Ночной соблазн - Элизабет Бойл

Рокхерст слегка наклонил голову.

– Хастингс увлекся леди Гермионой Марлоу.

– В самом деле? – вырвалось у Рокхерста. Хастингс немного покраснел.

– Знаю-знаю. Одна из этих Марлоу, – уточнил он, покачивая головой, словно соболезновал самому себе.

– Он полон решимости получить ее, – добавил Баттерсби. – Несмотря на возражения матери.

Кое в чем Рокхерст был вполне согласен с леди Хастингс. Ему самому, например, вовсе не улыбалось иметь такую тещу, как леди Уолбрук, и такого шурина, как Гриффин Марлоу. А вот сама девица…

Он попытался припомнить ее, но, как ни старался, не смог.

– Неплохая из нас компания, – продолжал трещать Баттерсби. – Слышал, вы тоже подумываете о женитьбе, а, Рокхерст? Ловушка священника вот-вот захлопнется? Пожизненное заключение. Цепь с ядром на ногу. Хастингс женится на леди Гермионе, я – на своем ангелочке, а вы… так кого вы намереваетесь сделать своей графиней?

Вслед за вопросом последовал очередной хлопок по спине.

– Никого, – коротко бросил граф. Баттерсби ткнул его локтем в ребра:

– Скрытничаете? Что же, понимаю. Держите свои планы при себе. – Едва переведя дух, он снова разразился речью: – Все мы, щеголи и фаты, вышли из употребления. Выставлены на брачный рынок. И когда пойдем к алтарю, все лондонские мамаши наденут траур. – Снова покачавшись на каблуках, он кивнул в сторону девичьей стайки: – Подумываю вот об этой. Из нее выйдет достойная баронесса.

Рокхерст сам не знал, хочет ли увидеть несчастную девицу, которая привлекла внимание Баттерсби. Впрочем, одной дебютанткой, к которым толкает его тетка, станет меньше, а это тоже неплохо.

– Одна из сестер Дьюмон? – лениво спросил он.

– Господи, нет! – с ужасом воскликнул Баттерсби. – Представляете, что это такое, когда не в состоянии отличить свою жену от свояченицы! Сколько путаницы и недоразумений!

Рокхерст хмыкнул. Сам он никогда об этом не думал, да и неприлично думать на подобные темы.

Хастингс продолжал недоуменно оглядывать комнату.

– После того как Трент ушел с поля, – заговорщически шепнул Баттерсби, – думаю попытать счастья с мисс Берк.

– Мисс кто-о-о-о?! – поперхнулся Рокхерст. Баттерсби гордо выпятил грудь, если только столь тощий тип способен проделать такую штуку.

– Да, вы верно расслышали. Мисс Берк. Конечно, у меня нет графского титула, как у Трента, зато денег хоть отбавляй.

Трудно сказать, что ужаснее: если Баттерсби, безудержно хваставшийся предполагаемым браком с королевой нынешнего сезона, потерпит сокрушительное поражение или все же сумеет завоевать мисс Берк и тогда ему до конца жизни придется терпеть это злобное существо.

– Взгляните на нее: настоящий ангел! – разливался Баттерсби. – Но мне придется подойти и сделать все, чтобы оттеснить этого наглого щенка Хериота. Настоящий гриб, не находите? И кажется, собирается пригласить ее на танец! Ну, это мы еще посмотрим! Я не я, если это у него получится.

Граф что-то пробормотал в ответ, но смотрел не на мисс Берк, а на пустое пространство между ней и ее матерью.

На какой-то странный, совершенно нереальный миг он отчетливо разглядел силуэт молодой женщины. Но видение тут же пропало.

Впрочем, приглядываться не было времени, потому что в этот момент мисс Лавиния Берк попыталась шагнуть навстречу протянутой руке Хериота, но вместо того чтобы с привычной грацией положить ладонь на его рукав, эта во всех отношениях идеальная мисс как-то странно споткнулась и, словно пьяная, повалилась в объятия молодого человека.

И в довершение скандала послышался громкий треск, и огромный клок, вырванный из юбки, порхнул на пол. Наверное, все бы обошлось и привлекло внимание лишь тех, кто оказался рядом в этот момент, если б Лавиния громко и некрасиво не взвизгнула. Естественно, что на следующий день леди Ратледж, приехав к приятельнице, во всеуслышание заявила, что «девчонка еще раз доказала, что Берки не так далеко, как они считают, ушли от своих предков, а именно: рыбной торговки и владельца лавки».

– Боже! – пискнул Баттерсби. – Как такое могло случиться! Мой бедный дорогой ангел!

Он немедленно бросился спасать свою Лавинию, которой никак не удавалось выпутаться из объятий Хериота и принять более пристойную позу, и поэтому не услышал веселой реплики Рокхерста:

– Как тебе не стыдно, Тень?!

Пока остальные гости спешили своими глазами увидеть предмет завтрашних сплетен, Рокхерст повернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь, ведущая в сад, открылась и закрылась сама по себе.

Очевидно, его маленькая Тень задумала выскользнуть из садовой калитки на улицу.

– Теперь я тебя поймал, – прошептал он, протискиваясь сквозь толпу.

Однако на его пути встала матрона в ярко-красном платье.

– Лорд Рокхерст! – широко и кокетливо улыбнулась она, цепляясь за его локоть. – Или следует сказать, мой новый Просперо?

Гермиона буквально вылетела в сад, прежде чем согнуться от хохота. О, какая чудесная картина! Мисс Лавиния Берк сброшена со своего пьедестала в присутствии едва ли не всего общества! Совсем как мечтала Томасин!

Нужно признать, что при виде такого унижения Гермиона больше не злилась на Лавинию за все гадости, которые она наговорила о Шарлотте и Себастьяне за последние несколько недель.

Кроме того, Гермионе удалось удрать от графа. А Куинс еще говорила, что она накличет беду на свою голову! Беду?! Ну уж нет!

Она весело провальсировала по дорожке, ведущей к садовой калитке, но в какой-то момент юбка зацепилась за разросшийся розовый куст. Гермиона потянула и дергала. И тут предательский скрип стеклянных дверей заставил ее вскинуть голову.

– Дьявол! – выругалась она себе под нос, лихорадочно пытаясь освободиться. Слишком хорошо ей был знаком мужской силуэт, возникший в дверном проеме.

Рокхерст.

Все довольство собой мигом растаяло перед лицом надвигавшегося несчастья. Нужно бежать. Немедленно!

Но это не представлялось возможным: уж очень крепкие шипы оказались у роз. Поэтому Гермиона замерла в надежде, что он не поймет, где она находится.

Может, он просто вышел подышать свежим воздухом? Или потихоньку улизнул с бала?

– Я знаю, что ты здесь, – окликнул он, становясь перед калиткой и складывая руки на широкой груди.

Гермиона закусила губу, боясь дышать. Он знает?! Но тут граф посторонился, и Роуэн уселся рядом.

– Найди ее, парень, – приказал граф. – Найди нашего друга.

Мерзкое животное потрусило по тропинке с такой готовностью, словно на шее у Гермионы висел бифштекс, и весело виляя хвостом, уселся перед ней.

– Ну вот, совсем нетрудно, верно? – усмехнулся Рокхерст, шагая по усыпанной гравием дорожке. На лице его играла широкая улыбка.