Волга (июль 2007) - журнал Русская жизнь

Самый тяжелый сорт - молодой не ассимилированный кавказец, «с замашками». За редким исключением это бесцеремонный, крикливый, а временами и социально опасный хам. Он не пропускает, нагло подрезает и, что самое жуткое, наезжает на людей на «зебре». Ой, как они прыгают, как матерятся - смехота! Ты, невольная соучастница, заливаешься красками гнева и стыда, а он торжествует: «У меня зеленый, у них красный, ха!» Вечером он ведет себя совсем раскованно, как полный обкурок. Почувствовав хама, надо немедленно выскакивать, а еще лучше не садиться, но при посадке не всегда поймешь, на что подписываешься. Мы желаем ему подрезать, а еще лучше поцарапать бандитский джип, которых в столице нашей Родины осталось достаточно.

Самый приятный тип водилы - старый армянин. Они если врут, то поэтично, а если не врут, то лениво и мягко. «Мы первая страна христиан на планете, знаешь? На горе Арарат нашли Библию…» Киваю (чего ж не кивнуть), что-то спрашиваю про монофизитство. «Моно что? Монополизм? Э, знаешь: законом запрещено, свобода конкуренции…» В прежней жизни он был учителем физкультуры в Шуше. «У нас ваш Мандельштам был, между прочим». Дома из розового туфа, Севан, форель, Эчмиадзин, Шарль Азнавур, коньяк - этот неприхотливый каталог озвучивается с какой-то болезненной, извинительной иронией. Тоска советская, железная: «Семь лет не был. Не хочу. В аду разберемся».

Не стой без почину

Что способно придушить частный извоз? Только одно: демпинг. На «легальном» фланге это наконец-то поняли, и клетчатый транспорт стал подстраиваться под тарифы ремесленников-одиночек. Появились такси, которые берут «минималку» - 250 рублей - за первые двадцать минут езды; по ночным дорогам, прохладным и стремительным, за 20 минут можно доехать хоть до Речного вокзала. Появились фирмы, предлагающие поездку во Внуково вдвое дешевле, чем на соседнем сайте, готовые разбудить за час до выхода и умоляющие об одном: не задерживаться на высадке, а то стоянка 15 минут, сами понимаете! Пришлют «рено», и водитель спросит: классику или попсу?

Впрочем, и в таком демократическом такси все-таки есть что-то неполноценное. Например, отсутствует как факт институт торга, то есть творчества, - а это сильно снижает эмоциональную ценность мероприятия. Русские - люди конвенции, а не прейскуранта. Так и вспомнишь с тоской того же Гиляровского:

«- В Теплый переулок.

- Двоегривенный.

Мне показалось это очень дорого.

- Гривенник.

Ему показалось это очень дешево.

Я пошел. Он двинулся за мной.

- Последнее слово - пятиалтынный? Без почину стою…

Шагов через десять он опять:

- Последнее слово - двенадцать копеек…»

Вот высокого уровня коммуникация: интеллектуальное состязание, настоящая маркетинговая дуэль. Нет, пока не иссякла творческая душа народа, пассажиру - торговаться, бомбиле - жлобствовать, частному извозу - быть и побеждать.

Тарифы московских такси

Многие таксопарки исчисляют «минималку» из расчета первых 20 минут поездки. Это может стоить от 230 руб. (дневной тариф) до 400 руб. (ночной); наверное, есть и дешевле, но мы не встречали. Днем тот же маршрут обойдется как минимум в три раза дороже. Цены на поездки в аэропорт во всех таксопарках, как правило, фиксированные - средняя цена составляет 900-1100 руб.

Такси предлагают массу дополнительных сервисов: от перевозки животных (требуются подстилка и намордник) - 150 руб. до услуги «трезвый водитель» - доставка подвыпившего автовладельца на его автомобиле, от 1500 до 3500 руб. в час. Вообще, изобретательность предпринимателей не знает границ: иные фирмы берут даже отдельную плату за багаж (50 руб. за место). Некоторые компании продают дисконтные карты (10-15% скидки); они стоят от 300 руб.

К «бизнес-классу» службы такси относят автомобили Ford Focus, Renault Megane, Nissan Maxima, BMW 5-й серии и Merсedes E210. Последний, впрочем, некоторые фирмы относят к VIP-классу (от 550 руб. в час при заказе не менее 3 часов или от 800 руб. в час). Часовая поездка на Merсedes S140 обойдется в 900 руб., на Merсedes S220 - в 1100 руб.

Ночные тарифы в большинстве московских фирм начинают действовать уже с 21.00 (реже с 22.00): поездка становится дороже на 15-20%.

