Кровь предателя - Майкл Арнольд

Мейкпис кивнул. Увидев, что Климпет и Бинкл вернулись, он изобразил на лице приветливую улыбку.

- Продолжим? Думаю, мой ход.

По центру стола легла небольшая стопка монет.

- Пятёрки! - восторженно воскликнул Мейкпис, когда кости остановились. - Милостью Божьей мне снова улыбнулась удача! Позвольте угостить вас выпивкой, - он повернул голову в поисках трактирщика. - Четыре эля, любезнейший!

Капитан обнажил зубы в широкой ухмылке и наклонился вперёд, намереваясь собрать кости. Но поднимая их со стола, одну не удержал в руках, и она снова упала. Перевернулась раз, другой, и на третий замерла.

Климпет прищурил глаза.

- Пятёрка, мистер Мейкпис.

Мейкпис перестал усмехаться.

- Уверяю вас, сэр, это совпадение.

- Тогда бросьте ещё раз, - сказал Бинкл.

Мейкпис мгновенно нахмурился.

- Вы сомневаетесь в моей чести, джентльмены? Я смертельно оскорблён. Меня обвиняют в жульничестве?

Климпет медленно произнёс.

- Нет, мистер Мейкпис. Я всего лишь прошу вас ещё раз бросить кости, просто ради интереса, и только.

Мейкпис открыл было рот, собираясь возразить, но удивился, что Бинкл схватил его за рукав своей пухлой рукой. Покрытое оспинами лицо толстяка покраснело от ярости, когда он вытряхнул кости из руки Мейкписа.

На этот раз упали обе кости, а затем из рукава солдатского дублета появилась третья. Игроки уставились на стол, когда кости упали, подскочили, перевернулись и застыли на месте. Первые две показывали пять, третья - три.

Большего Бинклу и не требовалось, он с такой силой отшвырнул свой стул, что тот врезался в стоящий позади стол.

- Будь проклята ваша жалкая шкура, сэр, но вы жулик! - его лицо стало пунцовым, а трясущиеся щёки, казалось, охватило пламя. В руке появился кинжал. - Никому не позволю себя дурачить!

Мейкпис вскочил на ноги.

- Ну-ну, господа, не нужно торопиться!

Но прежде чем Мейкпису удалось его успокоить, Бейн рванул через стол.

- Н-нет.

И двинул кулаком в толстое брюхо Бинкла. Толстяк выронил кинжал и мешком повалился на каменный пол, заливая его блевотиной.

Климпет разинул рот. Он попятился от стола и вытащил из висевших на тонкой талии ножен длинную шпагу. Но могучий сержант уже обнажил свой клинок и отшвырнул в сторону стол, чтобы между ним и жертвой не осталось никаких препятствий.

Климпет бросился вперед, направив острие шпаги в глотку Бейна, но быстрым и пренебрежительным взмахом кисти громила с лёгкостью отбил оружие в сторону. А затем рядом с сержантом появился Мейкпис, держа в руке клинок, и Климпет попятился, понимая, что эту схватку ему не выиграть.

Внезапно ощутив за спиной сильный жар от камина и обнаружив, что дальше пути нет, он поднял клинок.

Мейкпис ринулся вперед, Бейн сделал ложный выпад вверх, а Мейкпис ударил снизу, и острая шпага капитана глубоко погрузилась в тощий живот Климпета.

Климпет упал в камин, и его одежда мгновенно ярко вспыхнула.

Под звенящие в ушах отчаянные вопли Илай Мейкпис и Малачи Бейн выбежали из помещения.

Глава восьмая

Лизетт Гайяр проснулась с ощущением тревоги.

- Что случилось? - услышала она мужской голос, прерывисто дыша.

Она села с прямой спиной и взглянула туда, где в нескольких футах виднелись очертания Бенджамина Лэйни. Он повернулся и посмотрел на неё, подперев локтем голову.

- Ничего. Просто сон.

В темноте она увидела, что священник её изучает, прищурившись.

- Должно быть, вы много страдали за свою короткую жизнь, дитя моё.

Лизетт насмешливо фыркнула.

- Нам нужно вставать. Светает уже.

Она знала, что потом пожалеет о резкости своего тона, но в полумраке занимающегося утра она ещё не полностью оправилась от ночного кошмара. Пронзительные крики испуганных детей. Приторный запах обугленной плоти. Слёзы и кровь. Мужской смех. Солдаты.

Отец Бенджамин тяжело поднялся, потянувшись к низкому потолку, и его спина несколько раз жалобно хрустнула.

- Да пребудет с нами Господь.

Да, подумала Лизетт. Да пребудет с нами Господь.

Майор Тобиас Хантер был набожным человеком, сторонником парламента из соображений веры, а не политики.

Из-за отсутствия капеллана в новом форте он чувствовал себя потерянным. Внезапное появление Бенедикта и Этельберта он рассматривал как подарок Всевышнего и не был склонен сомневаться в том, кто они такие, а лишь задал несколько беглых вопросов, касающихся религии; вопросов, на которые Бенджамин легко мог ответить.

Лизетт держалась на шаг позади Бенджамина, позволяя священнику играть роль человека, похожего на него самого. Она вела себя тихо и настороженно.

- Мы из Фарнэма, - сообщил им Хантер, когда они объезжали широкую вершину форта. Капитан Уитнер удерживает там замок.

- Вас с вашими людьми направили укрепить этот форт? - осмелился спросить Бенджамин.

- Боюсь, я не в праве это обсуждать, отец, - улыбнувшись, уклончиво ответил Хантер.

- Понимаю, майор, - сказал Бенджамин, но добавил: - По завершению он будет поистине прекрасен, хвала Господу. Я с нетерпением жду, когда помолюсь вместе с вами и вашими людьми, сэр. С кавалеристами я тоже смогу помолиться?

Хантер внимательно на него посмотрел.

- Ваш сержант Дрейк сказал мне, что командующий форта - кавалерист, - быстро прояснил Бенджамин.

- Да, - кивнул Хантер. - Я возглавляю пехоту и инженеров, но отряд аркебузиров прибыл несколько недель назад. Пока они с нами, ими временно командует полковник Уайльд. Но я сомневаюсь, что он к нам присоединится. У него... иные обязанности.

- Но я не вижу здесь никаких аркебузиров, сэр, - сказал Бенджамин, пока Хантер смотрел на юг, в сторону темной полоски Солента [15].

Хантер помахал большой рукой, затянутой в мягкую перчатку из кожи с тесьмой, в сторону далекого берега:

- Нет. Они выехали, чтобы унять волнения отсюда до Портсмута.

Остаток дня Бенджамин провел, отправляя службу среди солдат. Он молился, исповедовал и проповедовал слово Божье, при каждом удобном случае впридачу понося короля. Вместе с ним находилась Лизетт, наблюдавшая за большим из курганов. Могильная насыпь, резкое возвышение на пологой вершине, находилась на восточной окраине земляного форта. Именно это место охранялось сильнее остальных.

Курган не выглядел местом особой значимости. У его подножия была разбита небольшая грязная палатка. Около нее стояли шесть крепких часовых, все вооруженные мушкетами и шпагами.

Лизетт наблюдала. Она заметила, что каждые два часа часовых сменяют их столь же грозные товарищи. На часах даже не шелохнутся, всегда бдительны, отлично вымуштрованы. Сливки отряда Хантера.