Фиг ли нам, красивым дамам! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Богиня! Чудо! Ты гений! Это будет… это будет…
– Это будет класс! – воскликнула Маша. – Такой пролог… Все с ума сойдут! Ну, Адка, у тебя и голова!
– Маша, я торжественно клянусь дальше работать только с этой женщиной!
– Погоди, Микис! Придется ведь делать для цирковых немного другие костюмы.
– Как? Почему?
Ариадна схватила альбом и начала лихорадочно что-то рисовать.
– Вот, посмотри, все костюмы должны быть короче, так, чтобы видны были ноги, иначе это опасно. А следовательно, на женских юбках будут вот такие подборы, а у мужчин полосатые чулки, тогда получится очень стильно и похоже на фигурки из шкатулки, а для певцов…
– И для певцов это тоже сгодится! Это будет очень забавно, у всех мужчин одинаковые полосатые чулки!
– Кроме Фигаро! Ему полосатые чулки не подойдут. И вообще они будут уместны только у Базилио. А у Бартоло возникнет диссонанс с розовым камзолом…
– Ох, а мне так понравилась идея с полосатыми чулками у всех… Адочка, подумай, может, можно как-то что-то изменить, а?
– Микис, когда ты начинаешь фонтанировать идеями, это настоящий кошмар!
– А, собственно, почему нельзя к розовому камзолу надеть полосатые чулки? И Фигаро тоже будет в полосатых чулках! И Розина, словом, все! Адочка, пожалуйста, подумай над этим!
– Она подумает над этим завтра с утра, если к у тру ты не передумаешь! Чего зря голову ломать!
– Скажи, Микис, а чулки должны быть у всех одинаковые по цвету? – спросила Ариадна.
– Думаю, да! Это такая условность… Вроде пружинок…
– А какой цвет тебе подойдет?
– Может, черно-желтые?
– Это будут какие-то пчелы!
– Тогда сине-желтые!
– Жовто-блакитные? Нас могут неправильно понять, – фыркнула Маша.
– А если розовые с зеленым? – предложила Ариадна. – Фигаро будет в зеленом, Бартоло в розовом…
Микис задумался.
– А что… Это может получиться интересно… Попробуй, Адочка!
– Я подумаю!
– Тогда я тоже пошел думать!
И Микис удалился.
– Адка, ты и вправду думаешь, что это не очередная бредовая идея?
– Пока не знаю, но сдается мне, это может быть интересно!
– Слушай, подруга, ты чаю выпить не хочешь?
– Чаю? Это хорошая мысль! – засмеялась Ариадна. – А с чем?
– С вареньем из кумквата!
– Хочу! А Микис?
– Ты еще не поняла? Этот грек пьет только кофе. А мы с тобой по-русски чайку… Пошли на кухню.
Маша долго колдовала над чаем.
– Вот, теперь то, что надо!
– А варенье какое вкусное!
– Надо думать, сама варила! Слушай, ты же мне ничего не рассказала про Кондрата!
– Знаешь, если бы не работа с Микисом, я бы сбежала. Завтра же!
– Сбежала? От него?
– Скорее от себя… Я не могу спокойно на него смотреть. Он сейчас в миллион раз лучше, чем в молодости. Ему так идет седина… и взгляд совсем другой, чуть беспомощный, близорукий…
– Ой, Адка, а как же Данила? Такой парень… И так тебя любит…
– Да все я понимаю! Потому и подумала о бегстве…
– А Кондрат… Он делал какие-то заходы?
– Он пригласил меня в гости, но я отказалась.
– Почему?
– Он, Машка, придумал себе другое имя, другую биографию… А дочка ничего этого не знает. А я боялась, что могу проболтаться…
– Зачем он это придумал?
– Говорит, хотел поставить крест на прошлой жизни, потерял голос… Его предали… Жена умерла родами… Решил начать новую жизнь. Маш, только это между нами. Он просил никому не рассказывать, что он жив.
– Хрень какая-то!
– Согласна, хрень! Он говорит, что ему хорошо в этой новой жизни. И если бы не встреча со мной… Кстати, он просил у меня прощения, сказал, что я его боль и самый большой грех…
– Ты ему этот грех отпустила?
– Отпустила. Знаешь, он так на меня смотрел…
– Еще бы! Даже я смотрю на тебя и не понимаю, как можно быть такой красивой… И как с этим жить.
– Главное, не помнить каждую минуту своей жизни, что я красива. Тогда нормально! – засмеялась Ариадна.
– Адка, а чего мы тут сидим, такой вечер, пошли на террасу! Берем чай и идем на воздух!
– Пошли!
Они перебрались на террасу.
– Хорошо, правда?
– Да, чудесно! Я просто влюбилась в Корфу!
И вдруг с улицы донесся тихий свист.
– Свистит, свистит, зараза, под окошком! – вспомнила Маша песенку Тимура Шаова. – Да как интеллигентно! «Сердце красавицы»!
– Господи! – ахнула Ариадна. – Это Кондрат. Он всегда насвистывал «Сердце красавицы»!
– Это он тебя высвистывает! Пойдешь?
– Да ни за что!
– А как романтично, Адка! Я бы пошла…
– А я нет. Нельзя! Все полетит в тартарары.
– Что полетит в тартарары?
– Ты же так радела за Данилу еще полчаса назад!
– Да, правда, Данилу жалко.
Свист продолжался.
– Ох, это пытка, – простонала Ариадна, уже готовая бежать к нему.
– Хочешь, я выйду и скажу, что ты спишь?
– Не стоит.
– Почему?
– Потому что ты посмотришь на него, он улыбнется своей невероятной улыбкой, и ты приведешь его сюда пить чай с вареньем.
– А может, следует именно так и сделать? Мы позовем Микиса, и в нашем присутствии тебе ничего не грозит.
– Нет, Машечка, не надо! Я боюсь!
– Да что за ерунда! В конце концов, я тоже хочу поглядеть на твоего Кондрата. Ой, кажется, ушел…
Они прислушались. Свист смолк.
– Пойду, гляну! – вызвалась Маша. Она подошла к калитке, выглянула. И тут же вернулась.
– Ушел! Бедный…
– Погоди, кто бедный?
– Кондрат твой…
– А Данила? – спросила Ариадна. Ей вдруг стало весело.
– Данила молодой, еще сто раз утешится, а этот… Он так настрадался…
– Вот за что мужики со всего света так любят русских баб! Она его еще не видала, а уже жалеет… По-моему, только в России есть эта практика – переписка с незнакомыми зэками…
– Адка, ты сдурела? При чем здесь переписка с зэками?
– А это все из одной оперы.
– Да ну тебя… Он же, наверное, хочет тебя вернуть?
– Вернуть? Да ничего подобного. Он переспать со мной хочет.
– А ты?
– И я хочу!
– Зачем? Тебе Данилы мало?
– Данила тут вообще ни с какого боку. Он чудесный парень, я к нему очень привязана, но такой вибрации, как с Кондратом, у меня нет…
– Вибрация, говоришь? Так чего ж на свист не побежала?
– А я гордая!
– Ты дура! Ой, Адка, чего у тебя глаза так сверкают? Аж смотреть больно!
– Машка, я вдруг поняла… Я люблю его! И всегда только его любила… У меня вот сию минуту глаза открылись! Только его и никого больше!
– Но у тебя, как мне известно из разных источников, мужиков много было…
– Ну и что? Это не в счет! Они лезут, я живая, а он пропал… Я думала, умер. А он живой! И свистит тут под окошком!