Тарифы московских частников

До центра, в район метро «Цветной бульвар», где располагается редакция «Русской жизни» (по опросу сотрудников).

от м. «Динамо» - 150-200 руб.

из Марьиной Рощи - 100-150 руб.

из Гольяново - 350 руб.

из Крылатского - 300-350 руб.

от м. «Профсоюзная» - 200 руб.

от м. «Петровско-Разумовская»- 250 руб.

За поездку в аэропорты частники просят, в зависимости от расстояния, от 400 до 900 руб. Поездка на вокзалы по стоимости, как правило, не отличается от обычной поездки по городу.

Карен Газарян

Шашлык из тебя будет

Битва кухни с национальностью

I.

Очередей в стране давно нет, и населению стало трагически негде поговорить. При капитализме в России наконец хорошо с колбасой и водкой, но с частным пространством и вообще privacy дела все еще обстоят чудовищно, поэтому каждая поездка в такси или на бомбиле превращается в монолог, кое-как замаскированный под диалог. Рыжий полноватый водитель «Волги» в майке с застиранной надписью This is my best photo взялся подвезти меня до Большой Дмитровки.

- Уже и по субботам пробки. Вообще, бля. Машин до х*я, у каждого по машине. Дороги еще турки эти бездарно строят, съезды все неправильные. Да вообще все неправильное. Город стал неправильный!

- Уже зеленый, поехали.

Едем. Посматривает на меня.

- А вы извините, вы вообще москвич?

- Вообще-то да. А какая разница?

- Да приезжих много, вот какая разница!

И он говорит, говорит о приезжих, и голос его начинает звучать устало, как должен звучать голос автомобилиста, недовольного пробками или выбоинами в свежезаасфальтированном полотне: что ж поделаешь, не мы такие - жизнь такая. На вид ему сорок пять: поздно начинать жизнь с нуля.

В этом возрасте даже футбольные фанаты уже не бегают на стадион вопить и бить морду другим фанатам, победы и поражения переживают дома, перед телевизором. Так и этот: уж годы не те с приезжими бороться. Мы едем дальше. В разговоре образуется пауза, на дороге пробка.

- Видите, сколько хачмобилей?! Накупили себе вонючего барахла по двести баксов. Работать не хотят, за длинным рублем едут. (Передразнивая.) Садысь, дарагой, падвизу! Трыста рублэй! Тыбе куда?

Потом он неожиданно сворачивает.

- Вы куда? - спрашиваю.

- Как куда? На Дмитровку Большую или куда?

- Вообще-то она в другой стороне.

- Как в другой? Щас на третье, потом до Дмитровки…

- Нет. Большая Дмитровка - это бывшая Пушкинская улица. В самом центре. А Дмитровское шоссе в другом месте.

- Бля.

Едем обратно, ищем, где бы развернуться. Я смотрю на часы и шумно вздыхаю, изображая недовольство. Бомбила посматривает на меня в том смысле, что против меня, нерусского, лично ничего не имеет, но и мне неплохо бы его понять, войти в его положение. Временами в его взгляде я ловлю досаду, похоже, он не рад, что завел этот разговор. От его неловкости мне самому становится неловко. Пытаясь сменить тему, я спрашиваю:

- А вы целый день вот так бомбите?

- Иногда и ночью. А что?

- А обедать домой ездите?

- Куда там? Времени нет. Шаурму поем - нормально.

- Шаурму-то приезжие делают. Вдруг отравленная?

- Ха! Нееее. А в принципе все может быть. Хрен их знает.

II.

Знает их, конечно, хрен. Но шаурма примиряет даже с ним: путь к сердцу и впрямь лежит через желудок. В самом деле, кавказская кухня - это вам не кавказская национальность. Народное сознание литературоцентрично, а не существующая в природе «кавказская национальность» - самая настоящая литература. Штука посильнее «Фауста» Гете. «Кавказская национальность» грабит, насилует, лукавит, обманывает, обсчитывает, обвешивает, обмишуливает. Совсем другое дело - кавказская кухня. Кавказская кухня жарит шашлык, рубит салат, мечет на стол, кормит, произносит тост, наливает, накладывает, обнимает за плечи. Дает, а не отбирает. Может быть, хотя бы она в силах победить непобедимую «кавказскую национальность»? Заслонить собой ее угнетаемых представителей, пригреть бедовых блюстителей расовой чистоты на теплой мангальной груди?…

Уже на следующий день у меня появилась возможность проверить чудодейственные свойства кухни. В любимом азербайджанском ресторане подошел к гардеробщице - кудрявой женщине лет шестидесяти.