Россия Молодая. Том 1 - Михаил Ланцов

— Тогда что тебя беспокоит сейчас? — Заинтересованно спросила женщина. — Подумаешь вот так денек–другой и все придумаешь.

— Не все так просто, — грустно усмехнулся Петр. — Понимаешь, я не планировал в минувшем году брать Азов. Мне было нужно, чтобы войска, что туда привел Василий, в полной мере ощутили свою никчемность. Ведь все познается в сравнении. Как они смогут понять, что предлагаемые мною решения намного лучше? Правильно. Только прочувствовав отсталость старой традиции. Да и себя нужно было зарекомендовать в самом лучшем свете. Дескать, помогал, как мог, а они все одно не справились.

— Хм… странно. Мне казалось, что ты планировал участвовать в войне с Османской Империей.

— Конечно, планировал. Но не вот так, с бухты–барахты, а подготовившись. Годиков через пять–шесть. Но проклятые австрийцы испортили мне всю задумку. Даже не австрийцы, а один посланник Священной Римской Империи, возомнивший себя самым умным. Ведь это надо было еще догадаться нанять дюжину ушлых ребят и начать по трактирам рассказывать легенду семилетней давности. Да так, что вся Москва зашевелилась в предвкушении, когда же я уже пойду и разгромлю османов Божьим благословлением. Все — от холопов до бояр. И про апостола Петра вспомнил, сволочь, и про мой обет. Помнишь же какой ажиотаж стоял в конце прошлого лета. А обманывать такие ожидания толпы нельзя — это чревато большими проблемами.

— Но ты смог изящно выкрутится! — Заметила Анна. — Прислал четыре пушки и через полтора часа крепость упала к твоим ногам!

— Это вынужденная мера. Я вообще эти пушки демонстрировать никому не хотел. Но других попросту не имелось в наличии. Ведь кампания должна была начаться более чем через пять лет. Вот и держал в закромах только экспериментальную артиллерию.

— Странно, — пожала она плечами. — Если ты не хотел эти пушки никому показывать, то зачем послал?

— Потому что иного выбора не было. Как еще быстро и эффектно взять крепость? Выслать большой огневой припас для старых пушек и пережечь тонны качественного пороха, который я с таким трудом собирал в арсенале? Тем более что обычных бомб у меня не было в наличии и стрелять пришлось бы ядрами — а это жуткая морока и глупость. Послать Преображенский и Семеновский полк и штурмом с нескольких направлений взять укрепления? Еще большая глупость. Я потратил не один год, чтобы этих людей обучить и подготовить. По плану они должны стать ядром новой армии. А тут такая бойня. В общем — как ни крути, а иного выбора у меня не было. Тем более что союзникам можно сказать, что мои люди просто удачно и результативно постреляли гранатами. Проверить‑то такое они не в состоянии.

— Тем более. Петь — ты все сделал правильно, даже несмотря на то, что тебя к такому поступку вынудили. Кстати, а куда пропал этот наш недалекий хитрец? Я его уже полгода как не вижу.

— Отозвали в Вену. Я написал Леопольду о его проказах, пояснив, что он сорвал подготовку к серьезному походу и попросил такого впредь не допускать. Ведь мы союзники, а не враги.

— Ха! А ведь он одним махом поставил Леопольда в весьма неловкое положение. Иной монарх мог и вспылить от таких проказ, да послать подальше подобных союзников.

— Верно. Если говорить вежливо, то посланник поставил Леопольда раком, особенно учитывая международную обстановку. Полагаю, об этом глупом человеке мы больше никогда не услышим. Не удивлюсь, что его холодным молочком поутру напоят, а потом торжественно похоронят где‑нибудь в овраге. Подставил он своего монарха очень сильно. Настолько, что тот даже обязался компенсировать мне непредвиденные расходы — вот, жду партию селитры и меди.

— А дальше, что будет?

— Ничего хорошего, — грустно произнес Петр. — К кампании 1695 года я собирался иметь в тылу солидные производства, обеспечивающие кампанию деньгами и всем необходимым. Качественные пиломатериалы, листовое стекло, саржевая ткань — вот основные экспортные статьи, дающие мне денег уже сейчас больше, чем нынешние налоговые сборы в казну. И денег должно быть вполне достаточно для того, чтобы продолжать энергичное промышленное развитие. Строить дороги, мануфактуры, форты и прочее. А теперь из‑за этих… — махнул рукой Петр.

— Теперь ты будешь вынужден воевать в ущерб развитию, — медленно произнесла Анна.

