билет на ближайший рейс до Бостона. Я сделал то же самое. А сейчас — нечто необычайно важное, Бам-Бам. Пока кручусь у регистрационной стойки, подмечаю одну девочку. Сую ей один из моих поддельных служебных значков и говорю, что правительство интересует та дылда в шутовском парике. Думаю, парик сыграл свою роль. Во всяком случае, шлюшка мне очень помогла. Я объяснил ей, что все должно быть шито-крыто и полицию нам вмешивать ни к чему. Как бы то ни было, я узнал имя этого малого из его кредитной карточки.

— Сообщи мне его, Джо! — воскликнул директор ЦРУ, нетерпеливо хватая карандаш.

— А как же иначе. Вин! Так вот, слушай: большое "М", маленькое "а" и такое же "к". Далее следует фамилия — Хаукинз. А потом идут буквы "г", "с" и "н", точка, «США», заглавная буква "О", маленькие буквы "т" и "с". Я в точности переписал из карточки все, что было там, но что это значит, не знаю.

— Это значит, что зовут того типа Хаукинзом и что он отставной генерал... Боже милостивый, генерал!..

— Это еще не все, Винни! Дослушай до конца...

— Конечно же! Продолжай!

— Итак, я по-прежнему слежу за ним. В Бостоне и вовсе начинается какое-то безумие. В общем pazzo[66], и только! В аэропорту он вбегает в мужской туалет, где встречает пару латиноамериканцов в форме, которой я никогда раньше не встречал. Потом все трое выходят на стоянку, садятся в «олдсмобиль» с номерами Огайо или Индианы и уезжают. Я ловлю свободное такси, сую водителю пятьдесят баксов и говорю ему, чтобы не отставал от «олдса», и вот тут-то мне показалось, будто я нахожусь в дурдоме!.. Этот странный тип — индейский вождь и одновременно бухгалтер — тащит поджаренных на солнышке своих спутников в парикмахерскую. А потом — да поможет нам Бог, Бам-Бам! — они едут в какой-то парк у реки, где этот верзила заставляет этих двоих «энчилада»[67]маршировать по траве, словно они заводные куклы, и при этом орет на них во всю глотку. Зрелище, прямо скажу, впечатляющее.

— Может, это отставной генерал из Восьмого отдела, как ты думаешь?

— Тот самый, которого поперли из армии за то, что он подмешивал какое-то зелье в горючее для дирижаблей и салютовал проезжим грузовикам канистрами с бензином?

— Подобное часто приходится нам читать. Так случается порой и с нашими сеньорами: чем выше они поднимаются, тем меньше заслуживают доверия. Помнишь Жирного Салерно из Бруклина?

— Еще бы не помнить! Он хотел сделать цветок орегано[68]символом штата Нью-Йорк. Ввалился прямо в законодательную палату Олбани с воплями о дискриминации.

— Об этом-то я как раз и подумал только что, Крошка Джо. Из-за этих большого "м" и маленьких "а" и "к". Ну а проще, из-за Мака Хаукинза, отставного генерала-психа, он же вождь индейцев Повелитель Грома, в чем я полностью с тобой согласен. Судя по всему, у нас в Вашингтоне появится скоро свой Жирный Салерно, который тоже будет вопить о дискриминации.

— Он итальянец, Винни?

— Нет, Джо. И даже не индеец. Но что же было потом?

— А потом вся эта троица — вождь-бухгалтер и двое «энчилада» — снова расселись в «олдсе», и тогда мне пришлось сунуть уже отработавшему свою смену таксисту еще пятьдесят зелененьких. Мои поднадзорные проехали в деловую часть города и там остановились. Двое латиноамериканцев вышли и, посетив предварительно магазин мужской одежды, направились в большое здание. Придурковатый же вождь-очкарик остался сидеть в машине. Ну а я вынужден был расстаться еще с двумя бумажками по пятьдесят, в пользу этого вшивого таксиста, заявившего на этот раз, и не безосновательно, что жена убьет его горячей сковородой, если он сейчас же не вернется домой. Примерно через час к тому зданию подкатил большой лимузин. Трое ребят влезли в него. Двое «энчилада», следившие за ними, подошли к своему «олдсмобилю» и пустились в погоню. А затем я потерял их обоих из виду.

— Потерял!.. Да что ты мелешь такое, Джо?

— Не волнуйся, Бам-Бам...

— Опять?

— Ай, прости, — Винсент Френсис Ассизи...

— И это ни к чему!

— Верно, верно, прошу прощения от всего сердца...

— Твое сердце скоро остановится, если ты не скажешь мне, почему это я не должен вдруг волноваться.

— Хотя я и позволил тем идиотам затеряться в потоке машин, мне удалось все же разглядеть номер лицензии той большой темно-синей машины. К тому же, можешь поверить, я вспомнил имя бостонского полицейского, который двадцать лет тому назад засадил меня в кутузку. Я подумал: нынче ему, наверное, уже за шестьдесят, но волею Христа он, возможно, еще жив, потому что мы с ним примерно одного возраста...

— Маленький Джо, я ненавижу длинные истории!

— О'кей! О'кей!.. Так вот, я решил навестить своего старого приятеля. Дом у него не очень-то большой и на вид неказист. И это — после его долгой и верной службы обществу!.. Мы раздавили по стаканчику-другому в память о старых добрых временах...

— Джо, ты сведешь меня с ума!

— Хорошо, хорошо... Я упросил его пустить в ход деловые связи, подкрепив свою мольбу десятью бумажками по сто баксов, чтобы разузнать, кто владелец лимузина со столь забавной лицензией и причудливыми номерами, и выяснить, если представится такая возможность, куда направлялась машина, когда за нею ехал «олдс», и где она в данный момент... И, ты удивишься сейчас, он ответил на первый вопрос, не отрываясь от виски...

— Джо, ты просто невыносим!

— Спокойней, спокойней, Бам-Бам!.. Он сразу же сообщил мне, что лимузин принадлежит одному из величайших юристов в Бостоне, штат Массачусетс, — «ермолке» по имени Пинкус... Арон Пинкус. Его считают правильным парнем. Он пользуется огромным уважением среди мелкой и крупной рыбешки, у граждан законопослушных и у правонарушителей. И он безупречен во всех отношениях. Да простит меня Бог, но все это, Винни, — сущая правда!

— Ублюдок, паршивый слизняк — вот он кто, этот твой Пинкус!.. И что еще выяснил ты у своего копа?

— То, что двадцать минут назад этот лимузин припарковался на Бойлстон-стрит, у отеля «Времена года».

— А как насчет «олдса» и индейского псевдовождя? Где он, этот сукин сын?

— Где «олдс», мы не знаем, Винни, но вот коп уверяет меня, что лицензия на нем с номерами со Среднего Запада. И еще он сказал... Но ты не поверишь: это просто фантастика!

— И все-таки попробуй ввести меня в курс дела.

— Это номера машины вице-президента!

— Магдалина! — завопил вице-президент в своем кабинете, швыряя на рычаг телефонную трубку. — Где этот наш чертов «олдсмобиль»?

— Да тут, где всегда, любовь моя, — послышался из гостиной тоненький голосок второй леди страны.

— Ты уверена, голубка?

— Вполне, ягненочек! Только вчера звонила горничная и сказала, что помощник садовника с большим трудом смог проехать на нем по шоссе. Машина взяла да и остановилась посреди пути, и завести ее было невозможно.

— Боже мой, так он ее там и оставил?

— Да нет же, моя пышечка, упаси Господи! Кухарка позвонила в гараж, и ее приволокли на буксире. А в чем дело?