Власть ножа - Валерий Ефремов

Вера и Витя Перышко

Позвонили в квартиру, и Вера, увидев в глазок Римму, открыла дверь. Однако на пороге оказалась не только детектив, но и молодой парень столь яркой внешности, что она как бы резанула девушку по глазам. — Здравствуйте, милая Верочка, — сказала Римма, — я, как и обещала, привела с собой молодого человека, который мечтал с вами познакомиться. Быть может, вы пригласите его на чашку чая? — Да, конечно. Заходите, — слегка подсевшим голосом отозвалась хозяйка квартиры, не удостоив детектива и мимолетного взгляда. Ее зрачки буквально впились в лицо нежданного гостя, ища ответа на вопрос: те ли глаза она видела тогда, в «Промбанке», а потом, возможно, в собственном подъезде? Но в банке её неведомый защитник находился не слишком близко от нее, а на лестничной площадке было темновато, и однозначного ответа она не получила. И тут этот парень произнес: — Добрый вечер, Вера. Меня зовут Витя. И все для неё стало ясно: да, это его голос, это он, её спаситель, а по совместительству — грабитель и убийца. Вера усадила их за стол, а сама пошла на кухню ставить чайник и готовить угощение, но в основном все-таки для того, чтобы собраться с мыслями. Итак, Римма неизвестного преследователя привела к ней, доказав, что она свою задачу выполнила, и, конечно, не зная, что этот ангельской внешности молодой человек — опасный уголовник. Поставить для начала в известность Римму? Или сразу вызвать группу захвата? Нет, немедленно собровцев вызывать нельзя, иначе у Риммы возникнут крупные неприятности. Уж на допросы её затаскают по полной программе, начнут ворошить её прошлое, всю её подноготную — кому, как не Вере, об этом знать. А ведь Римма просто сделала свое дело, не подозревая, что привела в дом криминального типа. И тут в голову Вере закралась мысль совсем иного рода: а хочет ли она вообще, чтобы этот Витя был арестован? Ведь он действительно спас её тогда, в банке. И, наверно, в принципе права Римма: Витя преследует её, Веру, только потому, что ещё во время налета она произвела на него впечатление именно как женщина. Вера подошла к зеркалу и с сожалением констатировала, что она не причесана, да и одета кое-как — в простой ситцевый домашний халатик. Ну, никак Вера не ожидала такого визита. Чайник со свистком закипел, и следователь, готовя заварку и накладывая в розетки вишневое варенье, несколько отвлеклась от своих мыслей. Она взяла в руки два прибора — на третий не хватило рук — и понесла их в комнату. Римма что-то вполголоса весело щебетала Вите, при этом положив руку ему на колено! И Вера окончательно поняла, что СОБР она не вызовет. Нет у неё такого желания. Зато появилось совершенно другое — немедленно избавиться от присутствия Риммы. Поставив приборы на стол, она кивком пригласила детектива выйти из комнаты. Представительница «Редута» с обеспокоенным видом последовала за ней. — Подождите меня на кухне, — сказала хозяйка квартиры и скрылась в одной из комнат. Через пару минут она вернулась с конвертом в руке. — Здесь ваш гонорар за выполненный заказ. — Вера протянула пакет детективу. — Я добавила пятьсот долларов сверх оговоренной суммы за быстроту его исполнения. Считаю вашу миссию законченной. Ошеломленная Римма приняла деньги, бросив на прокуроршу короткий изучающий взгляд. «Она втюрилась в парня мгновенно и до безумия ревнует меня к нему», — последовал вердикт детектива. — Что ж, спасибо за надбавку, — медленно произнесла Римма. — Ежели что, вы можете немедленно связаться со мной. — Она протянула Вере визитку и, все ещё потрясенная, покинула квартиру. Вера вошла в комнату, где сидел Витя, и тут решительность, с которой она действовала, выпроваживая детектива, отчего-то покинула её. Душу будоражили самые разнообразные чувства, и Вера теперь не знала, что делать и что говорить, и сидела, опустив ресницы. Витя тоже молчал, но натуральным образом поедал её глазами. Наконец он полез в нагрудный карман, что-то вынул из него и положил на стол перед Верой. — Вот, — произнес при этом гость. Хозяйка квартиры подняла глаза: это был паспорт. Конечно, её паспорт. — Все-таки это вы, — сказала она, и тут же её душа, как будто сбросив некий груз, почувствовала себя легко и свободно. — Это вы, и вы — живы.