— Верно. Вон, я хотел шхуны для пиратов строить со стальным набором и рангоутом. Но куда уж там. Мы одну едва построили на Плещеевом озере. Еще две в ближайшее время просто не потянем. Вот и придется строить их с деревянным набором, хоть и усиленным металлическими вставками. Кроме того, экипажи толком не готовы. Пехоты всего три полка. Конных егерей — пять рот, да и те — всю летнюю кампанию гоняли татар по степи, выдавливая на запад — юго–запад. И раньше, чем через год им пополнения не будет — слишком сложны в обучении и подготовке. Артиллеристов готовых к делу — одна только рота. Пушек нормальных нет. Фузей нового образца не хватает. В общем — одна сплошная проблема.

— Так раз все плохо, то зачем нам вообще сейчас начинать воевать? Подождем эти несколько лет. Обязательства для вида перед союзниками ты выполнил. Так что время у тебя есть.

— На самом деле — его уже нет. Я раскрылся и продемонстрировал, что могу успешно воевать. Это пока мы были немощными да убогими, наши союзники не рассчитывали на нас. Сдерживаем татар одним фактом своего присутствия — уже хорошо. Однако сейчас все изменилось. Франсуа Овен сообщил о переполохе в Вене, вызванном слухами о взятии Азова. Там никто на это не рассчитывал.

— Ты думаешь, теперь на тебя станут давить?

— Уже начали. Дело в том, что дела у Священной Римской Империи не очень хороши. В этом году они потеряли много крепостей. Конечно, войска османов тоже выдохлись, но закрепились на позициях. Теперь от нас будут любыми правдами и неправдами требовать наступления, чтобы Стамбул начал перебрасывать в Крым и Причерноморье подкрепления. Конечно, можно послать их к чертям, но без Вены нам будет сложно дипломатически оформить наши завоевания. С нами один на один Османская Империя может достаточно долго воевать, так что придется выручать этих горе–вояк.

— Печально. Кстати, а почему ты собирался начать кампанию в 1695 году?

— Потому что хотел помочь нашим заклятым друзьям в Вене, но, не рискуя получить османские подкрепления в Тавриде и окрестностях. То есть, стать последней гирей на весах этой войны, подойдя практически к дележу добычи. Впрочем, чего уж о том мечтать, — тяжело вздохнув, произнес Петр. — Теперь нужно действовать по обстановке и не терять время. Вон, даже шхуну, что на Плещеевом озере ходила, разобрал и сюда привез. По весне завершим сборку и отправим резвиться на просторы Черного моря.

Глава 2

— Государь, — обратился к Петру дежурный офицер, — прибыл гонец с пакетом, имеющим пометку: «Юстас Алексу». Вы просили о таком сразу сообщать.

— Отлично! Неси скорее, — произнес, улыбнувшись царь, понимая, что «лед тронулся».

Как он и предполагал, в донесении агента, сидящего в Перекопе, было сообщение о прохождении через вверенный ему участок армии в пятьдесят тысяч.

Это обрадовало безмерно. Настолько, что Петр просто расцвел. Ведь он хорошо знал, что хан мог выставить максимально только лишь восемьдесят тысяч, причем не только с Крыма, но и со всех вассальных земель включительно. То есть, без малого десять тысяч ногайцев, кочующих к юго–востоку от Дона, оказались отрезаны от метрополии его армией и егерскими разъездами. А западные причерноморские кочевья, безусловно присоединятся к армии хана позже. Таким образом в самом Крыму оставалось войск всего тысяч десять, а то и менее. Причем, весьма поганого качества, да еще разведенных по разным гарнизонам. И помощи в разумные сроки им ждать было неоткуда.

— Зови Гордона! — Не скрывая улыбки произнес Петр дежурному, дочитав письмо. — И поживее!

Такая ситуация стала возможна только после проведения грамотной дезинформации с целью введения как Бахчисарая, так и Стамбула в заблуждение относительно реального положения дел в России и планов Москвы. Причем не абы как, а по линии Священной Римской Империи, в различных государственных ведомствах которой имелось великое множество османских шпионов. Это Россия им была совершенно не интересна, а потому тех нескольких соглядатаев, что прислал в Москву Бахчисарай, отловили очень быстро и просто. А Габсбурги — старые и опасные враги.

Вот и поплакался Петр в жилетку австрийскому послу, что на штурме Азова положил половину армии. Огненного припаса нет — все извели. С мушкетами да фузеями проблемы, больно изношены. Свинца на пули не хватает. Пушки хоть репой заряжай — все ядра извели. Да не просто так, а половину «старых, изношенных стволов, помнящих еще далекие древности» совершенно разорвало от напряженной пальбы. Причем Петр не просто так плакался, а еще и продемонстрировал совершенно потрепанные части стрельцов, которые возвращались из‑под Азова.