Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии - Юлия Андреева

Музей-аквариум

Рассказывая о Японии я никак не могу добиться хронологического порядка изложения, путаю последовательность событий. Более яркие эпизоды вспыхивают в памяти, заслоняя собой менее значительные. О чем-то забываешь. Что-то важное будто исчезает из памяти, чтобы потом вдруг появиться, взорваться сверхновой, поражая остротой воспоминаний и эмоциональной наполненностью.

Мои две Японии я также не могу перелистать, как старый календарь. Вот и эта история, относящаяся к первой поездке, ожила в памяти лишь сейчас, возможно по ассоциации с бассейном и его меланхоличными обитателями. Я вдруг будто воочию увидела знаменитый музей-аквариум в Нагое.

Об этом музее нам буквально прожужжали все уши завсегдатаи клуба. Поэтому не удивительно, что мы упросили знакомых сводить нас туда.

Первой музей-аквариум посетила Полина, она громко восторгалась увиденными там красотами и изо всех сил убеждала нас посетить это необыкновенное место.

И вот в ближайший выходной мы с приятелем отправились в музей.

В огромных аквариумах плавали флегматичные рыбы. Одна, в человеческий рост, находилась в своем аквариуме прямо напротив входа, так что на нее невольно приходилось натыкаться взглядом. Как сейчас ее вижу: рыба часто дышит, выкатывая круглые глаза – будто человек, страдающий бронхиальной астмой. Несмотря на внушительные размеры аквариума он был все же мал для несчастной невольницы, даже хвост невозможно вытянуть, ни то что поплавать. Какая же это, наверное, страшная пытка: лежать вот так, полукольцом, повернувшись к равнодушным людям и не иметь возможности ни отвернуться, ни подохнуть раньше отведенного тебе срока.

Мой спутник отвлек меня от страшного зрелища, уведя в следующие залы, где в аквариумах поменьше раскрывали створки раковины с жемчужинами, где колыхались, похожие на цветы подводные жители, плавно меняющие цвет – завораживающее зрелище! Огромные черепахи, на них наверное можно ездить, плавали по своим тесным аквариумам. В антарктическом зале проходило веселое шоу пингвинов. Японец в костюме эскимоса вынимал из ведра свежую рыбу и пингвины выскакивали из воды, подпрыгивая на метр и хватая поживу. Головы некоторых из них были увенчаны желтыми хохолками.

Я почти уже пришла в себя после неприятного зрелища страдающей рыбы-гиганта, когда мой друг увлек меня под светлую арку, по стеклянным желобкам которой безостановочно плавали мальки, сначала вверх, затем, после поворота, вниз. Так же как и здоровенная рыбина эти заложники своей судьбы не могут изменить направление движения. А возможно их несет течение воды, механически циркулирующей по прозрачным дорожкам.

Я представила, что одна или несколько рыбешек вдруг умерли, продолжая кружиться в веселеньком хороводе на радость японской детворе.

И так будет продолжаться до тех пор пока кто-нибудь из детей не разгадает страшного суть танца и не грохнется в обморок от ужаса.

Признание в любви

Айкин бразилец решил быть честным человеком и жениться на ней. А значит должен был попросить ее руки у матери. Но как это сделать – ведь она не говорила ни на каком другом языке кроме русского?

Наконец нашли простой и доступный выход: приближался мамин день рожденья, вот парочка и решила, что новоявленный жених поздравит ее на русском, а заодно и попросит руки и сердца.

Айка написала текст английскими буквами и вручила его любимому. Тут же возникли непреодолимые сложности. Фраза «Pozdravlaiu s dnem rozhdenia» для португалоязычного бразильца оказалась, мягко говоря, труднопроизносимой.

– Есть ли какой-нибудь другой способ поздравить твою маму? – не выдержал, в конце концов, языковой пытки жених.

– Нет, либо так, либо никак. – Айка была непреклонна…

В итоге от этого текста отказались. Зато жених не без успеха выучил: «Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться».

Казалось бы проблемы позади, но ни тут-то было. Помните анекдот?

Пожилой еврей обращается к своей жене с просьбой: «Дорогая, если еще кто-нибудь попросит у тебя руки нашей дочери, пожалуйста не брякайся перед ним на колени, не говори как много он для нас делает тем, что соглашается на этот брак. Просто скажи – да».

В день рождения Айя позвонила домой и, поздравив маму от себя и от своего избранника предупредила, что сейчас он скажет специально заученную фразу и что больше на русском он не знает ни одного слова.

Мама прониклась и обещала не приставать к будущему зятю. Но когда она услышала русскую речь, все было забыто и она излила на бразильца такие словесные потоки восторга, что тот в ужасе отбросил трубку со словами: «Кто эта женщина и почему она так радуется?!»

Японские подарки (продолжение)

В Японии можно получить в подарок украшения и вещи, деньги и знакомства, а можно… Но не буду забегать вперед.

Однажды старый и мудрый Соти-сан – фотограф, с которым познакомил меня Такэси, преподнес самый необыкновенный в моей жизни подарок. Как-то прознал старичок Соти, что я люблю синий цвет. Синий, голубой, фиолетовый – отчего-то минорный спектр завораживает, притягивая как магнит.

Однажды Соти-сан пригласил меня погулять в выходной. Без лишних слов он погнал машину в горы. Я уже знала эту дорогу, фотограф возил меня по ней смотреть на водопады.

В отличие от других японцев, его нисколько не беспокоило, что неуправляемая иностранка упадет в воду или навернется на камнях. «Заходи поглубже, да встань прямо под струю, чтобы снимок получше получился», – поучал он меня.

Так вот, в тот день, когда Соти-сан повез меня в горы, по его озорной улыбке и по тому, что на заднем сидении машины лежали сразу же две камеры, я поняла, что меня ждет нечто необыкновенное.

И правда, местечко куда завез меня фотограф, было словно выдернуто из какого-то полузабытого сна или сказки. Горы были буквально покрыты синими юниями (то есть июньскими цветами). Ощущение чуда добавляло и то, что на дворе стояла середина августа. Что цветы, связанные с началом лета, сохранили свою красоту в неприкосновенности – это было удивительным даже для японцев.

Я подумала, что одни подарки радуют нас минуту, другие час, третьи годы, но есть особые дары, которые остаются с нами навсегда.

Одним из таких подарков останутся в моем сердце горы покрытые синими цветами.

Впрочем, та же Линда говорила, что в ее первой Японии были случаи, когда ей предлагали выбор: либо тысячу долларов, либо поездка в какое-нибудь необыкновенной красоты место – и…

Часто Линда выбирала путешествие.

Именно эти воспоминания, полные солнца, света и счастья, и уберегли ее затем в России и в Малайзии, где она чуть не погибла от отчаяния и петли. Она верила, что именно благодаря воспоминаниям сумеет вернуться в страну своей мечты. И вот же – вернулась.