— Я не мог умереть, не увидев тебя снова. Чересчур напыщенная фраза прозвучала из уст Вити очень просто, естественно, хотя если бы Вера услышала нечто подобное от кого-то другого, то эти слова непременно покоробили бы её. Девушку даже не смутило обращение на «ты», и она таким же манером обратилась к собеседнику: — И все это время ты следил за мной. Зачем? — Ты — Женщина, данная мне Судьбой. Я понял это сразу, в то же мгновение, как увидел тебя. Но я боялся, что неловким словом либо действием могу причинить тебе боль. Слова Вити были бальзамом для души девушки, измученной ожиданием какого-то праздника, некоей особенной любви, которая в корне изменит её судьбу. Тем не менее, манера поведения, видимо действительно влюбленного в неё парня, казалась уж очень необычной. И холодный ум следователя, не дремлющий ни при каких обстоятельствах, сформулировал естественный вопрос: а все ли у молодого человека в порядке с мозгами? Она вновь пристально, как в первую минуту знакомства, посмотрела Вите в глаза, но не заметила в них никаких характерных признаков безумия. А если даже он сумасшедший, что с того? — пришла ей в голову совсем уж неожиданная мысль. Вокруг неё полно вроде бы здравомыслящих людей, но с кем из них она хотела бы связать свою судьбу или провести ночь любви? То-то и оно… И все-таки… Она — следователь, борется с преступниками, причем не за страх, а за совесть, а он — один из них… Впрочем, Вера уже сама нарушает закон, поскольку не сообщает о Вите в компетентные органы. — А чем ты занимаешься? Кто ты по профессии? Неужели профессиональный грабитель банков? — Я служу при церкви Третьего Пришествия. Деньги нам нужны, чтобы оказывать помощь бедным — жаждущим и страждущим. Для этого и приходится отнимать понемногу у богатых. — Да ты — настоящий Робин Гуд! — Нет, — ответил начитанный Перышко. — Робин Гуд был другого вероисповедания. Вера сделала глоток чаю, Витя так и не прикоснулся к нему, не сводя со своей богини глаз. — Ты сказал, что любишь меня, — осторожно начала формулировать Вера мучавший её вопрос. — О, да! — тут же воскликнул Витя.

