Улан. Танец на лезвии клинка - Василий Сергеевич Панфилов

Ещё одним "доказательством" послужили знания попаданца. Танцы, уровень фехтовального мастерства, рукопашный бой, музыка, живопись, латынь – всё это считалось неотъемлемой частью "правильного" образования. Ну а то, что уровень его учителей был крайне высок, было совершенно ясно.

Плюс – поведение, оговорки, знание некоторых уголков Вены и прочее, прочее… Собственно говоря, его даже "опознали" несколько слуг и очень дальних родичей.

Откровенно говоря, Игорь (или теперь Владимир?) сперва не знал, как себя вести – и потому просто отмалчивался. Однако ему приводили всё новые и новые "доказательства", тыча в нос фактами и деталями. В конце-концов, он уже настолько выучил "свою" родословную и родословную своих "родственников", что мог бы поиграть в самозванца и без посторонней помощи.

Сдался он, когда в очередном армейском приказе от главнокомандующего, Игорь/Владимир был чётко обозначен, как князь Грифич…

Именно князь, несмотря на то, что родовые владения давно (ещё когда династия была в порядке) поделили на части, которые обозвали герцогствами. Поскольку он остался единственным Грифичем (а парень уже смирился, что спорить бесполезно, да и опасно), то как глава рода, он автоматически становился князем. Собственно говоря, можно было бы оспорить и герцогские титулы, и не только их, но тут уже начиналась такая бюрократия…

Казалось бы – радуйся, тебя признали аристократом, но… Владений нет, банковских вкладов нет, враги есть, планы правителей на тебя – тоже есть… Такую ситуацию можно и не пережить. Единственный (пока что) плюс – дали звание подпоручика, а вскоре и поручика. Да и то – заслуг у него и без того хватало, а на войне инициативных командиров повышают быстро.

До конца зимы уланы оставались в Вене (и спортсмен наконец-то нашёл себе чистоплотных, красивых любовниц!), а с наступлением весны полк начали дёргать на сопровождение обозов, разведку местности и прочие мероприятия. Больших сражений пока не было, ну а в мелких стычках ветераны показывали превосходство выучки, а молодняк приобретал необходимый опыт.

Кстати – полк признали даже пруссаки[59]. Ну ещё бы – столько поражений от него потерпели… Понятно, какие-то можно оправдывать везением и другими факторами, но помилуй бог – надобно и умение! Признали их ещё и потому, что сильному противнику не так обидно проигрывать…

С апреля уланы окончательно покинули Вену и вот уже кончался сентябрь, как они мотались по зоне боевых действий. Время от времени попаданец пытался мучить свою память, вспоминая – чем же знаменит 1760 год и потихонечку приближающийся 1761, но увы… Впрочем, парень уже твёрдо уверился в параллельности миров, так что не слишком переживал.

– Княже! – окликнул его верный Тимоня, так и прижившийся на должности денщика, – тут к тебе пришли.

– Князь, – склонили головы торговцы.

– Господа, – поприветствовал их Игорь. Хотя… Пора, пора привыкать быть Владимиром…

Торговцы обеспечивали их кое-какими вещами, хотя в основном, снабжение было централизованным. Но всё предусмотреть невозможно и потому у командиров был некий денежный "люфт". Попаданец и раньше успел показать себя рачительным хозяином – была у него такая черта, несмотря на тягу к адреналину и прочие закидоны экстремалов. Ну а после Вены командир полка спихнул на него почти все хозяйственные хлопоты.

По сути, парень стал выполнять ещё и обязанности квартирмейстера – после того, как последний пару месяцев назад проворовался до того, что его увезли в Россию в железе. Из-за каких-то бюрократических проволочек или других соображений, официального назначения на должность не было, но руфер не особо расстраивался – опыт ценный. Недавно стал выполнять ещё и обязанности командира эскадрона, оставаясь командиром роты.

Правда, поначалу были попытки научить его "схемам", но Игорю/Владимиру это претило – "невместно". Причём дело тут не в княжеском титуле – титулованные особы воровали вполне лихо, а просто… Невместно.

Одно дело – упереть какие-то суммы, предназначенные для развлечений или постройки очередного дворца или… ну вы поняли. И совсем другое – зарабатывать на жизнях боевых товарищей.

– Вот что, господа, – начал Игорь/Владимир, – пригласил я вас потому, что торговец Браймах продал мне плохой овёс. Поскольку рекомендовали его мне вы, то и отвечать – вам…

– Стоять! – Резко осадил он дёрнувшихся было купцов, – с вас десятикратный штраф стоимости овса, ну и сам овёс, разумеется.

– Не имеете права!

– Мы сейчас на каких землях находимся? – оскалил зубы поручик.

– Померания, – помертвевшим голосом ответил бледнеющий скандалист и сглотнул слюну. Толстые щёки подрагивали, а ноги явственно подгибались.

– Признаёте моё право на суд?

– Признаём, ваше Светлейшее Высочество, – опустился на колени бледный предводитель торговцев.

– Ну и вот мои слова: вора наказать штрафом, заставить привезти хороший товар и после – выпороть плетьми с объявлением.

Началась суета – пока разыскали профоса[60], пока оповестили улан о предстоящем развлечении… На широком лугу собрались все желающие и не желающие – то есть торговцы. Зачитали суть дела, затем огласили приговор…

– Эт правильно, – раздались голоса в толпе, – напоганил, так отвечай. Из-за его овса поганого лошадки могли загибнуть, а через них и мы.

– Лупи так, чтобы не покалечить, но кожу рассекай, чтоб рубцы на всю жизнь остались, – негромко приказал князь. Да, можно сказать, что сейчас он начал ощущать себя именно князем Грифичем, Владимиром Игоревичем, а не… попаданцем.

Свист плети, звучный удар – и жуткий вой наказываемого торгаша. Лица улан стали презрительными – они прекрасно видели, что профос скорее ставит своеобразное "клеймо", а это пусть и унизительно, но не настолько больно. После второго удара торговец обмочился. После пятого наказание закончилось и жулика отвязали от столба. Его тут же подхватили… товарищи. Впрочем, после сегодняшнего позора – не факт, что он останется в купеческой среде.

Закончив, поручик вернулся к себе в палатку и переоделся. По какой-то причине после таких вот происшествий он чувствовал себя грязным.

– Тимоня, приготовь-ка мне одёжку чистую да польёшь.

– Сей секунд, – отозвался верный Санчо.

Помылся целиком – щёлок-то не проблема, да и стояли у реки.

– Вот чего ты привычку в холодной воде мыться взял? – Ворчал Тимоня. Отношения слуги-господина в русской культуре заметно отличались от европейских и такое поведение было скорее нормой. Поручик не ответил – это уже привычный ритуал.

Он и раньше не слишком-то боялся холодной воды и простуд, а после провала в прошлое стал намного крепче ещё и в смысле здоровья. Ну а после занятий на развитие экстрасенсорики и вовсе – забыл, что такое болячки. Даже знакомые всем кавалеристам чирьи[61] перестали выскакивать. Мало того –