Вера подняла вверх ладонь, как бы сдерживая его порыв. — Но может ли быть любовь настоящей, искренней и возвышенной, если при этом она сочетается с нарушением закона? Я никогда не слышала о такой церкви — Третьего Пришествия. Что она считает по этому поводу? — Мой Учитель, брат Артемий, говорит: любовь — выше закона. — Что ж, исчерпывающий ответ, — задумчиво произнесла Вера. — А что ещё говорит твой брат Артемий? — Он говорит, — с воодушевлением произнес Перышко, — что мне необходимо овладеть твоей душой и твоим телом. Вера улыбнулась. — Ну что ж, моей душой ты уже, похоже, овладел. Для Вити её слова послужили сигналом к действию. Он приблизился к девушке и взял её за руку.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу. Нельзя сказать, чтобы Вера слишком упиралась, и они оказались у окна, за которым простирались темнота и звездное небо. — Смотри! — Перышко протянул руку в сторону одинокой звезды, находившейся на обочине Млечного пути. — Видишь эту небесную свечу? Девушка нерешительно кивнула — мол, да, я понимаю, о чем идет речь. — Это наша с тобой звезда. Она горит в ожидании мгновения, когда наши сердца соединятся. И как только это произойдет — звезда исчезнет с небосклона. Небесная свеча погаснет, исполнив свое предназначение — показав нам дорогу друг к другу. Очередной речевой пассаж Вити, исполненный высоким слогом, вновь совершенно не покоробил слух Веры. И девушка неотрывно смотрела на указанную её обожателем звезду: а вдруг и вправду произойдет то, о чем он говорит? И тут Вера почувствовала себя в мужских объятиях, но совсем не ощутила это как насилие — Витя притянул к себе девушку мягко и нежно, а потом припал к её губам. Вера не ответила на поцелуй, но и не сопротивлялась ему, а просто стояла как привороженная. Все её рефлексы, казалось, были парализованы. Между тем руки Виктора ласкали кожу девушки сквозь тонкую ситцевую ткань, а губы покрывали поцелуями её шею и грудь, поскольку халатик как бы сам собой распахнулся. Далее, встав на колени, он продолжил свои тактильные операции с её телом. И вдруг Витя резко встал и показал на окно. — Смотри! Звезда сгорела — она больше нам с тобой не нужна! Затуманенным взором Вера взглянула в окно и звезды действительно не увидела — впрочем, сейчас она уже не видела ничего вообще. Тем более что Виктор вновь приник к её губам, но уже как бы по праву — ведь он доказал, что она принадлежит ему по велению Божьему! Поцелуй был не нежным, как ранее, а решительным, чувственным. Потом Вера ощутила, что она оторвалась от пола и перестала воспринимать окружающую действительность. Осознала себя девушка уже в кровати, где она лежала, совершенно обнаженной. «Так вот как это происходит», — пронеслось в её голове. И тут Вера слегка вскрикнула, почувствовав боль и движение некоего инородного тела внутри себя. «Господи, зачем это? Скорее бы все закончилось!» Но вот её встревоженная плоть успокоилась, и она погрузилась в спасительное забытье… Вера проснулась, когда Витя ещё спал. Она оказалась накрыта одеялом, он лежал обнаженным. Девушка окинула его настороженным, даже напряженным взглядом. Нет, слава Богу, он был хорош собой, даже прекрасен, — человек, сделавший её женщиной. И с этой мыслью она опять уснула. Когда сон вторично покинул Веру, Виктор уже не спал, а лежал на боку, повернувшись к ней и любовно глядя на неё жгучими карими глазами. Она отвернулась от него и попыталась проанализировать свои ощущения, свои чувства к этому человеку. Вывод был сделан решительный, окончательный и, как любят выражаться её коллеги, обжалованию не подлежал. Все, что Виктор говорил ей вчера вечером, — так оно и есть. Вера принадлежит ему целиком и полностью. Она встала и, не скрывая своей наготы, просто взяв одной рукой халат, а не накинув его на себя, отправилась в ванную. Вернулась уже в халате, с мокрыми волосами, без косметики. Она прилегла рядом с Витей, ожидая от него каких-то слов или действий. Но Перышко сам ждал от девушки того же, с тревогой думая, как отразятся на их отношениях события этой ночи. Вчерашний кураж неожиданно иссяк. И тут она приподнялась на локте и накрыла его рот продолжительным поцелуем. И все началось сначала, как будто снова упала звезда за окном. Вера забыла, что ей надо идти на работу, не слышала телефонных звонков — она любила и была любима. Наконец силы у обоих иссякли, и они в изнеможении откинулись на подушки. — Вера, — вдруг сказал он. — Можно я осмотрю нож, что висит над твоей кроватью? — Это не нож, — улыбнулась она, — а боевой эспадрон. Мне его подарили на день рождения. — Эспадрон — разновидность ножа, — возразил Перышко. Он снял оружие со стены, встал с кровати и сделал эспадроном несколько выпадов. — Ну, на первый разряд ты не тянешь, — прокомментировала девушка, — но для начинающего рапириста у тебя получается недурно.